– Займитесь ружьями! – зло оборвала разговорчики я. – Если их вы не зарядите, то не хватит кусочков нас самих к этому времени. Если кто жив, пусть занимается зарядкой!

Все хихикнули.

Учитывая скорость, которую развивает мастер стрельбы, на это не ушло много времени. Каждый знает, что мастер иногда делает то же действие в восемь-десять раз быстрее новичка. А выдающийся мастер – часто так быстро и ловко, что новичок просто поверить не может. Или не успевает увидеть. Тут все, может за исключением Логана и капитана, были выдающимися мастерами. Иначе они не были бы живыми мастерами. Я часто удивлялась, видя, как почти мгновенно делает это Мари, в десятки раз быстрее простого воина и даже охотников – одним непрерывным отточенным мгновенным действием. Она заряжала десять ружей, пока обычный солдат заряжал одно.

Потому они закончили еще до того, как я уснула от слабости и усталости.

Китаец даже еще не успел зашить до конца меня, хоть я и провонялась ромом, которым он мыл мне раны от инфекции, насквозь, и была просто мокрая... Если честно, то он просто меня помыл в нем. Учитывая число ранений.

– А мне можно? – спросил Логан.

– Это яд! – коротко ответил китаец.

В общем, понятно, что враги могут отравить этим, потому не надо. Постепенно все успокоились, заняв места с ружьями по обоим краям.

Стрельбы уже давно не было слышно.

 – Просто ужас, – сказала мама, зевая.

– Эти танцы мне боком вылезут! – согласился папá.

– Если нас попытаются взорвать снизу, то могут и через голову, – буркнула сквозь сон я. Меня, как самую маленькую, было решено сообща уложить спать, а дежурить первыми стареньким.

Мари тоже спала, уткнувшись рядышком.

– Пусть китайцы пойдут на разведку, – сказала она.

Не знаю, сколько они отсутствовали и куда они лазили, но вернувшиеся китайцы доложили (Джо), что с вершины стены видно, как солдаты заделывают повреждения и патрулируют стену, выставив людей на каждом зубчике стены, убивая лезущих немногих бандитов. И они видели сверху, как армейская часть давила какую-то проникшую в замок банду в одном месте и расстреливала загнанную группу бандитов в другом.

– Армия зачищает коридоры замка от проникших мародеров, если я что-то понимаю в убийствах и стрельбе, – сказал Джо. – Я даже не стал туда соваться, чтоб меня не застрелили, как иностранца, – добавил он. – Но поблизости скоплений бандитов нет, не считая тех пятидесяти прятавшихся поодиночке, которых мы с Ценем убили...

– Ну и быстрые же, суки, – буркнул тот. – Только так за ружье хватаются... Кстати, я со стены видел, как армия ловит и расстреливает бандитов в лесу... Без суда и следствия...

– Одного опытного прорвавшегося убийцы достаточно, чтоб уделать нас всех, если мы уснем... – сквозь сон рассудительно сказала я.

– Интересно, она когда-нибудь спит? – спросил капитан.

– Это всем интересно, – ответила мама. – До сих пор никому не удавалось застать ее врасплох...

– Очень интересно, что обычно она стреляет, когда спит, в убийц, не поднимая оружия, – заметил папа. – То есть, оно уже нацелено на них, когда они входят и появляются на линии выстрела, под одеялом или одеждой; она заранее слышит их и убивает, не просыпаясь... Просто нажимает курок... Это многих подводило и обманывало, ибо она не вскидывает пистоль, оружие уже наведено, а они не знают... Иногда утром у нее под дверью куча трупов, а в двери дырок, как в сыре, а она даже не помнит, как стреляла...

– Угу... И наши слуги боятся ночью ходить мимо, – буркнула мама. – Чтобы не проснуться на том свете бандитом... Какое там кофе в постель... После того как сам папá чуть не пристрелил третьего повара, они навсегда расстались с этой привычкой...

Все засмеялись.

– Вам смешно, а сделать такую мелочь, как принести завтрак в постель, как это принято среди леди, когда хочется понежиться после бала, решается только один бывалый отставной солдат, прошедший через четыре войны с медалями за храбрость... – обиделась мама.

