Позади трона, на нижней ступени пьедестала неподвижными бронзовыми изваяниями застыли, опершись на копья, два здоровенных соматофилака.

  По обе стороны от тронного помоста стояли первые боспорские вельможи, помогавшие басилевсу нести тяжкое бремя власти: младший брат Перисада V Левкон, стратег граждан (архистратег) Молобар, наварх военных кораблей Клеон, начальник отчётов (казначей) Деметрий и, наконец, Аполлоний, совмещавший сразу три должности - главного жреца Аполлона Врача, главы канцелярии и личного секретаря басилевса. Всех их Главк хорошо знал.

  Царевич Левкон выглядел много моложе своих 37-ми лет и нисколько не походил на старшего брата. Он был не низок и не высок, ладно сложен; под его белым хитоном, вышитым по краям золотыми пальметтами, скрывалась мускулистая фигура много времени проводящего в палестре атлета. Золотисто-загорелая кожа на его овальном лице всё ещё сохраняла почти юношескую гладкость; тонкие, как паутина, морщинки едва наметились на лбу и у висков. Из-под чёрных крыловидных бровей скифов разглядывали небольшие, овальные, добродушно прищуренные тёмно-карие глаза, разделённые глубоко утопленной переносицей. Мягкие темно-русые усы отделяли широкие крылья его выгнутого дугою орлиного носа от приоткрытых в дружелюбной улыбке розовых губ небольшого, чётко очерченного рта. На овальных скулах и подбородке завивалась волнами короткая пушистая бородка, сросшаяся возле ушей с тонкими бакенбардами. Густые, пушистые темно-русые волосы, закрывая часть высокого лба, виски и уши, ниспадали волнами с непокрытой головы царевича на плечи.

  Рядом с Левконом, возвышаясь над ним почти на голову, стоял в обшитом рельефными серебряными пластинами кожаном доспехе и красном, с золотой оторочкой, широком плаще синд Молобар, вот уже более десяти лет бывший главным военачальником Перисада V. Длинный узкий меч с обложенной золотом рукоятью и двумя крупными рубинами в яблоке, висел в инкрустированных золотом и самоцветами ножнах у его левого бедра, как непременный атрибут его должности. Тестю Горгиппа (к которому тот присоединился, войдя вслед за скифами в тронный зал) было 50 лет. Это был плотный, широкоплечий воин с выпуклой грудью, толстыми руками и ляжками, большими ступнями и массивными волосатыми кулаками. Некогда чёрные, а теперь серебристо-стальные, коротко подстриженные волосы густой щетиной покрывали его продолговатую голову (он был без шлема) от середины низкого, рассеченного надвое двумя глубокими, сходящимися у переносицы морщинами лба до покрытого сетью тонких морщин широкого затылка. Красноватая грубая кожа на впалых щеках и вокруг мясистого, с небольшой горбинкой носа, будто ножом, изрезана глубокими бороздами. За набухшими под глазницами большими жёлто-коричневыми мешками и пухлыми красными веками почти не видны были его поблекшие чёрные глаза. Большой рот, с плотно сжатыми тонкими бордовыми губами вытянулся узкой складкой между чёрными с лёгкой проседью усами и ниспадающей с широкого подбородка и скул короткой прямой бородой.

  Наварх Клеон был лет на пятнадцать старше архистратега, на полголовы ниже и заметно тоньше. Это был богатый пантикапейский купец, владелец семи торговых судов, назначенный на эту почётную и необременительную должность на смену своему отплывшему в лодке Харона за Стикс предшественнику лет шесть назад, после того как в силу почтенного возраста перестал водить свои корабли в чужие края. Волос не его небольшой, сморщенной, как печёное яблоко, голове было немного, а те, что ещё остались, ниспадали с висков и затылка седыми волнами на уши и худые плечи, соединяясь впереди с широкой белой бородой. Несмотря на свою военную должность, он явился по зову басилевса в выстуженную холодными осенними ветрами тронную залу в цивильном и, сомкнув костлявые пальцы у подбородка на венчавшем его посох серебряном дельфине, закутавшись в тёмно-синюю, с тёплой меховой подкладкой хламиду, стоял вместе с Аполлонием, Деметрием и Нимфодором по другую сторону от Левкона, Молобара, Гиликнида и Горгиппа.

