В один миг настроение Лесподия и всех воинов по обе стороны перекрёстка резко качнулось от отчаяния к надежде.

  - Это Левкон! - радостно крикнул Лесподий. - Я знал, что царевич нас не бросит!

  А тем временем скифы, как неутомимые муравьи, уже разобрали большую часть завала.

  Лесподий повернулся к радостно обнимающимся и поздравляющим друг друга у него за спиной воинам.

  - Парни, на вас вся надежда! Если скифы разберут завал, будет слишком поздно! Нужно любой ценой оттеснить их сейчас от ворот! Кроме вас, это сделать некому! - голос Лесподия клокотал от волнения. Он вытянул поперёк улицы левую руку. - В колонну по восемь стройся! В первые две шеренги становятся воины с прямоугольными щитами!

  Воины спешно построились лицом к перекрёстку в восьмирядную колонну во всю ширину улицы.

  - Внимание! Делаем "черепаху"! Первый ряд - щиты сомкнуть и держать на уровне глаз! Второй ряд - щиты наверх, прикрываем идущего впереди и себя! Третий ряд - щиты перед собой! Четвёртый ряд - щиты наверх!.. Так, молодцы! Теперь выходим на перекрёсток и сразу левое плечо вперёд! Всем слушать команды и держать строй! Через пять минут к вам на помощь подоспеет ещё тысяча воинов! Ну, двинулись! Вперёд, за Феодосию!

  - Вперёд, за Феодосию! - проревела разом сотня глоток. Колонна вывернулась из переулка на широкую центральную улицу и двинулась строевым шагом к воротам. Сзади к ней поспешили пристроиться воины, укрывавшиеся на другой стороне перекрёстка. В следующую минуту по прикрытой спереди и сверху панцирем из плотно сдвинутых щитов "черепахе" застучал железный град скифских стрел, причиняя ей не больше вреда, чем волчьи когти и зубы настоящей черепахе. Лесподий хотел сам вести колонну в бой, но по просьбе гекатонтарха Феофила остался на перекрёстке, чтобы скорей вести следом подмогу. Скоро разбиравшие завал скифы были вынуждены взяться за копья, мечи и топоры и броситься на приближавшихся к воротам греков. Но ощетиненная копьями эллинская "черепаха", словно поршень в виноградной давильне, врезалась в бесформенную толпу скифов, чувствовавших себя без своих коней, словно птицы без крыльев, и оттеснила их от ворот, соединившись с несколькими сотнями сограждан во главе с Никием, укрывавшихся от скифских стрел под крепостной стеной за привратной башней.

  Вождь хабов Госон, поднявшись на захваченную Фарзоем, Савмаком и их товарищами куртину, быстро оценил обстановку. Отказавшись от попыток вытеснить засевших в башнях греков, он вскоре придумал более лёгкий способ спуститься со стены, крикнув ждавшим внизу своей очереди подняться на стену воинам, чтоб захватили арканы.

  Савмак и Фарзой, разошедшиеся при захвате стены в противоположные стороны, не рискнули соваться в узкие проёмы башен на верную гибель. Вместо этого оба взялись за луки и стали с товарищами, словно на загонной охоте, расстреливать на выбор разбегавшихся от стены и заваленных камнями ворот в лабиринты прилегающих улиц греков. Через пару минут близ ворот остались лежать, подтекая кровью, десятка три убитых и тяжелораненых врагов. И Савмак, и Фарзой были уверены, что, по крайней мере, к некоторым из них, смерть слетела с их тетивы.

  Как только хабы и напиты стали десятками соскальзывать со стены по арканам, Фарзой и Савмак, спрятав луки в горитах, поспешили последовать их примеру. Обжигая тонким волосяным арканом ладони, Фарзой стремительно спикировал под стену. Отпустив аркан, по которому уже скользил сверху следующий воин, Фарзой подхватил с земли копьё и бросился к лежавшему под стеной прилегающего дома, шагах в двадцати правее, телу греческого воина, которого, как он полагал, поразила выпущенная им стрела.

  Грек всего несколько шагов не добежал до угла уходящей вглубь города улицы. В его спине и правом боку торчало сразу три стрелы, легко пробившие с близкого расстояния его грубый шерстяной плащ, толстокожий воинский панцирь, обшитый железной чешуёй только спереди, и глубоко, по самые оперенья, вошедшие сверху в его плоть. Фарзой не ошибся - одна из этих стел была отмечена у самого оперенья колечком из золотых волос Мирсины, у которой он ещё год назад выпросил для этой цели её локон (Савмак, следуя его примеру, пометил свои стрелы тёмно-каштановыми волосами Фрасибулы).

