Наблюдая, как старый развратник с каждым днём всё больше до беспамятства влюбляется в Герею, вмиг превращаясь в её присутствии из гордого и грозного повелителя в её нижайшего раба, Хрисалиск и Досифея испытывали двойственные чувства: они и радовались, что нажитые почти за сорок лет Хрисалиском немалые богатства достанутся Герее и её детям, и горько сожалели, что их красавица дочь достанется в утеху столь отвратительному старику. Оставалось только утешать себя мыслью, боясь её высказать вслух даже наедине друг другу, что невдолге, милостью богов, какая-нибудь болезнь или несчастный случай унесут Филоксена прямиком в Тартар. Главное, чтобы этого не случилось до свадьбы, иначе всё пойдёт насмарку...
Хотя Филоксен всей душой рвался повести Герею к алтарю Геры уже в 14 лет, как только истёк положенный год траура по прежней жене, представив себя лежащей под ним на брачном ложе, и как после этого у неё начнёт расти живот, а потом она долгие часы будет мучиться и страдать от невыносимой боли, рожая ему столь же мерзкого и отвратительного ребёнка, она испугалась и заявила, что ещё не готова к замужеству. Филоксен и Хрисалиск не посмели настаивать. То же самое повторилось и через год, когда она твёрдо пообещала в присутствии отца, матери и сестры изнывавшему от любви Филоксену, что следующей весной, в день, когда ей исполнится шестнадцать, она станет его женой.
Пока было тепло, Филоксен целые дни проводил в саду, наблюдая за играми Гереи и Мелиады с юными рабынями и сам с удовольствием принимая в них участие. В один из погожих солнечных дней поздней осени весёлую беготню номарха за девушками по садовым дорожкам прервало появление епископа, доложившего о прибытии гонца с письмами басилевса Перисада и хилиарха соматофилаков Аргота. Недовольно скривившись, Филоксен был вынужден ненадолго покинуть своих "нимф", чтобы отпустить гонца и прочесть письма из столицы.
Первой его мыслью, когда он узнал, что в Феодосию едет служить эфебом царевич Левкон, было ни в коем случае не допустить, чтобы тот увидел Герею. Предполагая, что царевич будет жить во дворце, Филоксен приказал немедля запрячь кибитку, собираясь увезти Герею в свою загородную усадьбу - подальше от Акрополя - и держать её там под неусыпным надзором до самой свадьбы, до которой, к несчастью, оставалось ещё целых полгода.
В этот момент, когда он торопливо пытался найти предлог для внезапной поездки с Гереей за город, епископ доложил, что прибыл гонец от царевича Левкона. Вошедший в кабинет номарха юноша назвался Аристидом, сыном Главкиона, хорошо знакомого Филоксену по жизни в столице. Выслушав его, Филоксен испытал большое облегчение и радость, тотчас отразившуюся на его поначалу озабоченном лице. Аристид сообщил о желании царевича служить на границе под чужим именем, дабы не иметь ни от кого никаких поблажек, и передал настоятельную просьбу Левкона сохранить для всех в Феодосии его тайну. Филоксен велел передать царевичу, что его повеление будет исполнено. Отменив распоряжение о запряжке кибитки, он с лёгким сердцем поспешил вернуться к беззаботно резвившимся в саду "нимфам".
На другой день Филоксен всё же отправился в возке (ездить верхом он никогда не любил, и в молодые годы предпочитая комфортное передвижение в крытой кибитке в объятиях мягкотелых рабынь) в лагерь эфебов у Северных ворот. Приветствовав короткой речью выстроившихся во дворе между казармами эфебов-новобранцев, он, как и обещал, "не узнал" среди них Левкона. Прежде чем укатить обратно, он за закрытыми дверьми предупредил по секрету космета феодосийских эфебов Эвникия и гекатонтарха Лесподия о свалившейся внезапно на них великой чести и ответственности, настрого приказав им не подавать виду, что им известно, кто скрывается под именем Санона, но и ни на миг не забывать об этом, ибо с этой минуты оба они отвечают за безопасность боспорского наследника своими головами.
По отъезде номарха ошарашенный Лесподий спросил у космета, не сообщить ли о царевиче своим пентаконтархам, но тот, растерянно снизав плечами, оставил это на собственное усмотрение гекатонтарха. После долгих раздумий и сомнений Лесподий всё же рассказал под большим секретом Фадию и Мосхиону о том, какая беда нежданно-негаданно свалилась на их головы.
