- Нет, не ерунда! Я до сих пор не понимаю, почему Джереми так поступил? Почему он, как самый последний трус, попытался бежать? И даже вам помочь не пытался? Такое поведение недостойно гриффиндорца!

- Грэйнджер, а мы ведь слизеринцы, если ты до сих пор не в курсе, хоть и ведем себя тоже слегка несоответственно факультету. И вообще несоответственно… всему.

- Да какая разница? Он же Темного Лорда в детстве победил, он должен быть…

- Ну, про Волан-де-Морта в свете последних событий вообще черт надвое сказал, да и потом, с чего ты взяла, что раз он в один годик что-то там сделал, так должен быть истинным светочем магии? - нахмурился Гарольд. - По-моему, тут одно с другим вообще никак не связано.

- Знаете что... - прервал их спор Рональд Уизли. - Я, вообще, конечно, рад, что у тебя, Грэйнджер, глаза раскрылись на происходящее, но, может, Гарри нам дорасскажет, что там они с Квиррелом у зеркала Еиналеж делали?

- Ладно, ладно, если вам так интересно…

…В центре зала, в который они вошли, левитируя за собой обездвиженного Джереми Поттера, стояло огромное зеркало. Гарри его сразу узнал, вспомнив свои рождественские похождения. Еиналеж. Вот только что оно здесь делает? Неужели оно и есть последний уровень защиты, который, похоже, должен был устанавливать сам Альбус Дамблдор? Странно.

- Что это за зеркало? - удивленно спросил Квиррел, снимая левитирующие чары с Крыса.

- Еиналеж. Слышали о нем?

- Нет, а это какой-то защитный артефакт?

- Ну, я бы не сказал, - мальчик задумался. - Оно показывает то, что хочет увидеть человек.

- Тогда очень странно, что оно здесь находится. Посмотри, что с ним можно сделать. Я слышал, что Дамблдор в юности специализировался на трансфигурации, так что в твоих силах выяснить, что за чары он наложил. А я пока попытаюсь просканировать помещение, вдруг здесь есть какой-то скрытый тайник, а это зеркало поставлено для отвода глаз?

Гарри готов был признаться самому себе, что такой вариант развития событий ему был по душе: очень уж не хотелось возиться с этим зеркалом, тем более что ему надо поберечь силы для сражения с Квиррелом и… Волан-де-Мортом. А это сражение непременно состоится.

Слизеринец подошел к зеркалу. Сейчас его интересовало только одно: какую защиту наложил директор Хогвартса, как ее снять, и как при том завладеть камнем так, чтобы Квиррел этого не заметил. Сначала поверхность Еиналеж продолжала отражать повернувшегося к мальчику спиной профессора, но затем картина изменилась: сам Гарри, вместе с Роном и Драко, стояли лицом к какому-то полуразрушенному замку. Все трое были гораздо старше, года на три-четыре. Сказать, что слизеринец удивился, значит, ничего не сказать. А как же то, что говорил Дамблдор? О том, что счастливые люди, мол, в Еиналеж увидят только собственное отражение, ну, и вся остальная его старческая болтовня? Вот это новости. Видимо, его лимит такого нестойкого душевного состояния, как полное благодушие, себя исчерпал.

Поттер упорно продолжал смотреть в зеркало. Несколько секунд ничего не менялось, а затем вместо их «троицы» возник он сам, корпевший над каким-то пергаментом. Рядом, на большом столе из темного дерева, в центре какого-то странного аппарата лежал алый полупрозрачный камушек. Периодически в сосуд, который под этим аппаратом стоял, по нескольку капель падала серебристая жидкость, очень сильно смахивающая на кровь единорога.

Все это навело юного мага на определенные мысли, точнее, на то, как эти самые мысли влияют на показываемые зеркалом картины. В первый раз он думал о том, что будет делать с друзьями после окончания школы. Мысли, конечно, были совершенно не к месту (неизвестно еще, окончит ли он хотя бы первый курс), но, чтобы снять напряжение, хотелось подумать о чем-то сильно отвлеченном. Второй раз мысли слизеринца вернулись к камню и к тому, что с ним можно было бы сделать (но, опять-таки, его же еще сначала добыть надо). Поскольку третий раз за все платит, Поттер решил попытаться себе представить, как он этот камень добывает всеми правдами и неправдами. И, о чудо, картина в зеркале снова изменилась: он видел самого себя, такого же измотанного и уставшего от постоянного напряжения. Но вот отражение, скосив на секунду глаза в сторону занимающегося поисками тайников Квиррела, залихватски ухмыльнулось и засунуло руку в потайной кармашек мантии, который сам Гарри сделал два дня назад, экспериментируя с некоторыми трансфигурационными чарами. Отражение, продолжая ухмыляться, продемонстрировало алый камень, а затем, подмигнув, спрятало его обратно. В ту же секунду Гарольд почувствовал, как этот самый карман тяжелеет.