  Поскольку Фарзой опередил владельцев двух других стрел, этот грек по праву принадлежал ему. Щита при нём почему-то не оказалось: только копьё, меч в простых кожаных ножнах и нож на поясе.

  Фарзой перевернул грека на спину и, отстегнув врезавшийся в подбородок ремешок, стянул с него железный шлем с широкими чеканными нащёчниками и вздрогнул, увидев насколько его "первенец", своей смертью открывший ему путь к желанной женитьбе, похож на Савмака: такие же голубые глаза, разметавшиеся вдоль узкого бескровного лица золотыми волнами волосы, гладкий, как у девушки, подбородок... Фарзой даже усомнился, не девка ли это, и не сразу решился срезать скальп. После секундных раздумий Фарзой решил не проверять свою догадку, вынул висевший на поясе грека нож (свой, которым он резал мясо, пачкать не хотелось) и скрепя сердце срезал с его лба небольшой кусок кожи с волосами. Заткнув свой трофей за пояс, он поспешил вслед за другими воинами к воротам, решив при первой возможности заменить его волосами других убитых сегодня врагов.

  Савмаку на другом краю стены не так повезло. Пока он добежал сквозь дым до ближайшего аркана, пока дождался своей очереди спуститься, тех двух греков, коих не минули его меткие стрелы, уже скальпировали другие, ведь почти в каждом трупе торчало по несколько стрел.

  Решив, что огорчаться и переживать сейчас не время, Савмак принялся вместе с другими вытаскивать камни из завала. Через минуту рядом с ним за тяжёлый обломок ухватился Фарзой. Савмаку сразу бросились в глаза болтавшиеся спереди на его поясе длинные золотые локоны. В ответ на его поздравления, Фарзой выдавил из себя улыбку, куда больше походившую на болезненный оскал.

  В ходе начавшегося вскоре скоротечного боя с греческой "черепахой" Савмак и Фарзой оказались за спинами старших воинов и могли разве что метнуть в наступающего врага свои копья. Со стены на подмогу своим спускались всё новые и новые воины, так что на узком пространстве всего в 5-6 шагов между крепостной стеной и стенами ближайших домов скоро сделалось тесно, но оттеснить греческую "черепаху" от ворот или пробить её "панцирь" никак не получалось.

  Прижатый старшими воинами к шершавой стене дома, Савмак ухватил за плечо толкавшегося с обнажённым мечом в плотно сдвинутые спины передних воинов Фарзоя. Указав пальцем в небо, Савмак прокричал в обернувшееся к нему недовольное лицо друга:

  - Давай наверх! На крышу!

  Фарзой обрадовано кивнул, сразу разгадав замысел приятеля зайти по крышам прилеглых домов грекам в тыл. Бросив меч в ножны, он прислонился спиной к неоштукатуренной каменной кладке и сцепил у живота пальцы рук. Савмак тотчас ступил правым скификом на его ладони, левым - на плечо, ухватился за волнистые рёбра черепицы и в следующее мгновенье оказался на крыше греческого дома, спускавшейся с небольшим уклоном в сторону крошечного дворика, окружённого со всех сторон одноэтажными строениями. Вынув меч и прикрывшись щитом, осторожно пробуя насколько крепка черепица, Савмак подошёл к внутреннему краю крыши и убедился, что дворик пуст.

  Тем временем, по примеру Савмака, подсаживая друг друга, на крышу полезли десятки оказавшихся на задворках битвы молодых хабов и напитов. Убедившись, что черепица держит их вес, они перешли на крышу ближайшего к воротам углового дома. Фарзой уже хотел спрыгнуть на булыжную мостовую уходящей от ворот вглубь города широкой улицы, чтобы атаковать незакрытую спину греческого "ежа", когда Савмак схватил его за руку и указал на ближайший перекрёсток. Там стояла плотным строем длинная колонна греков - полтыщи человек, не меньше! - готовая двинуться к воротам на подмогу своим. Спрыгнув на улицу, скифы оказались бы между этими двумя греческими колоннами, как между молотом и наковальней, и неминуемо бы погибли. Вместо этого Савмак предложил использовать луки, и первый подал пример, кинув бесполезный меч в ножны и достав из горита лук и стрелу. Выстроившись в ряд на краю крыши, Савмак и его товарищи принялись выкашивать задние ряды греков, без промаха посылая стрелы с расстояния всего в 10-15-20 шагов в слабо защищённые доспехами спины, подмышки и икры врагов, не чаявших опасности сзади.