Но все бестактно хихикали.

– Я часто у нее спрашивал, – продолжил свою речь папá, недовольный, что его прервали на полуслове, – ну хорошо, ты не помнишь, как стреляла, но как ты перезаряжала оружие, ты должна помнить!? «Не-а», и все. Вот и весь разговор...

И почему они смеются?

Я так устала, что не могла даже улыбаться вместе с ними. Снился мне какой-то кошмар с гончими собаками, которые ворвались мимо Логана на входе чудовищной рекой, так что он не успел даже выстрелить... И которых я убивала, просто прыгнув навстречу еще сонная, до того, как они ворвались туда, где были беззащитные папа, мама и Мари. Как когда-то тигров. И полосовала, полосовала ножом и кнутом одновременно, сбивая их в прыжках в воздухе и не давая загрызть толком не проснувшихся родных...

Впрочем, собаки оказались не слишком бесстрашные – попробовав железного кнута, они второй раз не лезли, и визжали, а очнувшаяся Мари с Логаном, капитаном устроили такую бойню и стрельбу, будто охотились на фазанов, что уши заложило... Безжалостно растерзав бедных животных вместе подоспевшими индейцем со товарищи...

Глава 76

Собачий шашлык

Я проснулась, когда вовсю светило такое редкое в Англии солнце...

Рядом был только спавший Джо...

Приподнявшись на локте, я выругалась – подо мной, заменяя мне подушку и перину, было пару застреленных гончих. Видимо, принес откуда-то Джо и подложил своему олененку. Мягко, но мне собачьи кошмары снились!

Выглянув во дворик, я увидела только плескавшуюся в фонтане Мари... И никаких убийц... Мирно пели птички...

Даже странно было видеть пустой дворик, посыпанный свежим песочком... Я даже протерла глаза, застонав от боли в подраненной руке, чтоб убедиться, что это не сон. Никаких трупов, никакой крови, и розы... Мирная идиллия...

Я слишком поздно поняла, что я сумасшедшая, и, споткнувшись о стоявшие винтовки, побрела сказать это маме. Печально думая, когда я слезала по лестничке, как бы помягче сообщить эту новость родительнице... Каждый знает, что мамы не слишком радостно воспринимают подобные сюрпризы.

Мари, увидев меня, завизжала от радости. И стала брызгаться и звать к себе...

– И не вздумай! – сурово предупредила выглянувшая из комнатки мама, которая что-то жарила на костре и на углях на палочках, поливая шашлыки ромом. – Еще занесешь какую-то заразу в раны, тебе еще неделю нельзя!

– А Мари?!? – оскорблено спросила я.

– У Мари пару царапин, ей не так страшно... К тому же я вылила в фонтан бочечку рома...

Я хотела сразу же купаться, но мама меня удержала и нашлепала.

Мари неохотно вылезла из воды и стала осторожно растираться.

– Подожди! – сказала мне мама. – Я тебе налью чистой воды в балию, и столько же рому... Действительно смоешь свою грязь...

Завопив «ура», я упала в фонтан вместе с Мари и одеждой. И несколько минут ничего не было слышно. Я имею в виду во дворике от наших воплей.

Мари отмывала мою косу и толстый слой крови...

А потом мне еще и пришлось посидеть в ромовой ванне. «Пока вся зараза не умрет!» – сказала мама. Но зараза умирать не хотела и визжала от боли в пекучих ранах.

– Зато гадость мертва, – удовлетворенно сказала Мари.

 Гадость пообещала сделать из нее мартышку и заспиртовать.

Меня перевязали заново.

– Не вертись! – сказала мама. – Дай я заплету тебе косы!

Справедливо сообразив, что если я буду вертеться, мне попадет еще больше, я глазела по сторонам. И даже ничего не сказала, когда мне повязали наглый детский белый бант. Поклявшись сорвать его и спалить на этом самом костре.

– Теперь от меня пахнет как от алкоголички... – пожаловалась я.

– Не бойся, я повяжу бант, и все примут тебя за маленькую девочку! – невозмутимо сказала мама.

– Которая где-то уже надралась и успела подраться... – фыркнула Мари.