Алка вышла из транса и взглянула на табло. Резкий крик пронзил тишину зала ожидания:

– Посадка закончилась?!

Я быстро тащила ее к стойке:

– Успеем!

Алексий летел за нами, едва касаясь пола. Запыхавшись, мы все трое ввалились в самолет и упали на свои места. Стюардессы, стараясь не смотреть на нас неодобрительно, быстро закрывали двери и освобождали проходы от сумок. Самолет медленно вырулил на взлетную и стал набирать скорость. Мы не спали ночь, поэтому все трое быстро задремали и проснулись только от жесткой качки, какая бывает в горах при встречном фронте. Зевнув, Алка прилипла к иллюминатору.

– Горы.

Алексий пожал плечами, а я усмехнулась:

– А ты что ожидала там увидеть?

– Да я вообще не ожидала ничего увидеть, думала там облака как всегда.

– Значит, садимся.

Не успела я поставить диагноз, как стюардессы забегали вдоль прохода. Самолет, разрезая две горы напополам, быстро шел на снижение. Мы все трое старательно всматривались, но ничего похожего даже на военный аэродром не было. Алексий занервничал:

– Куда же мы собираемся сесть?

Алка махнула рукой:

– Стюардессы спокойны, значит куда-нибудь сядем.

Не успела она сказать, как из-за гор показалась узкая посадочная полоска.

– Как на палубу авианосца. Без права на ошибку. Тут что, все летчики военные?

Алексий вздохнул:

– Хорошо, когда военные летчики на мирных самолетах. Качество посадки лучше.

Летчики тут же продемонстрировали свое неземное умение, и мы ступили на священную землю Тибета…

Оставив нас получать багаж, Алексий побежал узнавать насчет такси. Алка с проклятьем стаскивала с транспортера огромный чемодан Алексия:

– Ну скажи, пожалуйста, зачем такому тощему мальчику такой чемодан?

– Учитывая средний вес на одного пассажира, он взял правильный чемодан. А вот мне нужно чемодан поменьше, чтобы уложиться в нормы.

Алка впервые за все время посмотрела на меня внимательно.

– Ты не толстая, Еще нет, но скоро.

– Спасибо. А можно узнать, как скоро?

– Еще пару лет. И две пары кило.

Я вздохнула. Меня губит любовь к свежим кексам. Особенно с изюмом. В Лхасе наверняка ничего такого не будет, так что это идеальный город для того, чтобы сбросить лишний вес. Алка словно прочитала мои мысли:

– Это если ты не любишь свежий хлеб. Здесь лепешки вполне приличные. И мясо яка.

– Какое мясо?

– Яка. Животное такое, вроде коровы, только сильно шерстяное.

– Нет, яка я не люблю. А ты откуда про яка знаешь? Ты же здесь не бывала.

Алка посмотрела на свой телефон.

– Ян писал.

Я не стала расспрашивать о Яне, решила сделать это в отеле.

Алка выкатила тележку с чемоданами и остановилась:

– Ваш секретарь любитель антиквариата?

Я посмотрела на такси, которое раздобыл

Алексий:

– Что тебе помешало взять нормальную машину?

Алексий обиделся.

– Скажите спасибо, что хоть такую удалось найти. У этого человека свояк не прилетел, задержался в Пекине. А так бы мы никого не нашли. Пришлось бы договариваться, чтобы кто-нибудь из водителей вернулся за нами в аэропорт.

Мы выкатили чемоданы и постарались вместить все это в картонную машину. Водитель качал головой и старался держаться в стороне. Наконец все удалось, и мы устроились хоть без комфорта, но с надеждой добраться до отеля.

Пока мы грузили багаж, я увидела того самого странного человека в черном, который так странно смотрел на меня в аэропорту. В сопровождении двух монахов и водителя, которые не уставали ему кланяться, он важно усаживался в новый белый джип. Наш водитель при виде него тоже застыл в почтительном поклоне. Багажа у важного господина не было, так что его огромная машина быстро выехала со стоянки и скрылась из виду. Мы стартовали гораздо позже и, конечно, не так быстро. Меня одолевало любопытство:

– Алексий, спроси у водителя, кто этот господин.

