- Красиво...

- Это мой подарок. В честь начала пути. Молочное серебро хорошо аккумулирует энергию и отдает, когда нужно.

Все же молочное серебро. Значит в волосах у меня целое состояние. Как и на кителе, сапогах.

- Йелли Ингольде не стоило так тратиться.

Брат хмурится, отступает, а потом все же успокаивается. Даже не знал, что его задевает тот, факт, что мы все по сути находимся на содержании его жены.

- Это не от нее. Это фамильные.

Мой черед удивленно вскидывать бровь.

- Я думал мы ничего не успели забрать.

- Почти ничего. Есть вещи, которые не дадутся чужаку, которые следуют за семьей сквозь века.

Его руки оказываются на моих плечах, и он склоняется совсем близко ко мне, перегибается через мое плечо и тут я их замечаю. Маленькие, обсидиановые бусины в его волосах. Они мельче моих металлических, у них более тусклый блеск, зато их больше, местами целые россыпи. Невольно возникает вопрос.

- А кто заплетал твою косу?

- Я сам.

- Но как? ...

Брат распрямляется, смеется.

- Тяжко, но я привык. Вот уже тринадцать лет, как я сам заплетаю свою косу.

- Как мама...?

- Да.

- А почему ты не научишь йелли Ингольду заплетать?

- Не хочу. Но могу научить тебя.

Прошедшее было смятение возвращается вновь. Очень уж не вовремя я вспоминаю значение ритуала с волосами. Такое можно позволить только матери или жене. Там есть кое-какие скрытые смыслы и чувствительные, опасные даже точки.

Брат будто читает мои мысли. Вновь усмехается.

- Ты слишком много думаешь. Обычно все намного проще - я не готов никого подпустить к себе со спины, может быть только тебя. Ты мой брат.

Верно, но это не то. Впрочем, он знает, чувствует, что я предпочту принять подачу и закрыть эту тему.

- Нам пора.

Я встаю, мы идем к двери и на этом заканчивается весь момент, таинственный, чарующий и неловкий. А нянечка все проспала.

Ужин я запомнил плохо, что совершено мне не свойственно, но уж больно далеко ушли мои мысли. Мне совсем не было дела до вереницы представляемых лордов и леди, как не интересовало меня и изобилие блюд и напитков, печеночный паштет есть, ну и ладно. И уж тем более не трогали пустые, застольные беседы.

Зато постоянное ощущение, что за мной наблюдают не давало покоя, но сколько раз я не смотрел в сторону брата, сидящего во главе стола, а значит по левую руку от меня, столько раз я видел его взгляд обращенный куда угодно, но не на меня. Чаще на жену, иногда на кого-то из гостей. Йелли Ингольда, напротив, смотрела на меня часто, но это не ее взгляд я ощущал. Тем более что сидели мы лицом к лицу, пусть и разделенные широким столом, так что ловить ее взгляд не было ничем необычным.

Танцы я пропустил. Очевидно огорчив этим изрядное количество дам. Но все странности этого дня меня сильно утомили, и попросив разрешения у брата, я предпочел уйти, сначала прогуляться на морозе по стене, а потом и в свои покои, отогреваться.

В спальне меня конечно же ожидал "сюрприз" - две не совсем одетые девочки-нимфетки из столичного борделя. Брат всегда выбирает себе еще совсем юных, но уже не детей, на самой грани, но все же ее не переступая. Девочки чудо как хороши, близняшки, человечки, но с изрядной примесью эльфийской крови, так что их красота настолько близка к совершенству, насколько это вообще возможно для не высокорожденных.

Тяжкий вздох вырвался сам собой.

- Йелла Раэль желает ванную?

- Да, будьте добры.

Я надеялся на отсрочку, но близняшки оказались предусмотрительными и предупредительными до зубовного скрежета - ванная уже была наполнена, исходила паром и ароматными маслами. Так что мне оставалось только войти и раздеться.

К слову о ванной. Не знаю, да и никто не знает, кто жил в Цитадели до нас, но воду они любили и сильно. По всему замку было несколько ванных комнат, я бы даже сказал целых зал. Этакие просторные помещения с узкими окнами от пола до потолка, со стенами, покрытыми причудливой, разноцветной мозаикой, посреди которых располагался небольшой бассейн с несколькими уровнями выступов - так что можно было и сидеть, и лежать, и плавать с полным комфортом. Красавицам оставалось лишь повернуть краны, налить чего пахучего из флаконов и расслабляющая атмосфера готова. Проделали они все это заранее, даже блюдо со сладостями и фруктами принесли, как и пару бутылок чего-то, правда фужеры рядом не обнаружились.

