Изрядно намучившись, они минут за двадцать обогнули нависавшую чёрным утёсом над бухтой Цитадель, то и дело оскальзываясь на влажной после недавних дождей, узкой каменистой тропе, то кое-как освещённой висевшей над Парфеноном половинкой луны, то почти пропадавшей из виду, когда изменчивая Селена, словно стыдливая невеста, прикрывала серебряный лик тёмной вуалью проплывавших мимо облаков, и дотащили еле передвигавшего подгибающиеся ноги, бормоча под нос что-то невнятное, Толстяка до калитки евклидова подворья.

  Прислонив задремавшего Дельфа к стене, Минний, вполсилы постучал носком башмака в запертую калитку. Ответом ему было столь же негромкое, добродушно-ворчливое рычание разбуженной евклидовой псины, учуявшей за глухим забором вместе с двумя чужаками молодого хозяина. Выждав с минуту, Минний, успевший, пока тащил Дельфа порядком протрезветь, застучал громче и нетерпеливей, на что тут же отозвались, где хриплым, где звонким лаем соседские собаки. Очнувшись от поднявшегося шума, Дельф вскинул налитую свинцом голову, узрел в свете как раз вынырнувшей из облака луны знакомую дверь и тонкоголосо, как медный армейский горн, протрубил:

  - Поли-и!.. Жена-а!.. Открой!.. Это я-а! Твой м-муж приш-шёл!

  Скоро по двору прошлёпали торопливые шаги, и из-за погрузившейся опять в густую тень двери послышался тихий женский голос:

  - Это ты, Дельф?

  - Я, я, Евтиха! Отворяй!

  Отодвинув железный засов, Евтиха отворила калитку. Успевшие перевести дух, Минний и Лаг потащили Дельфа мимо черневшей посреди двора огромной печи к дому.

  - А где Евклид? - недоуменно спросила Евтиха, убедившись, что на улице никого больше нет.

  - Т-там! - мотнул непокрытой головой себе за спину Дельф, как видно, забывший свой пилос в харчевне.

  - Он остался ночевать в харчевне Кефала, - пояснил Минний растерянно шедшей за ними фракийке.

  Тем временем из сеней выбежала со светильником едва успевшая накинуть одежду Поликаста. Увидев жену, Дельф расплылся в улыбке. Отпустив плечи Минния и его раба, он сделал пару шагов ей навстречу, заграбастал в объятия и потянулся выпяченными губами к её губам, обдав её крепким духом жареной рыбы, чеснока и вина. Скривившись, Поликаста отвернула голову, подставив под поцелуй мужа щёку. Не взглянув на Минния, она повела мужа в дом. В дверях Дельф обернулся и, прислонясь спиной к дверному косяку, позвал жену и Евтиху выпить с ним и Миннием по скифосу за его сегодняшнюю победу.

  - С тебя на сегодня хватит, - молвила Поликаста. - Глянь, как тебя развезло - еле на ногах стоишь. Пойдём спать.

  - Нет, не хватит!.. Знаешь, ж-жена!.. Наш друг М-миний теперь ого-го!.. Монофилак!.. За это надо в-выпить!.. И потом - спать...

  - Ну, хорошо, - впервые бросив быстрый взгляд на Минния, уступила Поликаста. - Евтиха, милая, принеси вина... Минний, заходи...

  Усадив Дельфа в трапезной на ближайшую к двери лавку, Поликаста достала с посудной полки над его головой четыре глиняных кружки и села рядом с мужем. Минний, обойдя стол с другой стороны, сел под закрытым резными красными ставнями окном, поневоле косясь на обхватившую круглое бедро Поликасты лапищу гончара.

  Вошедшая с амфорой и гидрией Евтиха быстро наполнила кружки на треть тёмно-красным вином, долила их из медной гидрии холодной водой и присела напротив Дельфа и Поликасты. Засветившись приветной улыбкой, Поликаста поздравила Минния с победой на выборах, сказала, что очень рада за него и пожелала, чтобы во всём, что он задумал, ему всегда сопутствовала удача. Плеснув немного вина на пол для богов, Поликаста, Евтиха и Дельф чокнулись с Миннием и все выпили до дна.

  Аккуратно поставив пустую кружку на изрезанную многочисленными ножевыми шрамами тёмную дубовую столешницу, Евтиха подхватилась с лавки и, скользнув быстрым взглядом по лицам Минния, Дельфа и Поликасты, объявила, что сбегает с Бластом за Евклидом - негоже ему валяться среди объедков на холодном полу харчевни! - и попросила Поликасту приглядеть за её малышом.

