– Я верю, – вдруг совершенно по-девичьи хихикнула и покраснела мама.

Все почему-то захихикали и покраснели.

– Я вот что думаю, – рассудительно сказала вдруг Мари. – А вдруг он свихнулся после сегодняшнего?

– Да нет, это у него уже много лет, ведь он отца и Лу преследовал просто так... – запротестовала мама. – Просто раньше он был тихий...

Король завыл от отчаянья.

Мама поежилась.

– А кидаться он не будет? – спросила она. – Не укусит? Я же не знаю, как с ними...

– Мы защитим, – сказали китайцы.

– Может его связать? – спросил кто-то. – Проспится, вдруг пройдет? У меня, помню, была белая горячка, так мне не то что старик, прыгающий с женой, а черти зеленые мерещились... А отоспался – так как огурчик!

– А ну дыхни! – наклонилась к королю Мари.

– На дыбу, на дыбу! – закричал король.

– Папа, дыхни... – ласково, как ребенка, со слезами попросил принц.

– Ху!

– Он пьян, – сразу догадалась Мари, задыхаясь и отскочив. – Но я не знаю, достаточно ли этого для белой горячки...

– А ну отойди, – сказал Логан. – Я сейчас определю!

– Ху!

– Оооо...

– Что? – спросила Мари шокированого Логана.

– Ля-ля-ля, – сказал Логан.

– Что там? – не выдержала мама.

– Еще раз...

– Хууууу!!!

– Еще раз и закусывать можно, – в прострации сказал Логан. – А в принципе зеленые человечки мерещиться ему еще не должны. Он выпил от силы рюмку...

– Папа! – жалобно сказал принц, который ждал приговора с такой надеждой... Он так надеялся, что отец пьян. – Папа!

Жалкий и сломанный его голос тронул мое сердце.

– Подумать только, потерять рассудок в пятьдесят с чем-то лет, – горько проговорил граф. – Какая судьба... Ведь он старше меня всего на десять лет. Мне сорок один, и я и то почувствовал себя в первый раз уже старым... Сорок один год...

Он с тоской протянул это, вспоминая ушедшую молодость.

Все замолчали. Ибо тут каждый, видимо, приближался к пятидесяти.

Но тяжелое молчание вдруг прервал сам король.

– Как сорок один? – потрясенно воскликнул в шоке он нормальным растерянным голосом.

Все недоуменно повернулись к нему. А потом отвернулись.

– Я вас спрашиваю! – рявкнул он.

На него даже никто не смотрел, а граф Кентеберийский отвернулся.

– Нет, я спрашиваю, кто он? – вдруг совершенно нормальным растерянным голосом спросил король.

– Это граф Леон Кентеберийский, сорок один год, – ласково и терпеливо ответил ему граф Рихтер. – Женат восемнадцать лет на Дженни, имеет дочь Мари и воспитывает приемного ребенка Лу. Известный английский дипломат и тайный сотрудник, один из самых богатых промышленников...

Он внятно и терпеливо объяснял ему как ребенку.

– Но ведь это граф Джордж Кентеберийский, – растеряно сказал король.

– Джордж умер пятнадцать лет назад, – со слезами сказал Джекки. – Папа, папа... Тебе мерещится умерший... Джордж это был отец нынешнего графа дяди Леона, одумайся...

– Как умер?! – остановился как вкопанный король, тормознув коня. – О Господи...

– Просто, – буркнул папá. – От пули во время похищения документа... Или же ему подгадали? – он встрепенулся и внезапно резко, привстав в стременах, упер взгляд в короля.

– Нет-нет, дядя Леон, он умер просто, – поспешил исправиться Джекки.

– Господи, а кого же я... – не услышав их, побледнел как полотно король.

– Это дядя Леон, папа, – поспешил заранее развеять приступ сумасшествия Джекки.

Вся банда Логана грохнула.

– Действительно, это тебя того, «дядя Леон», – угрюмо обернулась к отцу Мари.

– Боже мой, Боже мой, – раскачивался в седле король, сжав виски. Было в его голосе столько непритворного горя и отчаянья, что все замолчали.

– Кто вы? – вдруг еще раз спросил графа король, обращаясь только к нему.

