Во времена финансовой разрухи, когда уровень безработицы поднялся до 25 процентов и улицы были наводнены нуждающимися, Трамп появился как один из самых успешных молодых бизнесменов города. По мере того как экономическое положение становилось стабильным, Трамп приобрел больше собственности, строя дома в Тюдоровском стиле в Квинсе. В 1935 году Трамп начал концентрировать внимание на Бруклине, и он продал семьдесят восемь домов в течение двадцати дней, каждый примерно за 3800 долларов. Вскоре после этого его продажи домов достигали тысячи.

В один прекрасный день, Трамп одетый в отличный костюм и пригладивший свои фирменные усы, посетил местную вечеринку. Он увидел пару сестер, и младшая из них привлекла его взгляд. Ее имя было Мэри Энн Маклауд. Спустя несколько лет после того, как она впервые приехала в Соединенные Штаты, она уезжала обратно и возвращалась в свою маленькую деревню на Внешний Гебридский остров Льюс, совершенно не уверенная в том, что готовит для нее будущее. Она уже была готова к очередному путешествию обратно, когда ее сестра Катерина взяла ее на вечеринку в Квинсе. Мэри Маклауд, которой было двадцать три года, и Фред Трамп, ему исполнилось тридцать, провели весь вечер вместе, и какая-то искра пролетела между горничной и важной персоной. Когда в ту ночь Трамп вернулся домой, он поделился этим со своей матерью и сделал заявление. Он встретил женщину, на которой планировал жениться.

11 января 1936 года в Пресвитерианской церкви на Мэдисон-Авеню на Манхэттене прием проходил в Карлайл Отеле, элегантной тридцатипятиэтажной постройке в стиле арт-деко, которая открылась шестью годами ранее. Потом они отбыли на краткий медовый месяц и быстро вернулись к работе. Фред, теперь описываемый в газетах как президент Трамп холдинг Корп., в Ямайке, вскоре объявил, что он строит тридцать два дома во Флэтбуше по «эксклюзивной разработке». По мере приближения Второй мировой войны Трамп хвастался тем, что угроза битвы поможет в делах. «В случае войны я полагаю, что прибыль будет быстрее и больше», – говорил Трамп, пытаясь взвинтить продажи. Ремарка могла прозвучать антиполитично, но она оказалась правильной как минимум для его компании. Он показал склонность к продажам и зрелищам, повесив баннеры длиной в пятьдесят футов, которые были видны «миллионам купальщиков» на городских пляжах. Он рекламировал свои дома с яхты длиной в шестьдесят пять футов, которая транслировала музыку и объявления, в то время как воздух наполняли «тысячи огромных воздушных шаров в форме рыбок», что привело к «серии почти бунта», так как люди старались поймать сувениры. Те же, кому удалось поймать воздушные шарики, обнаружили в них купоны, предоставляющие им скидку на покупку дома. Лодочное шоу Трампа, как была названа эта маркетинговая феерия, гарантировала известность имени семьи в Метрополисе.

Мэри Трамп сконцентрировала свое внимание на своей новой роли семьи и матери в семье, которая будет включать пятерых детей. 14 июня 1946 года, родился четвертый член семьи. Фред и Мэри назвали его Дональд Джон Трамп, и он гарантирует, что имя семьи останется в памяти надолго после того, как истории про иммигрантов его предков сотрутся из памяти.

В 1958 году, когда им было по двенадцать лет и они жаждали приключений, два мальчика из тихих и далеких окраин Квинса любили садиться на электричку, идущую в Манхэттен, остров острой экзотической надежды, известный им как Сити. Дональд Трамп и Питер Брандт никогда не спрашивали у родителей разрешения для своих полуденных субботних экспедиций. Ответом было бы подчеркнутое «нет». Манхэттен был слишком далеким и полным опасностей, тревожная какофония из супергероев комиксов и миллионеров, жуликов, кинозвезд, гангстеров и хуже.