- Девочки, а из чего мы пить будем?

Близняшки переглянулись, захихикали и промолчали. Решили видимо показать действием. Она из них подняла бутылку, поднесла к губам и позволив пролиться немного на грудь, сделала хороший такой глоток. Вернее, я подумал, что сделала глоток. А она подошла ко мне, прильнула к губам, просунула свой язычок мне в рот и перелила в меня тот самый не законченный глоток. Пряное розовое вино немного опалило небо, заплясало на языке...

- Мой господин, меня зовут Ари, а сестру Ири и мы будем рады услужить Вам во всем.

Девочки хоть и близняшки, но немного все же отличаются, у Ари коса заплетена с пробором на левую сторону, у Ири на правую. И толи от напористости, толи от скорости всего происходящего я позволил напоить себя как птенца еще несколькими глотками. И Ари, и ее сестре. Так что раздевали меня в четыре руки уже несколько опьянившего, все же южное розовое вино коварно и обманчиво в своей кажущейся легкости, да и выпитое ранее, за праздничным столом дало о себе знать.

Усаживался я в воду не без помощи моих соблазнительниц, и только коснувшись спиной бортика я осознал, что совершено гол, впрочем, как и обе девочки. А прелестницы пока стояли на выступе и не спешили садиться рядом. Через мгновение я понял причину.

У дальней от двери стены, ранее скрытый клубами пара, поднимающимися над бассейном, стоял Иллири. Выражение его лица скрывала игра света и теней от многочисленных свечей, но, когда он подошел ближе я не увидел улыбки, только все тот же странный блеск. А потом он начал быстро раздеваться, одна из девочек, Ири кажется, хотела было выбраться и помочь ему, но он остановил ее взмахом руки. Сперва расстегнул китель, снял и сбросил его на скамью возле бассейна, потом туда же полетела и нижняя рубашка, рядом встали сапоги. Оставшись в одних штанах, он остановился, словно давая полюбоваться собой в таком виде. И мы любовались, все трое, замерли как кролики перед удавом и не могли отвести взгляд, даже я, даже когда он потянулся к поясу брюк, к завязкам. Расшнуровывал он их крайне медленно, все это время смотря на нас. Я надеялся, что на нас, хотя был почти уверен, что только на меня. Просто знакомое ощущение чужого присутствия где-то на краю сознания. Наконец он стянул и штаны, и я снова не смог отвести взгляд, хотел и не мог. Кажется, даже протрезвел немного от этих противоречивых желаний. Брат видимо это заметил, так что кивнул с намеком Ари, и та потянулась за бутылкой, набрала полный рот и почти насилу влила все в меня. Но утопить образ голого Иллири не смогла. Наверно, он навечно отпечатался перед глазами - высокий, снизу он казался еще выше, даже стоя на противоположном краю бассейна, жилистый и мощный, даже несмотря на некоторую худощавость - стать этакого хищного кота, его же грация и самовлюбленность. Несмотря на толстую темную косу, никаких волос на теле, впрочем, это особенность расы - все удобства и максимальная привлекательность. Ну и олицетворение крайней степени возбуждения. О да, у него стоял и еще как, немного подрагивал, словно в нетерпении и кажется даже блестел на кончике смазкой.

А самое страшное, что начал вставать и у меня. Не знаю, заметил ли это кто-то из присутствующих, но об этом знал я. И мой брат. И я знал, что он знает. В этом вся наша суть - мы чуем похоть, мы читаем чужие желания во взглядах, жестах, а самые сильные из нас напрямую, из эмоционального фона. Все инкубы и суккубы эмпаты. Некоторые из нас очень сильные эмпаты. И я и мой брат из таких. Так что чужое желание мы чувствуем так же ясно, как звери чуют запах крови. Просто чаще всего мы можем его блокировать, не давать себе ощущать чьи-то эмоции и держать в узде свои. Но я не смог, вино ли виновато, или что другое, но я фонил возбуждением на всю округу. И брат меня читал, я это видел, но себя прочитать он не давал.