— Прибыли значит, — утвердительно произнес Малфой-старший, продолжая свое занятие — мельтешение в глазах присутствующих.

— Как они там? — Лили кивнула в сторону двери.

— Да все так же.

— Нарцисса и Молли уже отправились по домам?

— Естественно, да и что им тут делать? Доходчиво объяснить сыну, в каких проблемах он увяз, я могу и без помощи супруги, — тем же будничным тоном произнес Люциус.

Драко поежился. Да, отец часто обещал задать ему хорошую трепку и так же часто забывал это сделать, потому и выросло у него крайне непоседливое и совершенно не знающее, куда приложить свои таланты, «чудо». Вырасти-то выросло, да так из периода затянувшегося детства до сих пор и не вышло. Чем могла, пыталась помочь в сложном процессе воспитания тетя Беллатрис, но зачастую от ее помощи все становилось только хуже. А вот теперь, похоже, что называется «грянул гром».

— Ваше счастье, молодые люди, что вас никто не видел в первых рядах доблестного министерского отряда, иначе одним бы этим не обошлось, — Малфой-старший кивнул в сторону сваленной у порога темной кучи неизвестно чего.

— А что это такое? — заинтересовался Уизли, несколько напрягшись после упоминания о матери. Такие как Молли Уизли, войдя в раж, могли стоить десятка таких, как Снейп, да и последующих проблем от них могло быть куда как больше.

— Ваши вещи.

Рон, невнятно что-то буркнув себе под нос, полез разбирать эту чемоданную кучу-малу, проверяя целостность своих вещей, и, конечно же, главным образом — личной походной алхимической мини-лаборатории, которую ему подарили на день рождения сердобольные друзья. Утешало и настраивало на оптимистический лад одно — в каком бы бешенстве не пребывал Снейп, с такой ценностью он обходиться будет бережно.

— Мой драгоценный, но крайне слабоумный отпрыск, — церемонно начал Люциус, — ты за коим Мерлином все это устроил? — под конец фразы у родителя просто-напросто не хватило никакой выдержки. Удивляться было нечему — с такими «деточками» никаких наследственных запасов спокойствия не оставалось. Ради пущей убедительности, Малфой-старший ухватил своего не маленького, в общем-то, сынка за ухо. К тому сразу же вернулись воспоминания раннего детства, когда такие вот внушения происходили регулярно — стоило только непоседливому Драко грохнуть очередную любимую мамину вазу или растерять по всему дому отцовский коллекционный набор хрустальных фигурок животных.

— Мы на матч пойти хотели, — залебезил Драко, — а крестный нас не пускал! Еще и палочки отобрал у всех.

— Да вас приковать надо было, чтобы не сбежали никуда! Что за дети! Неужели нельзя было обойтись без таких разрушительных последствий? Чтобы вы знали, молодые люди, вашего «воспитателя» вывел из себя именно тот факт, что у него в лаборатории каким-то неведомым образом все зелья изменили свои свойства.

Рон Уизли ойкнул и переглянулся с изумленно таращившимся на взрослых Гарри.

— В самом деле? — удивилась Лили. — Погоди-ка, даже его драгоценный состав «Murata pellis»? Невероятно! Это что же такое вы сварили?

— Эванс, в чем вся невероятность? Я зельями в свое время не очень-то увлекался — в этой области гениями были вы с Северусом, — поинтересовался Малфой-старший, пока его сын, которого он продолжал цепко держать за порядочно припухшее ухо, пытался половчее устроиться, чтобы большего урона этому драгоценному уху нанесено не было.

— Смеешься? Неужели ничего не помнишь про зелье «Каменной кожи»? Да ты же по нему курсовую работу делал! — с веселым недоумением Лили всплеснула руками.

— Повторяю: абсолютной памятью на составы обладаете только вы двое. Да и работу эту я писал, Мерлин знает, сколько лет назад. Думаешь, я держу в памяти все свои курсовые? Эванс, не смешно.