Алексий ушел в непродолжительный дискус с водителем, а когда вернулся на родной язык, торжественно сообщил:

– Это очень важный господин. Кто-то из верхушки Поталы. Водитель говорит, что этот господин всегда участвует в выборе самого далай-ламы.

– Я не думала, что эта должность выборная.

– Он из тех, кто ищет ребенка и проводит испытания. Он может видеть прошлые жизни человека. Если они у него были, конечно.

Задремавшая было Алка встрепенулась:

– Это когда из разных вещей мальчики выбирают, что принадлежало прежнему Далай-Ламе?

Алексий с нескрываемым превосходством произнес:

– Да, только мальчики.

Алка сделала попытку стукнуть его газетой, которую нашла на сиденье, но помешал один из чемоданов, которые пришлось взять с собой в салон, если так можно назвать вместилище этой машины. Алексий увернулся и скорчил Алке рожицу. Пока эти двое развлекались, меня занимала мысль:

– Почему он так странно на меня отреагировал? Мы никогда не встречались, я это точно знаю. Я бы его запомнила…

В большом холле гостиницы было тихо. Молоденькие девушки-продавщицы за стеклянными дверьми сувенирных лавок тихонько щебетали меж собой, склонив головки и что-то разглядывая в телефоне. Мы отправили Алексия за кислородом, а сами побрели в номер, который оказался довольно приличным. Все гостиничные номера кажутся мне «довольно приличными», если есть чистая постель и величина комнаты позволяет двоим свободно ходить. Отель хоть и был «четверкой», но в ванной комнате не оказалось бутилированной воды, и Алка наотрез отказалась пить.

Не успел Алексий заглянуть к нам с визитом вежливости, как Алка тотчас заставила его звонить консьержу.

– Скажи, что у нас в номере нет воды.

Алексий что-то сказал на странноватом хрипящем языке и повернулся к Алке:

– Они сейчас пришлют сантехника, а пока предлагают сменить номер.

Алка удивилась:

– Зачем? Другого способа получить воду в бутылке у нас нет?

Алексий смутился:

– Вы же сказали, что у вас в номере воды нет.

Алка подтвердила:

– Ни единой бутылки. Даже в мини-баре.

Алексий снова затеял разговор с консьержем,

слушал, что отвечала трубка, вздыхал, и так минут десять, Алка теряла терпение.

– Я хочу чай. Горячий. Немедленно.

Алексий пожал плечами.

– Ну и пейте, на здоровье. Набирайте воду из-под крана и пейте.

Подруга уставилась на него:

– Малыш, ты хочешь, чтобы я в этой гостинице в горной глуши пила сырую водичку? А кто меня лечить здесь будет?

Молодой человек был невозмутим.

– Водичка здесь, к вашему сведению, берется прямиком с ледников-пятитысячников. Чище вам не предложат даже при самой тщательной обработке. Вода в бутылках, которую частично завозят из Китая, грязнее, чем из-под крана. Так что пейте без опасений.

Алка молча смотрела, как Алексий выходит из комнаты, оставив на нашем чайном столике пару баллонов с кислородом, потом повернулась ко мне:

– Мне кажется, или я испытываю культурный шок?

– Зато оценишь нетронутость места.

– Нетронутость? Дикость какая-то! Нет воды в бутылках…

Не успела она высказаться, как снова постучал Алексий. Он молча вошел и поставил рядом с кислородом пару бутылок воды.

Спать хотелось смертельно, но чувство было такое, будто я прошла не одну сотню ступенек и теперь никак не могла отдышаться. Алка рядом ворочалась на своей кровати, потом вскочила и с головой засунулась в свою сумочку. Из сумочки слышалось что-то нечленораздельное:

– Я же точно сюда их складывала. Я не могла их забыть.

– Это ты о чем?

Алка вытащила голову из дамской сумочки и торжественно протянула мне белую упаковку:

– Самые лучшие.

– Для чего, вернее от чего?

– От горной болезни.

Я наотрез отказалась от незнакомых таблеток.