– Ты в папу!!! В папу!!!! – заорал дядя. – Чтоб ты жил как он!!!

Лицо Джекки приняло просто оскорбленный вид.

– И чтоб люди с тобой поступали так!!! И чтоб вся жизнь твоя была праздником как этот для него!!! – дружелюбно и подхалимски завыл дядя, пытаясь достучаться до совести Джекки, ибо крокодилы зашевелились, но напрасно. Совесть не пробуждалась. Лицо Джекки только вытягивалось с каждым новым оскорблением. А дядя, очевидно, не слишком-то и соображал, какое впечатление производят его завывания с подвывом, ибо крокодилам наскучило долгое ожидание обеда, и они начали проявлять нетерпение и недовольство, ерзать там и карабкаться в гору. То есть звать официанта и обед в одном лице, который слишком, по их мнению, долго не шел. Публика стучала ложками и хвостами. Выступление для разжигания здорового аппетита через махание обедом под носом, по общему мнению их, слишком затягивалось... Дядя попеременно выл, но не намеренно выл, просто у него иначе не получалось, когда он спасался от крокодилов...

Наконец дядя стал сдавать.

– Будете желать жену своего родственника? – хладнокровно спросила я.

– Никогда!!! – в ужасе выдохнул дядя.

– Джекки, подай хорошему человеку веревку! – строго сказала я.

А потом встала и тщательно отряхнула платье, попрыгав на двух ногах.

Ошалевший дядя перевалился через кромку и в изнеможении рухнул у моих ног.

– Спасибо, – простонал он.

– Всегда рада подать хорошему человеку веревку, – вежливо поклонилась я, ответив стандартно, как учила мама, и быстрей повернулась. Я тщательно выбила ладошкой подол и ушла в замок. Здесь больше не было чего делать.

Но в замке я не успела пройти и пяти шагов, как натолкнулась на маму. Лицо ее выражало ужас и страх, прическа растрепана.

– Где ты пропадала?! – накинулась она на меня так, будто я, по меньшей мере, умерла. – Господи, какой кошмар, – она заплакала, – вас с Мари нет, по замку бегают голые придворные, я не могу вас найти... Я же говорила вам, чтоб без нас не отходили ни в какие отдельные комнаты, – крепко держа меня за руку, она разрыдалась... – А что, если б они голые накинулись на вас...

Мари уже сидела в комнате под охраной и видно ей здорово попало, поскольку вид у нее был крайне смирный и угрюмый.

– Я всегда говорил тебе, что королевский замок это притон, – нервно ходил граф. – Немедленно уезжаем!!! Обнаженными делать кроссы... Подумать только... И я еще привез сюда невинных девочек! Позор! А Лу ведь к тому же даже нет и шестнадцати!!! – в ужасе сказал он. – Никогда не прощу себе, что она это видела...

– Мари, тебя изнасиловали? – в ужасе спросила я.

Мари презрительно фыркнула.

– Черта с два, – прошипела она.

– Два раза? – глаза у меня вытянулись.

Она покачала головой.

 – Двое? – упавшим голосом спросила я. – Два «черта»? Как же ты могла? Как успела? Ты же была рядом со мной!

Мари попыталась выцарапать мне глаза.

Мама успокоила меня...

– Ничего с ней не случилось. Я вмешалась вовремя...

– Но, мама, они только спрашивали дорогу до отведенных им покоев! – взбесилась сестра.

Я облегченно вздохнула.

– Голые? – подозрительно спросила мама. – И просили провести до спален?

– К тому зе с ней все время был Джо, – хладнокровно сказал индеец. – Мы помним, что нам приказала госпожа. Мы следили за ней даже в туалете...

– Он обыскивал их прежде чем я могла войти, – хихикнула Мари. – А там были голые женщины... Нарисованы...

– Мари, прости меня, – серьезно сказала я, – я не подумала, что там тебе может грозить какая-то опасность...

– Я что, ребенок? – обиделась она. – Я убиваю взрослого мужчину, к тому же у меня на ноге примотан пистолет и нож...

Я успокоено расслабилась.

– Хорошо, – сказала я.

– А кстати, а что ты делала? – подозрительно спросила мама.