  Остановившись в пяти шагах от тронного возвышения, Главк прижал правую руку к груди и, забыв стянуть с головы башлык, отвесил взиравшим на него с детским любопытством Перисадам неглубокий поклон.

  - Басилевс Перисад и царевич Перисад, радуйтесь! Моими недостойными устами вас приветствует и желает вам тысячу лет жизни новый владыка Скифской державы Палак, сын великого Скилура!

  - Благодарю, - ответил старший Перисад, расплывшись в довольной улыбке. - Мы рады, что наш друг Палак стал владыкой скифов, и приготовили для него подарки.

  - Пусть расскажет, как скифы хоронили старого царя и как выбирали нового, - капризным голосом потребовал мальчик.

  - Да, это любопытно, - тотчас согласился басилевс и вопросительно уставился на Главка. Тот, оглянувшись через левое плечо, взглядом подозвал десятника, державшего в руке дорожный клумак. Выйдя вперёд, тот опустил свою ношу на пол, распустил завязку и достал из мешка, к которому тотчас прилипли все взгляды, инкрустированный слоновой костью и золотом ларец с ручкой-конём на крышке.

  - Узнаёшь ли ты этот ларец, государь? - обратился Главк к старшему Перисаду, жаля его глазами.

  - Да. В этом ларце были наши дары Скилуру.

  - Ключ от этого ларца был испорчен, и чтобы открыть его, нашему кузнецу пришлось сломать замок. И вот что там оказалось...

  По знаку Главка десятник откинул крышку и со звоном вывалил его содержимое на каменный пол. Все присутствующие удивлённо уставились на рассыпавшуюся у подножья трона металлическую посуду. Затем басилевс перевёл недоумевающий взгляд на Аполлония и Деметрия. Казначей тотчас подбежал к тронному месту, присел на корточки и, положив посох, стал один за другим поднимать и подносить близко к глазам лежавшие там предметы.

  - Что это такое? Это не наши дары! Наши все были из чистого золота! - воскликнул он испуганным фальцетом. - Что всё это значит? - повернул он голову к Главку.

  - А то, что этими дешёвыми поделками, оставленными у ног Скилура вашими послами, вы глубоко оскорбили и царя и весь народ скифов. Неужели многолетний мир и дружба со Скилуром оценена вами так дёшево?! Все родичи царя Скилура глубоко возмущены этими "дарами", а вожди и воины, все как один, потребовали от царя Палака вести их на Боспор войной, чтобы смыть боспорской кровью оскорбление, нанесенное царю Скилуру, - звонко чеканил Главк каждое слово в повисшей в зале, словно перед грозой, полнейшей тишине, грозно глядя в испуганно выпученные глаза старшего Перисада, с губ которого так и не сошла глуповатая полуулыбка. - Но царь Палак, прежде чем ожесточить своё сердце на недавних друзей и союзников гневом, милостиво решил дать басилевсу Перисаду возможность оправдаться и загладить свою вину перед Скилуром.

  - Но наши вещи в этом ларце все были золотые! - воскликнул опять Деметрий. - Государь, Аполлоний, вы же видели!.. Я впервые вижу эту посуду!

  Осторожно положив бронзовый ритон с волчьей мордой на пол, казначей поднялся, забыв на полу свой посох, и обратил полный искреннего непонимания взгляд на басилевса.

  - Да, я помню... ритон был другой - с головой оленя, а не волка, - подтвердил неуверенно Перисад.

  - Вы что же, хотите сказать, что царь Палак лжёт?! - возвысил возмущённый голос Главк.

  - Нет, но и мы... говорим правду, - растерянно разведя руками, Деметрий отступил за плечо Аполлония.

  - Если басилевс Перисад не признал в этих вещах свои дары, а мы нашли в вашем ларце именно их, значит, настоящие дары кто-то подменил по пути из Пантикапея к Ситархе, - предположил Главк.

  - Или же это сделал кто-то из ваших скифов, прежде чем показать содержимое ларца Палаку, - впервые вмешался в разговор царевич Левкон.

  - Наши послы не могли это сделать. Ищите вора у себя, - тотчас поддержал его Аполлоний.

  - Нет! Никто из скифов не пошёл бы на такую кощунственную подмену! - убеждённо возразил Главк. - Да у него и не было на это времени: ларец открыли вскоре после отъезда ваших послов.