Такого слизеринцы не видели еще со времен украденной бумсланговой шкуры. И то, в тот раз таких масштабных разносов зельевар не устраивал. Теперь же он рвал и метал. Рвал, как дракон капусту, любую несчастную тварюжку, посмевшую попасться ему на глаза, и тут же разметывал всех вылезших из укрытий обратно по углам. Его громовой голос легко мог поспорить с дамблдоровым в особые «триадные» моменты директорских волнений. Фэррис медленно, но верно, растекался тоненькой лужицей по ковру. В довершение всего Снейп совершил уж и вовсе из ряда вон выходящее (причем, сделал он, явно не подумав перед этим хорошенько, что, само по себе, огромнейшая редкость): значок старосты он передал Поттеру, который тут же выпал в глубочайший осадок. Вини Номару грозный профессор из небывалой доселе жалости решил до поры до времени помиловать и оставить на прежней должности, но под зорким контролем. Что называется «семь бед — один ответ» — и староста нашелся, и Поттера хоть чем-то заняли. А ему только этого и надо было для того, чтобы всю свою «подпольную» деятельность перевести в официальное русло. Для других учеников это было полным шоком (и новым доводом в пользу устоявшегося мнения о том, что Поттер — не только директорский, но и снейпов любимчик).
Гриффиндор тихо скулил, предчувствуя близящиеся гадости от имени главной подколодной змеи всей школы. Грэйнджер же в этом плане пребывала в некотором отрыве от коллектива: ее очень беспокоил вопрос, за какие заслуги Гарри могли так одарить? В голову Гриффиндорской Умнице просто никак не могло прийти, что декан Слизерина поступил, практически, наобум. В подхалимаж Гарольда и то, что он был чьим-то там любимчиком она, что было вполне обоснованно, не верила. Вот и оставалось заинтересованной такой загадкой Гермионе разводить руками и украдкой наблюдать за Поттером. А еще ей почему-то уже очень давно хотелось, чтобы они снова были друзьями и вместе сидели в библиотеке.… Чтобы Гарри за нее сумки таскал и тихонько-тихонько исподтишка подсовывал книги по временами совсем уж не светлой магии, а она так же делала бы вид, что ничего подобного не замечает… А попутно чтобы можно было с их буйной и развеселой компанией где-нибудь прогуливаться и лениво переругиваться с Блэйз Забини, в присутствие Гарольда не превращавшейся в ярую магглоненавистницу.… Только вот Гермиона наотрез отказывалась сама идти, извиняться и признаваться в своей неправоте (о да, она прекрасно знала, что была категорически неправа!). Ей очень хотелось романтики, принцев на белых конях… ладно, сойдут и Гарольды Поттеры верхом на василисках. Еще очень хотелось внимания. Чисто мужского внимания, направленного на нее, как на молодую девушку, а не на боевого товарища с приличной обоймой знаний в голове. А до такой кондиции ее избр… друг из Слизерина пока еще не дошел. Отсюда вывод: будем ждать дальше. Спокойно предаваться ожиданию мешала одна неприятная и назойливая мысль: Хогвартс полон куда более привлекательных и предприимчивых дамочек, которые-то своего шанса не упустят и вполне могут заарканить такого выгодного во всех отношениях жениха, пока Грэйнджер будет раздумывать о вечном.… Но эту печальную и раздражающую мысль юная леди из Гриффиндора старалась загнать куда подальше и предпочитала разбираться с другой проблемой: как такому безответственному Поттеру доверили значок старосты?
Но к чести Гарольда надо сказать, что он возложенные на него надежды оправдал. Корявенько, конечно, но оправдал. И во всех старостово-организацонных вопросах участвовал, и «прочухивал» легонько слизеринцев, пытаясь им объяснить, что Грюм Грюмом, но для себя тоже пожить надо. Как это ни странно, никто из преподавателей не возражал против того, чтобы старостой был четверокурсник, причем именно такой — слегка не здоровый на голову. Больше того, коллеги даже поздравили Снейпа настолько радостно, насколько это было возможно после авральной проверки документации, с таким отличным выбором. И мантикоре было ясно, что на уме у всех было одно: хоть теперь-то этот малец успокоится. А Поттер действительно скоро притих: вседозволенность — это такая штука, которую выдавать каждому должно в сугубо мелких количествах, иначе приестся. Вот и Гарри откусил свой «кусочек» с этого большого пирога. Теперь, когда в свой подземный серпентарий, успевший Хогвартс начисто лишить мышей, крыс и прочих мелких гадов, он мог легко и просто попасть в любое время суток (как старосте ему позволительно было во время патрулирования кабинетов на официальных правах заворачивать и в старую часть подземелий), стало откровенно скучно.