— А можно мне рассказать? — притихший Рон, при упоминании о зелье, встрепенулся и, совсем как на уроке, поднял руку, стараясь привлечь к себе внимание. — Я знаю, что это за зелье. Ну можно? Можно? Я все-все по нему знаю…

— Ага, знаешь-знаешь, кто бы спорил, — хмыкнула Лили Эванс. Уизли сразу сник. — Зелье «Каменой кожи» — один из сложнейших и трудноприготовимых составов. Одним из его свойств является создание в организме принявшего его некоей… субстанции, которая наделяет человека абсолютной невосприимчивостью к физическому воздействию и частично — к магическому. Действие, конечно, варьируется по времени исходя из мастерства того, что сварил это зелье. Но даже, несмотря на это, с учетом всех остальных свойств, этот состав просто бесценен. Что это зелье делает у Северуса, я знать не знаю, хотя очень бы хотела. То ли тут Альбус постарался — с его-то способностями всегда и везде успевать это и не удивительно, то ли та же Гильдия… Тем не менее, приготовить это зелье практически нереально. Хотя бы только потому, что в его основу входят четыре компонента так называемой «вечности»: перо феникса, его же слезы, коготь и лист аконита. Мало того, что их на каждом углу не достанешь — все фениксы в Британии находятся под учетом властей и тихо-смирно сидят по заповедникам, а аконит вообще только в специализированных теплицах выращивают. Так ведь еще эти четыре компонента входят в редкую группу «абсолютно стабильных» — чтобы с ними пошла реакция в уже готовом зелье, да еще притом, хранящемся в особых условиях, должно произойти нечто поистине невероятное. Еще одно крайне неприятное обстоятельство заключается в том, что зелье «Каменной кожи» готовить приходится прямо-таки в экстремальных условиях: температура раствора безоарового камня, которое заменяет в зелье воду, не должна превышать ста шестидесяти девяти. Ровнехонько сто шестьдесят девять, иначе вся эта радость сворачивается прямо на глазах. Шутка ли? Сто семьдесят — температура кипения самого раствора, дальше он начинает испаряться. А измельченный и смешанный с водой и аконитом, который добавляют прежде всего, беозаровый камень превращается в на редкость гадостный яд, несмотря на то, что в твердом состоянии это вернейшее противоядие.

— Эванс, да тебе профессорскую степень по зельям хоть сейчас идти защищать — ты нам целую диссертацию выдала, — восхитился Малфой-старший. — Может, пойдешь к Северусу в компаньоны? Откроете лавочку и будете ежедневно радовать общественность столкновением характеров, поскольку что-то мне не верится, что вы хоть как-нибудь уживетесь.

— Суть вся сводится к тому, — Лили самодовольно улыбнулась, сделав вид, что дружеской подначки Малфоя она не услышала, — что вся эта морока только с основой зелья. Дальше — больше. Во время второй стадии, длящейся, между прочим, ровно тридцать две минуты, условия, в которых готовится зелье, должны попеременно меняться каждые четыре минуты — прямые солнечные лучи, тень и высокая влажность, стандартные лабораторные условия, сухой воздух. И при этом, никакой магии.

— Я — труп, — констатировал Рональд, — потому что все это делать придется мне.

— Скорее уж, котел туда-сюда таскать, — фыркнул Гарри, прислушиваясь к голосам в доме, — после сегодняшнего погрома тебя никто к приготовлению и близко не подпустит. Тем более — к такому, если верить всему, что рассказала мама. А она, между прочим, несмотря на то, что усиленно строит из себя незнайку и неумеху, эксперт в зельях преотличный — тебе с этими врожденными способностями до нее… как до Луны.

— Плакала моя карьера в Гильдии Алхимиков, — тоскливо вздохнул Уизли.

— Да она у тебя горючими слезами каждый Мерлинов день заливается! — зашипел Драко Малфой, растирая наконец-то отпущенное ухо. — Достал уже со своими причитаниями по поводу Гильдии!

— А вот это зря, — заметил Малфой-старший, — тут недавно был Игнациус Прюэтт собственной персоной.

— И когда только успел! — Лили покачала головой и с интересом в голосе спросила: — Опять, наверное, с Артуром поцапался? Игнациус же его терпеть не может — мол, не достоин моей дочери и все прочее…

— Это конечно не мое дело, — без особой уверенности в голосе сказал Люциус, — но ты права. Прюэтт появился как раз из лаборатории Магистрата, потрясая на ходу какой-то колбочкой с результатами их экспертизы — юный мистер Уизли якобы совершил нежданно-негаданно какое-то открытие, из-за чего у них там все на ушах стоят.