Слизеринец чуть не завопил от избытка чувств. Догадался-таки! Получилось! Мальчик тут же обернулся, надеясь, что его вспышку «беспричинной» радости никто не заметил. Джереми судорожно дергался: чары оглушения, похоже, начали проходить. Странно, обычно они держатся дольше… Квиррел это заметил и исправил ситуацию, связав гриффиндорца.

- У меня нет времени постоянно отвлекаться… - пробормотал он. - Ну, Гарри, ты закончил?

- Я? Э-э-э… тут какая-то очень сложная защита. Ничего толком определить не могу, но все точно завязано на мотивации и мыслях.

- Хорошо, проследи пока за братом, мне, похоже, придется самому разобраться с этим зеркалом…

…Естественно, при Гермионе о Философском камне он умолчал и просто сказал, что начал догадываться о том, как камень можно извлечь из зеркала.

- А тут сработали следящие чары, и мы поняли, что вы, ребята, уже на подходе.

Слизеринцы дружно переглянулись.

- Жалко все-таки, что Философский камень уничтожен, - покачала головой Гермиона.

С соседней кровати раздался оглушительных чих.

- М-да, конспиратор из тебя никакой, - презрительно фыркнул Рон. - Ну, Крыс, как дела?

Из-за ширмы показался взъерошенный гриффиндорец в пижаме.

- Отвратительно. А все из-за вас!

- Ну, да, это ведь мы тебя заставили… можно сказать, силком потащили к Пушку, - усмехнулся Гарри. - Знаешь, братец, давай-ка успокаивайся и не закатывай истерик. Постыдился бы - тут, между прочим, девочка.

- Джентльмен чертов! А ты, Грэйнджер, вообще натуральная перебежчица. Для тебя все очень просто: кто сегодня герой, с тем ты и дружишь!

- Неправда! - взвилась Гермиона. - Я не перебежчица! Это ты трус, который прячется за чужими спинами!

- Ах ты…!

- Мистер Поттер, соизвольте вернуться на вашу койку. Вам, насколько я знаю, предписан пастельный режим, - в Больничном крыле объявился Снейп.

- Куда же мы без вас, профессор? - развеселился Гарольд. - Никак отчитывать пришли?

- Вас отчитывать бесполезно, - отрезал декан Слизерина. - А, вам, мисс Грэйнджер, еще раз сказать? Посещение обоих Поттеров только с разрешения мадам Помфри.

- Но, сэр, она же меня в жизни не пустит!

- А что вы тогда здесь забыли? Или хотите, чтобы в преддверие банкета ваш факультет лишился пары десятков баллов?

Девочка ойкнула и, кивнув на прощание мальчикам, скрылась.

- Так, Поттер, я требую от вас объяснений. Какого Мерлина вы отправились с Квиррелом?

- Ну, знаете, сэр…

- Нет, не знаю. Вы что, забыли мое предупреждение?

- Сэр, вы же не исключите нас прямо перед самым концом года? Ведь мы не дали Волан-де-Морту захватить камень! - воскликнул Рон.

Зельевар поморщился.

- Не орите, Рональд, я глухотой не страдаю. К тому же, я вынужден признать, что вы, оказывается, хоть что-то изучали в течение года. Не хочется как-то исключать из школы тех, кто хоть чем-то полезным занимался во время учебы.

- Ну вот, начали за упокой, а кончаем за здравие, - хмыкнул Драко.

- Тем не менее, неплохо бы с вас за эту выходку еще сотню баллов снять. Но тогда Слизерин окончательно уйдет в минусовой отрыв от остальных факультетов, чего бы мне совершенно не хотелось.

- Кстати, ты знаешь, последний матч-то не состоялся! - шепотом сообщил Гарольду Рон Уизли.

- Да? А что же это нас спасло от громкого позора?