– Граф Леон Кентеберийский, старший сын Джорджа Кентеберийского... – тот пожал плечами и терпеливо ответил, не ожидая никакой пользы от ответа сумасшедшему. – И единственный... Мне сорок один год, уже двадцать пять лет служу Англии с самого детства... Девятнадцать лет женат на Дженни, урожденной Хоули, второй дочери лорда Катвина. Имею дочь Мари и Лу... Считаюсь хорошим дипломатом и сотрудником...

– Лучшим! – поправила отца Мари.

– Министерства не жалуются... В Англии после Итона в общей сложности не был и полтора года за все двадцать лет... Люблю жену, не имел чести знать до вчерашнего дня королеву и ваше величество... (Бандиты Логана почему-то опять хихикнули). Дочерям Мари восемнадцать лет, Лу пятнадцать... Кстати, принц ваш ухлестывает за Лу, а мы ему это не разрешали...

– О Боже...

Король молча вглядывался в его лицо.

– Поворачивайте! – вдруг сказал он.

Никто, конечно, даже и не подумал.

– Вы что, не понимаете, что я его перепутал! – выругался король.

– Не того заказали... – едко прохихикал громила Логана.

– Папа, как ты мог?! – горестно выдохнул Джекки. – А может, ты сумасшедший и этого не делал?! – с тоской спросил он.

Он был настолько потрясен, шокирован, убит, что даже Мари оставила шутки. Взглянув на него, все примолкли.

– Леон, поверьте, мне очень больно, что ваш отец умер, – шагнул вперед король.

– Оттого, что я не смогу его прикончить своими руками, – хихикнул за него Логан.

Но король строго взглянул на него, так что тот заткнулся.

– Вам будет очень трудно понять наши отношения, – сказал король. – Но я действительно очень сожалею. Мы дрались с самого детства. Никто не поверит, но у нас с ним было свыше пятнадцати дуэлей... Мы вечно сражались... В конце-концов мы уже стали почти друзьями... Мы вместе шатались по кабачкам, устраивали шалости, и тут же дрались друг с другом, – задумчиво сказал король. – Он был для меня идеалом гуляки и рубаки... Столько, сколько мы с ним передрались, не дерутся и профессиональные боксеры на ринге... Но все равно в нем было что-то такое, что ему все прощали...

– Да, дед такой был... – хихикнула Мари.

– Мы вместе ухаживали за одной и той же девушкой, но я победил... – продолжал король. – Мы так и остались бы рубаками, если б шестнадцать лет назад, пока я участвовал в военных действиях, он не предпринял осаду моей жены... Ах, вы не помните, женщины к нему благоволили... – король помрачнел. – Я тогда победил его на дуэли... В первый раз я желал крови... Но не убил, хоть мог это сделать... Но простить предательства не смог... – королю было тяжело вспоминать. – Я выслал его из страны без права возврата и предупредил, что он живет только моей милостью... Я специально давал ему самые тяжелые задания, чтоб он смыл с себя пятно и умер как герой, а не как предатель...

– Ему?! – поднял брови Леон.

– Графу Кентеберийскому, – горестно сказал король. – Он бы понял отчего это, и постарался бы искупить... Его жизнь принадлежала мне... Потому я не такой уж монстр – таковы были условия договора, писаного кровью. Он хотел служить Англии. Но вы... Ума не приложу, как я пропустил все это...

– Вы прямо ангел, – встрял Логан.

– А вы Логан, помолчали бы, – сказал король. – От вас вообще никто не ожидал такого поведения по отношению к Джекки... и мне...

– И это мне благодарность? – хмыкнул Логан. – Да я спас вашу жизнь! Мари бы вас пристрелила, я же видел девочек в бою! Девочки еще дети и поэтому слишком жестоки, особенно когда опасность угрожает сестре... А вы приказали убить сестру...

– Сестру!?

– Лу!

– Но... вы говорили, что...

– Она золушка, но полноправный член семьи... Она богатство и сокровище всех... Это финансовый и экономический гений, и всем богатством, которое есть у них, они больше всего обязаны ей, – хмуро сказал Логан. – Можете мне поверить... Я миллионер и боец... Меня все знают... Я у нее мальчик на побегушках! И она держит сотню таких мальчиков... Это гениальный ум... Абсолютная память... Она считает мгновенно и держит в уме тысячи связей одновременно... И стальная воля... Мгновенный, абсолютно точный удар. Семья графа скорей бы умерла, чем отдала ее кому-то...