– То есть любовь или внимание есть основа мысли – если мы не проявим внимание, мы увидим в книге фигу, а вместо мысли – голых красоток, – пояснил Вооргот себе.

Мари почесала голову на такую трактовку.

– Ну, любовь это гарантия проявления сознания, вроде напряженного внимания, напряженного мышления, – сказала она, долго помолчав. – Ведь, чтобы выносить мысль, нужно сначала сосредоточить внимание, или сознание-чувство, на проблеме. Так что ты прав, как и великий мудрец. Это долгое напряжение мысли, внимание, рождает Мысль. Внимание вынашивает Мысль мышлением и вниманием, которое есть полное внимание на проблеме, то есть выявление Сознания к проблеме, то есть выявление чувства, а не рассудок. Любовь есть целостное сознание, внутреннее сознание, сознание сердца.

– То есть любовь – это дух, – перебил священник. – Наша сущность, наша основа, наше сознание. Это внешнее проявление его.

– Любовь и есть Сознание-Бытие-Блаженство, – сказала Мари.

– Это то наше подлинное внимание и наше подлинное сознание, которое должно быть, – тихо вмешалась я, видя, что разговор заходит не туда, но меня не услышали.

– Наше сознание должно быть – как экстаз святого, должно быть целостным и исполненным блаженства, охватывая все, а внимание должно быть исполнено Любви, – сказала Мари. – Все остальное – дикость.

– Святые Востока говорят: Мысль как бы является венцом чувства Любви, – вмешалась я, но меня не услышали.

Я что, дух?

– То есть наше внимание – это любовь? – спросил Вооргот.

– Наше настоящее полное внимание, когда забываешь все, а не имитирование его мозгом – это Любовь, – поправила Мари. – Все остальное – смотришь в книгу, видишь фигу.

– Я знаю, – встрял капитан. – Прочтешь сто раз, а оно не запомнится.

– А где же гениальность?

– Гениальность как раз чаще всего в силе чувств.

– Это как?

– Естественное внимание гения к проблеме сродни Любви, вернее это она и есть, но направленная на проблему и произведение. Полное приложение Сознания и чувства к объекту, отождествление сознания в смысле с объектом как чувства, углубление чувства и смысла. Потому чисто физиологически, а вовсе не мистически, Йоги говорят, что пламя сознания-чувства, ибо оно как пламя словно пылает и светится в сердце, оно жжет в сердце, двуеродно и двуедино, – на одном конце Любовь, на другом Мысль. И оба являют единое целое – Сознание-чувство. Ибо полное внимание вынашивает Мысль... И оба нагнетают и раскручивают друг друга, как змея кусает свой хвост. Но Любовь первична...

– По-твоему, Любовь есть Разум! – возмутился Вооргот. – Очень по-женски!

Пока они спорили о философии, я успокоилась.

– Кх... – презрительно сказала Мари. – Культ Любви есть на самом деле и есть культ Разума... Многие гении отмечают, что не могут творить, когда не влюблены. Гения и вдохновение часто связывали с любовью. Муза была женщиной!

– Культ Любви не только развивает внимание и Сознание, но он еще сопряжен с человечностью... – холодно сказал китаец.

– И что же надо делать с такими людьми и детьми, чтобы убрать негативные аспекты их гения? – заинтересованно спросил Вооргот.

– Привить дисциплину ума, то есть направить его на дело, и научить этому, – поморщился подошедший отец. – Направить мышление не на личные чувства, которые губительны при гиперактивации мозга, а на проблему. Проблемы бывают, когда при гиперактивации нечем заняться – нет мировых проблем или требующих решения обстоятельств. И тогда энергия направляется в безделии на личные чувства, на себя и свои переживания, а не на какое-нибудь творчество или науку. Ибо сосредоточение на личных чувствах дает чудовищный всплеск личного чувства, который подавляет все окружающее до забвения окружающего. И тогда личная проблема становится первой в мире, приобретает мировую остроту, бесконечно важной. Такое личное чувство стремится к кажущейся бесконечности личного переживания, как при приеме индейских грибов – вон вождь однажды всему парламенту подсыпал, когда требовалось пробить решение. Человек обычно захвачен личным или отрицательным чувством абсолютно.