  - Ну что, может ещё по одной? - предложил вполголоса Минний, как только за Евтихой закрылась дверь.

  - Д-давай! - махнул, как крылом, правой рукой Дельф, едва не смахнув со стола кружки вместе со светильником. - Ещё п-по одной - и вс-сё!

  Наполнив кружку Дельфа на добрых три четверти вином, себе и Поликасте Минний налил едва четверть, остальное долив водой из гидрии. Выпив до дна за крепкую дружбу между ними, Дельф бессильно уронил голову на сложенные на столе руки и тонкоголосо захрапел.

  - Помоги мне затащить его в спальню, - тихо попросила Поликаста, встав вместе с Миннием с лавки.

  Не став звать оставленного в сенях Лага, Минний, поднатужась, поднял окончательно отключившегося Толстяка с лавки и вдвоём с Поликастой потащил его в обнимку через погружённую в полумрак детскую, где в двух кроватках с высокими резными перильцами, сладко посапывали четверо малышей Дельфа и Поликасты, в расположенную за нею супружескую спальню.

  Уронив бесчувственную, всхрапывающую тушу поперёк жалобно взвизгнувшей кровати, Минний отступил к стене перевести дух. Поликаста, опустившись на корточки, аккуратно стянула с широких ступней мужа измазанные грязью башмаки и, оставив пока не проспится, как был в одежде, уложила с помощью Минния, как полагается, вдоль кровати. Когда она наклонилась над ложем, подсовывая под голову мужа подушку, Минний положил руку на её соблазнительно округлившийся под хитоном зад. Выпрямившись, Поликаста приложила палец к расползшимся в улыбке губам и, выскользнув из его жаждущих рук, бесшумно двинулась обратно, тщательно закрывая дверные пологи.

  Вернувшись в трапезную, Минний вновь нетерпеливо притянул Поликасту к себе за налитые неохватные ягодицы и потянулся губами к её улыбающимся губам.

  - Пока Евтиха притащит Евклида, у нас с тобой есть полчаса, - сказал он, отлепившись через полминуты от сладких губ жены Дельфа.

  - Погоди, не здесь, - шепнула в Поликаста, когда его руки, скользнув по бёдрам, потянули вверх подол её хитона. - Я должна присмотреть за малышом Евтихи.

  Схватив Минния за руку, и прихватив со стола светильник, она потащила его на половину свёкра.

  Взглянув в сенях на прикорнувшего в углу на сундуке Лага, Минний велел ему идти к калитке и дать знать, когда покажутся Евтиха с Евклидом.

  Заведя Минния в спальню свёкра, Поликаста удостоверилась, что малыш Евклид безмятежно спит в своей зыбке в углу у изголовья широкой супружеской кровати. Повернувшись от люльки к Миннию, тотчас властно притянувшему её к себе за бёдра, она вдруг сказала со счастливой улыбкой:

  - Ты знаешь, любимый, я ношу твоё дитя. Через шесть месяцев, милостью богов, у тебя, у нас с тобой появится малыш.

  - Я осыплю алтари Геры, Афродиты, Артемиды и Деметры дарами - только бы это был сын! - шепнул Минний, впиваясь жаркими губами в мягкие, улыбающиеся губы Поликасты и одновременно высвобождая из широкого хитона её покатые гладкие плечи и продолговатые мясистые груди. Насытившись её поцелуем, он заскользил губами и языком по глянцевой коже её подбородка и шеи, спустился по глубокой ложбине между затиснутых в ладонях грудей и впился зубами, как голодный младенец, в набухший сосок её правой груди. Отпустив левую грудь, он скользнул вдоль бедра к её колену, запустил руку под подол и, огладив аппетитные гладкие ляжки, отыскал скрытую между ними в густой подшёрстке глубокую, эластичную, влажную расщелину, на что Поликаста откликнулась тихим, сдавленным стоном. Обсосав торопливо и жадно обе её сиськи, Минний развернул Поликасту к себе задом, поставил коленями на край ложа и закинул на спину подолы её хитона и нательной эксомиды. Упёршись локтями и грудями в скомканное грубошерстное одеяло, Поликаста игриво затрясла перед опустившимся на колени Миннием мясистыми ягодицами. Вжавшись разгорячённым лицом в её роскошный зад, тот стал с жадностью целовать, кусать и лизать желейные полукружья ягодиц и разделявшее их длинное, широкое ущелье, затем встал и, проведя по нему пару раз заострённым концом своего вибрирующего от нетерпения "тарана", принялся усердно расширять и углублять поочерёдно оба обнаруженных там прохода...