– Да-да, – нахмурилась с видом гордой старшей сестры Мари. – Где это ты была, когда дала слово не лазить без мамы в отдельные комнаты...

– Я спасала дядю Джекки, – с видом оскорбленной невинности оскорблено сказала я. – Можете спросить его. Он попал в пруд с крокодилами и полчаса никак не мог выбраться, а я ему помогала изо всех сил это делать...

– Да, этцо правда, – сказал китаец. – Моя видела из окна. Лу сидела и смотрела...

– У тебя добрая душа, Лу, – растрогано сказала мама. А потом спохватилась. – Что значит сидела...

– Ну... смеялас... – вспоминал китаец.

– После того, как она же его самого туда и столкнула, – мстительно наябедничала Мари.

– Это правда, Лу?! – сурово спросила мама.

– Сущий бред! – я возмущенно вскочила.

– Успокойся, – успокоил маму граф. – Лу никогда не допускает настоящей опасности, у нее на нее обостренное инстинктивное чувство, которое подвело бы другого...

– Только у нее извращенное представление, что такое настоящая опасность, – холодно отбрила его мама.

Глава 44

Я участвую в травле злоумышленника

Чтоб не выглядеть вызывающе, когда спорят старшие, я села точно так же смиренно пригорюнившись, как Мари, даже руки сложила так же. Но, очевидно, мое усердие чем-то не понравилось старшим. Потому что мне опять попало.

– Прекрати издеваться над нами, Лу! – сердито сказал граф.

Я еще раз посмотрела на Мари, чтобы определить, чего же мне опять не хватает в моем смирении, и полностью передрала даже выражение ее губ, старясь изо всех сил выразить свое полное смирение. За что, по совершенной несправедливости, схлопотала от мамы тряпкой по голове.

Совершенная несправедливость, – обижено подумала я. – Я же старалась раскаяться как можно полнее и точнее.

– Надо рвать когти, – сказала отцу мама, набравшаяся мудрости от своих дочерей в бесконечных перипетиях. – Если до этого нас еще не казнили, то это не значит, что подобное легкомыслие скоро кончится... После последнего номера, что отколола Лу, нами займутся всерьез...

Граф только вздохнул.

– И это называется бал! Придется спустить тебя с Мари по веревке, тогда как Лу с китайцами будут прикрывать отход...

– А может проще? – возразила мама. – Мне не хочется, чтоб дочери попортили платье. Может Лу просто прикажет открыть ворота и опустить мост, и мы смоемся? Лу с Мари пойдет впереди, мы будем идти сзади и делать вид, что гуляем по замку, китайцы будут делать вид, что несут поднос с едой...

Судя по всему, ей просто не хотелось лезть по веревке.

Я осторожно быстро сняла платье и переоделась в давно найденную тряпку какой-то горничной. Не хватало еще платье испортить. Я вздохнула, глянув на него, – потанцевать так и не пришлось. А чтоб этого не было видно, если придется командовать слугами, ведь слуги все равно привыкли к моему голосу, надела сверху плащ.

С сомнением взглянув на себя в зеркало, я открыла дверь. И столкнулась с отрядом солдат человек в сто, командир которых как раз подходил к нашей двери.

– Простите, мисс, вы не знаете, где находится граф Кентеберийский с женой? – спросил он.

Я увидела в конце длиннейшего коридора каких-то двоих старичков.

– Вроде бы вон они, – равнодушно махнула рукой я, хмыкнув. – Только учтите, они очень хитрые, много по свету поездили, если вы к ним так заявитесь, то они могут и назваться чужим именем... А зачем вам?

– Это наше дело...

Я фыркнула.

– Ваше так ваше...

– А двоих красавиц вы здесь не видели?

Я гордо подобралась и даже забыла про все окружающее, так мне понравилось название себя красавицей.

– Красавица я! – с детской гордостью похвасталась я.

Солдаты поглядели на меня и хихикнули.

– Выше нос держать, кнопка! – ласково сказал командир. – Нам нужны настоящие красавицы!

Тут, старики, уже и так здорово прибитые сегодняшними событиями, увидев направляющихся к ним солдат, рванули прочь.

– За ними! – заорал капитан.

– А я...? Красавица...?