– Я не увидел решения!

– Решение – творчество, мастерство и наука, сознательное направление такого человека туда.

– Как?

– Ну, если это Мысль, то есть наука или искусство, то оно, – чувство, – не бывает тупиковым, и, наоборот, разрешается в произведение, охват проблемы, теорию, открытие. В умение. Хоть мысль-чувство тоже захватывает полностью, но, безличное, не направленное на себя, оно не подавляет, а наоборот приносит радость... Безумная концентрация делает гениев. Работа – на первом уровне. Погружение же в личные чувства иногда есть самоубийство для развитого Ума-чувства. Хотя и в личных отношениях таким личностям свойственна экстатическая любовь, дающая много радости и счастья и горя, но не волнуйся Вооргот, она как чувство и обычная мысль, не держится долго...

– Ничего себе не волнуйся! – выругался Вооргот.

– В дальнейшем она переходит в ровное сердечное чувство и полное понимание любимого вплоть до мысли, – сказала Мари, – ведь это было фактически тщательное изучение Любимого в чудовищной интенсивности внимания, то есть Любви... Более того, поскольку у них дисциплинировано и выдрессировано внимание, то они обычно именно любят всех, потому супругу не грозит утрата Любви, в отличие от большинства семей, ибо внимание и есть сердечное чувство...

– И много таких людей? – шокировано спросил Вооргот.

– Все... – равнодушно ответил китаец.

– Все дети, пока в них не подавили Сознание ложным воспитанием... – поправила Мари. – И все любящие взрослые, а это все абсолютно люди хоть раз в жизни, ибо половая Любовь есть природный пробудитель Сознания в человеке. То, что мы называем Любовью, есть пробуждение Сознания с помощью природного механизма.

– С помощью Любви бывший ребенок создаст семью и обеспечит ее бытие, с помощью Любви к детям он обеспечит их выживание в опасном мире. Создалась новая ячейка, и мозг должен работать на ее выживание.

– То есть Любовью пробуждается наше Сознание?

– Угу.

– А почему все глупые?

– Большинство даже не знает Любви – для них Любовь какая-то помеха от жизни. Создать Аппассионату они и не думают. Большинство просто переживают ее, направляя на личное, вместо того, чтоб раздувать этот огонь, вместо того, чтобы любить самоотверженно и абсолютно. Часть занимается только личными чувствами и семьей. И считают, что должны заниматься семьей. Часть погружаются в личные мелкие переживания. Часть полностью выливает Любовь в страсти. Часть просто смотрит. Часть вообще не понимает, что происходит.

– Просто большинство вместо того, чтобы закрепить естественно выявленное Сознание в творчестве, в мысли, в действии, в мастерстве, просто ждут, когда он проходит. Убивают этот природный шанс выявить дух, данный каждому самой природой, – или подавляя, или растрачивая впустую этот чудовищный импульс творить, созидать, или не хотят создать что-то важное и т.д., хотят остаться простыми и прежними, мечтают вернуться в бывшее, так и оставаясь полными ничтожествами... – равнодушно и даже беспощадно холодно сказала Мари, брезгливо окинув взглядом толпу самосделанных ничтожеств. – Они не только не закрепили Сознание, данное им как Любовь, но именно делают все, чтобы угасить его...

– Встречаются два двоечника школяра Итона, – начал тут же анекдот папá, обрадовавшись. – Один спрашивает другого:

– Ты знаешь, на меня иногда находит такое желание учиться, что я даже не знаю, что делать...

– Ты знаешь, на меня тоже... – покаянно говорит другой.

– И что же ты делаешь в этом случае? – оживившись, спрашивает с надеждой первый. – Поделись опытом!

– Выхожу, сажусь на лавочку, сцепляю зубы и жду, пока пройдет! – говорит второй.

 Все захихикали.

– Лу, я пошутила... – покаянно подошла ко мне Мари, тихо гладя мою руку, увидев, что я прихожу в себя. – Ты никакая не меркантильная...

– Я пошутил! – сказал папá.