Главное слизеринское чудо-юдо и раньше не нуждалось в длительном отдыхе (говоря простым языком, он мог по нескольку суток не спать без ущерба для здоровья), так теперь все это свободное время было совершенно нечем занять. Можно было бы дни (точнее — ночи) напролет сидеть у василиска Ангуиса и вести с ним философские беседы, но большой и старый змей, оказавшийся еще преданнее, чем обычная дворняга, подобранная сердобольным магглом, сам предпочитал вздремнуть сутки-другие, особенно — осенью, особенно — в преддверие зимы. И просыпаться змей соглашался, при всем своем почтении к хозяину, только ради чего-то действительно серьезного. Остальные же змеи быстренько расползлись по всем пещерам и устроили там себе гнезда со всеми вытекающими в виде потомства результатами и тоже были очень заняты. Гарольд переключил внимание на питомцев «близлежащих» — взялся за воспитание кейнерила. Тот был активнейшим образом против, и их ночные дрессировки сопровождались тошнотворными воплями магического ворона, наотрез отказывавшегося слушать команды хозяина и вообще всячески пытавшегося от этого хозяина отделаться. В конце-концов эту пытку ушей всего факультета прекратил Сандерс, выползший из спальни во время одного из дрессировочных мероприятий и надовавший подзатыльников и Поттеру, и ворону. Тогда раздосадованный Гарольд взялся за руноследа. У Шинзора, не ожидавшего такой подлости, сразу же рухнули все планы о счастливом гнезде с одной очень миленькой золотистого окраса змейкой из подземелий. Надо сказать, что от желающего приложить куда-нибудь свои таланты Поттера он отделался куда деликатнее — просто перестал обращать внимание на хозяйские «чудачества» и сделал вид, что тоже впал в спячку.
После всех обид и разочарований в своем питомнике, занятий оставалось не так уж и много. К хагридовым соплохвостам, растущим, как на дрожжах, Гарри старался по собственной воле близко не приближаться — у тех к нему проснулся какой-то нездоровый интерес. Исследования Хогвартса были делом, конечно, полезным и интересным, но тоже скоро надоели. Соваться в библиотеку по ночам без мантии-невидимки или дезиллюминационных чар было самоубийством чистой воды (ради разнообразия, в ее защите от «любителей остросюжетного чтива» из Запретной Секции участвовал сам Мастер Зелий). Каждую ночь в Запретный Лес соваться тоже было рискованно — тамошние обитатели на появление Гарольда реагировали достаточно нервозно. Последняя надежда оставалась на продолжение разработки комплексных чар (уже — подпольное), но тут подвело обстоятельство в лице Рона Уизли, не обладавшего скрытой волчьей сущностью и потому отрубавшегося спать над пергаментами уже на вторую ночь. Драко Малфой, например, зная себя, отказался заранее и вообще порекомендовал кое-кому в случае возникновения каких-либо других подобных идей смело идти и сдаваться в Святого Мунго.
Вот и оставалось только одно — сидеть и делать по ночам уроки и читать утащенные днем из библиотеки книги. Поттеру было скучно, грустно и совсем не радостно. Масла в огонь подливало и скорое прибытие делегаций из других школ — старост постоянно дергали по самым наиничтожнейшим мелочам и вообще не давали никакого покоя. Одним словом — все стояли на ушах и ушами этими такие фортели выкручивали.… И никому даже в голову не пришло озаботиться заменой уроков ЗоТИ у четвертого курса Слизерина. Декан порекомендовал в добровольно-принудительном порядке все изучить самим, но на этом его энтузиазм иссяк. Гарри и без того на должности старосты юлой крутился по всему замку, и отловить его было проблематично. А уж обращаться к МакГонагалл — это было последней мерой, самой невероятной и неприемлемой… так обратились ведь. Она только пожала плечами и посоветовала дождаться, пока уляжется вся возня по поводу Турнира — мол, а там и посмотрим, что делать….