Однако опасения Лесподия, что всем им доведётся хлебнуть с высокородным эфебом лиха, не оправдались. Царевич оказался вовсе не изнеженным и не капризным. Наравне со всеми он стойко переносил армейские трудности: грубую пищу, каждодневную муштру в жару и в холод, в дождь и в снег, без возражений подчинялся приказам, сам затачивал и начищал до блеска своё оружие и доспехи, чистил коня. В упражнениях с мечом и копьём, в верховой езде он неизменно оказывался в числе лучших: гекатонтарх Лесподий и даже суровый, скупой на похвалу подопечным пентаконтарх Мосхион частенько ставили его в пример остальным. Со стрельбой из лука, правда, дела шли не так хорошо: метко посылать стрелы в цель с разных дистанций, не говоря уж о стрельбе на скаку, несмотря на все старания, никак не удавалось. Гекатонтарх Лесподий, сам неплохой лучник, взялся лично обучать Санона, старательно делая вид, что не подозревает, кто он на самом деле. Постепенно они подружились.
Примерно раз в декаду номарх Филоксен вызывал к себе в городскую усадьбу (которую он покидал теперь редко и неохотно) Лесподия и расспрашивал его об успехах Левкона. Лесподий неизменно отзывался о царевиче с искренней похвалой, и Филоксен с большим удовольствием слал подробные хвалебные отчёты в Пантикапей Перисаду, Камасарии и Арготу.
В одно из посещений усадьбы Лесподий повстречал на переднем дворе симпатичную пухленькую девушку, сильно засмущавшуюся и покрасневшую от широкой приветной улыбки, которой он её одарил по привычке. От привратника он узнал, что то была старшая дочка управляющего Хрисалиска Мелиада. Выросший в Феодосии Лесподий хорошо знал, кто такой Хрисалиск. И хоть девушка ему не приглянулась - ему нравились стройные и миловидные - он успел заметить, что Мелиада поглядела на него с интересом.
Постоянно служа на границе и редко появляясь в городе, в свои 24 года он ещё не успел обзавестись семьёй. Садясь на коня, он вдруг подумал, а не посвататься ли ему к старшей дочери Хрисалиска? Конечно, она дочь вольноотпущенника, бывшего раба, так что с того? Зато отец наверняка даст ей богатое приданое, а главное - в городе уже не первый год ходили упорные слухи, будто бы сам номарх Филоксен собирается взять в законные супруги младшую дочь Хрисалиска, о которой все видевшие её говорили с восторгом, что она прекрасна, как сама Афродита. Ежели удастся стать свояком самого Филоксена, его карьера будет обеспечена, он станет состоятельным человеком. С другой стороны, если царевич Левкон по окончании службы заберёт его по дружбе с собой в столицу и примет в число своих соматофилаков (Лесподий втайне надеялся на это), то там он сможет рассчитывать и на куда более выгодную партию. Так ничего и не надумав по пути в лагерь эфебов, Лесподий отложил окончательное решение на потом.
Между тем Мелиада встретилась у него на пути отнюдь не случайно. Увидав как-то в окно стройного молодого красавца в блестящих доспехах в один из его прошлых приездов, она сразу в него влюбилась, ни на что, впрочем, не претендуя и не рассчитывая. Обнаружив, что через каждые десять дней этот гекатонтарх (она подслушала от епископа его звание и имя) приезжает в усадьбу и о чём-то докладывает за закрытыми дверями Филоксену, она стала его подкарауливать и тайком следить за ним из окон и галерей от его появления на ведущей к усадьбе улице и до отъезда, больше всего боясь при этом, чтобы о её маленькой тайне не проведала Герея.
В следующий свой приезд Лесподий, попрощавшись с номархом, несмотря на валивший густыми хлопьями мокрый лапчатый снег, опять встретил Мелиаду у фонтана и сообразил, что это неспроста. Одарив её белозубой улыбкой, он остановился и заговорил с девушкой. Выяснив за пять минут, что у неё нет жениха, что он ей нравится, и что она не против стать его женой, даже несмотря на то, что он беден и не имеет собственного дома (отец его Никанор был простым моряком и пропал в море вместе с кораблём ещё когда он был ребёнком; мать вскоре вышла замуж, и их небольшой домик в портовой части города достался отчиму и его детям), Лесподий решил - будь, что будет - и отправился к Хрисалиску.
