Собрав возле завала полтора десятка гекатонтархов, Фадий уведомил их о захвате скифами Малых ворот и объявил десятерым приказ номарха бегом вести свои сотни туда. Спустя несколько минут по ведущим на восток улицам, топоча, как табун степных лошадей, и гремя на бегу оружием, устремился беспорядочный поток воинов. В это время воины, оставшиеся на западной стене, закричали десятками голосов, что скифская конница уходит галопом вдоль стены в сторону Деметриной горы.

  - Это они узнали, что их сородичи ворвались с другой стороны в город, и все кинулись туда, - сказал Фадий оставшимся возле него шестерым гекатонтархам. - Плохо наше дело... Эх, Никий, Никий! Как же это ты проворонил?!

  - Наверное, и нам надо всем сейчас бежать туда, - предложил один из гекатонтархов. - Чего здесь ждать? Судьба Феодосии сейчас решается возле Малых ворот.

  - Да, наверное, Агафон прав, - задумчиво растягивая слова, ответил Фадий, накручивая на палец волнистый клок пегой бороды.

  В этот момент с башни над воротами опять раздался восторженный крик:

  - Корабли! К нам плывут корабли!

  - Много?!

  Сгрудившиеся на восточной стороне башен воины долго не отвечали, старательно вглядываясь в свинцовую гладь залива.

  - Ну?! - потерял терпение Фадий.

  - На взгляд - не меньше тридцати парусов! - крикнули сверху.

  - Хвала Посейдону! Слава Перисаду! Братцы, мы спасены! - вскричал радостно Фадий, и сотни толпившихся у ворот мужчин и женщин, с обращёнными к невидимому за домами спасительному морю лицами, бросились восторженно обнимать друг друга, с ликующими криками, смехом и слезами.

  - А далеко они? - крикнул наверх, когда взрыв ликований малость поутих, один из гекатонтархов.

  - Передние прошли где-то треть залива. С попутным ветром часа через два будут здесь!

  - Слышите, братцы, нам нужно продержаться всего два-три часа! - весело крикнул, оскалив в улыбке изъеденные жёлтые зубы, гекатонтарх.

  Хилиарху же было не до веселья: все его мысли были сейчас о Никие - что он там? Жив ли?

  Со стены доложили, что две-три сотни оставшихся по ту сторону скифов, бросив таран, отъехали на полстадия от ворот и замерли в там ожидании.

  Послав конного гонца с радостной вестью по главной улице вдогонку за номархом, Фадий велел сотне 55-летнего гекатонтарха Психариона остаться на страже Больших ворот и сжечь брошенный скифами за ненадобностью таран, а с остальными пятью сотнями, построив их в колонну на главной улице, поспешил кратчайшим путём через агору на подмогу Лесподию и сыну.

  Плотная, состоявшая по большей части из женщин и подростков толпа, загородившая спинами центральную продольную улицу около поворота к Малым воротам, вынудила Лесподия натянуть повод.

  С внезапным, как летний снег, появлением скифов на стене над воротами, не защищённые никакими доспехами добровольные помощники своих отцов, мужей и братьев были вынуждены спасаться на безопасное от скифских стрел расстояние.

  Заслышав позади цокот множества копыт, они обратили в ту сторону охваченные паникой и ужасом лица, решив, должно быть, что это скачут прорвавшиеся через главные ворота скифы. Узнав по белолобому вороному коню, золочёным латам и пышному алому султану номарха, за которым стремглав неслись два десятка его телохранителей, страх и отчаяние у многих сменилось надеждой.

  Размахивая согнутой плетью, Лесподий приказал женщинам и детям немедля очистить улицу:

  - За мной сюда спешат воины от Больших ворот! Освободите немедля дорогу! Уходите на Акрополь! Тут вам нечего делать!

  Тронувшись с нагнавшими его телохранителями сквозь растекавшуюся в боковые улицы толпу, номарх продолжал надрывно увещевать:

  - Забирайте скорее из домов детей, стариков и укройтесь с ними на Акрополе! Идите в храмы! Молите наших богов о защите! С их помощью мы отстоим город!