Для мальчиков же эта смесь гламура и опасности была только частью привлекательности. В то время Тайм-Сквер еще не стал наиболее заметными задворками нации, открытым рынком торговли сексом, наркотиками и прочей дрянью, в которую он превратился в конце 1960‑х. Но в 1958 году, он пока еще только соседствовал с упадком, его тротуары были усеяны уличными пешеходами, а магазины завалены новинками. Дональд и Питер были восхищены магазинами Тайм-Сквер, где они могли купить бомбы с одорантом, прикол-шоковое рукопожатие или искусственную рвоту – превосходные аксессуары для того, чтобы подшучивать над своими приятелями в школе. Выходя за несколько кварталов, на пересечении Пятьдесят третьей улицы и Пятой Авеню, мальчики забирались на ступеньки станции, чтобы почувствовать захватывающий водоворот из гудков клаксонов и полицейских сирен, продавцов хот-догов и размытых человеческих движений. Манхэттен, как они знали, станет их полигоном, новой границей для завоевания. Долговязый блондин, вступающий в подростковый возраст, Дональд Трамп был родом из района, в котором о высотных зданиях только слышали. На границе города с Лонг-Айлендом, Ямайка Истэйтс была населена преимущественно евреями и католиками со средним и высоким доходом. Улицы определялись массивными дубами и аккуратными газонами перед красивыми домами, самый высокий из которых был построен Фредом К. Трампом.

После утомительного прорыва сквозь Депрессию и Вторую мировую войну большая часть Нью-Йорка процветала, с самыми крупнейшими в мире портами, дышащими жизнью и силой, фабриками и финансовыми центрами. Более четверти топ пятиста корпораций страны – список, включающий IBM, RCA и US Steel, – имели свои штаб-квартиры в городе, который признавался мировой столицей. Процветание распространилось за пределы Манхэттена. По мере того как ветераны возвращали в районы в Квинсе и Бруклине, Фред Трамп увидел быстроразвивающийся рынок для домов, которые бы обадали скромной ценой и которые было бы легко построить, которые сами ньюйоркцы называли «свалки Трампа на пнях». В Бас-Бич, районе неподалеку от бухты Грэйвсенд в Бруклине, Фред Трамп планировал свой самый амбициозный проект, комплекс из тридцати двух шестиэтажных многоквартирных домов – общим количеством до 1344 штук – с арендной платой как минимум 60 долларов в месяц.

Когда родился Дональд, спустя менее чем через год после того, как закончилась Вторая мировая война, Фред и Мэри Трамп и их четверо детей жили в двухэтажном особняке в тюдорском стиле на Вэахам Плэйс, в нескольких кварталах от Гранд-Сентрал-Парквэй, основной пригородной магистралью. Но когда ожидался пятый ребенок, Роберт, Фред купил два прилегающих к нему участка и построил двадцатитрехкомнатное поместье на Мидлэнд-Парквэй. Оно выглядело как искусственная южная плантация. Семнадцать кирпичных ступеней вели по извивающемуся холму к парадной двери, которая была обрамлена портиком в колониальном стиле, витражным козырьком и шестью внушительными белыми колоннами. Дом стал предметом пересудом живущих по соседству адвокатов, докторов и бизнес-управляющих, если не из-за своего размера, так ввиду непомерного богатства Трампа, которое было предположено в связи со светло-голубым кадиллаком на подъездной дорожке с инициалами владельца на номерной табличке, ФКТ.

У Трампов были и другие вещи, которые мало кто мог себе позволить, включая шофера, повара, систему интеркома, цветной телевизор и огромный набор электропоезда, который был предметов зависти всех соседей. Позже, когда его приятели катались на велосипедах Швинн, Дональд будет разъезжать на итальянской гоночной машине с десятиступенчатой коробкой передач. Но отделяло от других Трампов не только богатство. Когда Фред Трамп попросил установить телевизионную антенну на крышу близстоящего дома, предположив, что качество сигнала будет улучшено из-за более высокого расположения, соседка Чава Бен-Амос, согласилась. Но когда Фред сказал ей, что она не сможет воспользоваться антенной для своего собственного телевизора, Бен-Амос сказала ему, что сделка аннулируется.

Очевидно, дети Фреда унаследовали его прохладное отношение к соседям. Когда соседский мяч случайно запрыгивал на просторный двор Трампов, молодой Дональд принимался рычать: «Я расскажу папе; я вызову полицию». Другой сосед, Дэннис Бёрнхэм, рос в нескольких домах от Трампов. Когда он был еще младенцем, мать сажала его в детский манеж на заднем дворе. Однажды, после того как на несколько минут зашла внутрь, она вернулась и обнаружила, что маленький Дональд – которому на тот момент было пять или шесть – блуждает вокруг и кидает в ее сына камнями, сказала Бёрнхэм. Бесстрашие Дональда впечатляло и его временного воспитателя Фрэнка Биггса. В один день, когда полдень сменился закатом, Бриггс завел Дональдса в канализационные системы, находящиеся под постройками в Форест-Хиллз. Они находились под землей два часа. «Внезапно наступила кромешная тьма, и мы уже не могли увидеть ни выхода, ни чего бы то ни было», – вспоминает Бриггс. «Но больше всего меня поразило то, что Донни не был напуган. Он просто продолжил идти».