  Ближайшая к Малым воротам поперечная улица, тянувшаяся параллельно стене примерно в сотне шагов от неё, была занята воинами, бежавшими сюда, как они пояснили номарху, прикрывая женщин и подростков от облепивших, как степная саранча, стену над воротами скифских лучников. Всего их здесь укрывалось около трёх сотен: растерянных, испуганных, обречённых; одни уже смирились с неизбежной скорой гибелью, другие приготовились бежать позади детей и женщин дальше на Акрополь.

  - Где Никий? - спросил Лесподий.

  - Он с сотней воинов остался защищать привратную башню, - пояснил, избегая глядеть в глаза номарху, один из оказавшихся поблизости гекатонтархов.

  Оказалось, что феодосийцы удерживают пока башни, замыкающие захваченную скифами куртину, не позволяя тем, ни растекаться дальше по стене, ни спуститься вниз. Ситуация оказалась не столь критична, как он боялся. Главное сейчас - не дать скифам спуститься в город и разобрать завал!

  Увидев, что на куртинах, соседних с той, что захвачена скифами, не видно ни одного защитника, Лесподий похолодел от ужаса. Свирепо взглянув на трёх понуро стоявших перед его вороным гекатонтархов, он приказал двоим немедля вести свои сотни переулками к двум фланговым башням и как можно скорее занять пустующие участки стены, пока туда не залезли по лестницам варвары.

  Решительный тон номарха подействовал на гекатонтархов и многих укрывавшихся в переулке воинов, точно твёрдая рука наездника на коня. Отбросив терзавшие их страхи и переживания, они разбежались в разные стороны выполнять приказ.

  Едва последние воины посланных к стене сотен, добежав до боковых перекрёстков, завернули за угол, как спешившийся, дабы не рисковать конём, и укрывшийся за углом дома Лесподий (хотя скифы, повидимому, не считали нужным тратить стрелы на столь удалённые мишени, осторожность была не лишней), не сводивший глаз с захваченной врагами стены, увидел, что скифы сбрасывают со стены десятки закреплённых петлями за зубцы арканов. И тут же десятки скифов, побросав к подножью стены копья и закинув за спины щиты, стремительно заскользили один за другим вниз по арканам. Таким нехитрым способом варвары попали в город помимо неприступных для них башен. Подобрав с земли свои копья, они побежали к воротам и принялись разбирать завал под прикрытием стоявших на стене с луками наизготовку сородичей. Завал был обильно полит горящей смолой только в самом воротном створе, а с тыльной стороны разбирать наваленные горой разной величины обломки и камни ничто не мешало, и скифы, которых с каждой минутой всё прибывало, делали своё дело с устрашающей быстротой.

  Лесподий оглянулся: просматривавшаяся на несколько стадиев до западного края акропольской горки центральная улица всё ещё была пуста. Где же, Харон их возьми, посланные Фадием за ним войска?! В распоряжении Лесподия была только жалкая сотня прячущихся по сторонам перекрёстка, давным-давно не бравших в руки оружие горожан да два десятка его конных телохранителей, а действовать надо было незамедлительно! Ещё пять минут, и скифская конница хлынет в город, как вино из опрокинутой амфоры, и тогда всем конец!

  В этот момент с агоры донёсся многоголосый неразборчивый рёв, как будто там шумела экклесия. Что там ещё случилось?

  Наконец из-за угла Акрополя вывалились первые десятки воинов. Но им, уже пробежавшим от Больших ворот около пяти стадиев, нужно было одолеть ещё почти три (общая длина центральной продольной улицы от Больших до Малых ворот составляла около девяти стадиев), а потом, прежде чем идти в бой, они должны будут хоть немного отдышаться и прийти в себя - ведь большинство из них были уже в солидном возрасте и давно отвыкли от таких пробежек.

  Среди бежавших беспорядочной толпой к Малым воротам пеших воинов возвышался один всадник, которому гоплиты кричали что-то похожее на "Слава!" и расступались, пропуская его вперёд. Вырвавшись наконец из толпы, он пустил коня стрелой и через минуту подлетел к ждавшему с тревожными мыслями ("Не ворвались ли скифы в город через Большие ворота или ещё где-нибудь?!") на углу последнего перекрёстка номарху. Оскалив широкий безбородый рот в белозубой улыбке, вестник звонко доложил, что к Феодосии приближаются с востока тридцать с лишним кораблей.