Трамп был строительным неофитом, но он уже был специалистом в вопросах изменения взглядов своей оппозиции. Дэйвид Бергер, адвокат, представлявший интересы владельцев акций железной дороги, первоначально воспротивился продаже «Командора» Трампу, но в переломный момент переговоров Бергер внезапно начал поддерживать сделку с Трампом. Спустя несколько лет федеральные обвинители проводили расследование относительно того, что было ли внезапное изменение веления сердца Бергера связано с решением Трампа помочь Бергеру и присоединиться к несвязанному с ним иску на 100 миллионов долларов от нью-йоркских землевладельцев против девяти главных нефтяных компаний за фиксирование стоимости на отопительную нефть. Оба, и Трамп и Бергер, отрицали, что это была услуга за услугу.
В марте 1975 года судья по делам банкротства спросила, предоставили ли попечители Пенн Сентрал другим застройщикам, которые хотели железнодорожную землю, те же возможности, что и Трампу. Но, тем не менее, суду никогда не удастся доказать сделку, дающую Трампу опцион для застройки собственности на Тридцать четвертой улице, где он обсуждал строительство конференц-центра, фонды на строительство выделены из городского бюджета, и двадцати тысяч апартаментом, одним махом создавая империю, которая будет соперничать с той, что построил его отец. Элемент апартаментов быстро ушел из плана, но Трамп двигался вперед с идеей конференц-центра, используя ценные политические связи. В 1974 году он нанял Луизу Саншайн, впоследствии ставшую главным сборщиком средств для губернаторской кампании Хью Кэри, чтобы помочь ему убедить городских лидеров построить их собственный конференц-центр на железнодорожном участке, где Трамп имел теперь опцион. Дональд и его отец были преданными сторонниками Кэри, пожертвовав 135 000 долларов (в пересчете на 2016 год 390 000 долларов) на его кампанию, больше, чем кто-либо за исключением брата кандидата.
Дональд впервые познакомился с Саншайн после того, как Кэри избрали губернатором, Трамп подумал, что она могла бы раздобыть ему лицензированный автомобильный номер с его инициалами – в то время редкая привилегия. Он был прав. Каждое утро Дональд ездил из Манхэттена в Бруклин, тогда в лимузине кадиллак с личным шофером с Д Ж Т номерным знаком – его версией отцовского голубого кадиллака, с его номерным знаком Ф К Т. Саншайн стала одним из самых эффективных адвокатов молодого строителя. «Все думали, что Дональд нахальный жесткий парень», – говорила Саншайн. «Я была той, кто брал Дональда везде… не важно, кто там был, потому что они не знали Дональда. Я была фактором доверия к Дональду».
Трамп не стеснялся пользоваться политическими связями Саншайн. Он имел намерение купить Всемирный торговый центр, которым владело портовое Управление Нью-Йорка. Он попросил встретиться с его исполнительным директором, Питером Голдмарком, и за ланчем в кафе портового Управления на сорок третьем этаже торгового центра, Голдмарк давил на Трамп, чтобы узнать, на что будет похожа сделка. Трамп прилип к большинству. Как новый игрок в городе, Трамп был нежелательным кандидатом на покупку культовых башен, и многие другие застройщики уже выказали свой интерес в зданиях. Но шансы Трампа действительно испортились, когда он начал проверять на прочность свои связи. «Он угрожал: «Вы не продержитесь долго на своем посту, если губернатор Кэри решит, что вы не делаете должного, – вспоминал Голдмарк. – Вы должны знать, что у меня большой вес в Олбани». Трамп обронил имя Саншайн. «Как только он начал угрожать, я дал понять, что не хочу продолжать разговор, – сказал Голдмарк. – Он ожидал, что я начну трястись и дрожать». Трамп опроверг точку зрения Голдмарка, сказав: «Я никогда не говорю в подобном тоне».
В 1978‑м году город решил построить свой конференц-центр на площадке Тридцать четвертой улицы, вследствие чего Трамп заявил, что его опцион на собственность предоставляет ему право на комиссию в размере более четырех миллионов долларов. Но он предложил снизить выплату, если город назовет учреждение Конференц-центр имени Фреда К. Трампа. Город рассматривал предложение, когда месяц спустя уполномоченный не пересмотрел контракт Трампа с Пенн Сентрал и не увидел, что его опцион в действительности давал ему право лишь на десять процентов от комиссии, которую он заявил. Город безоговорочно заплатил взнос в размере 833 000 долларов, когда покупал землю для Конференц-центра имени Джэйкоба К. Джэвитса. Трамп не стал опровергать это, но сказал: «Если бы кто-нибудь подошел ко мне достаточно тщательно, я бы снизил ставку моей комиссии без требования присоединить имя моего отца к зданию. Но они не стали этого делать».
Получение права перестроить отель «Командор» дало Трампу угол «Гранд-Сентрал», пришедший в упадок район, который, даже по его мнению, был ужасен. Преступность свирепствовала в Центре города, и все меньше и меньше пассажиров, добирающихся на работу на общественном транспорте, курсировали по линиям метро до Гранд-Сентрал. Здание Крайслер, достопримечательность района в стиле ар-деко, находилось через дорогу от «Командора», попадая под лишение права выкупа. Тексако, являвшееся его основным жильцом, последовало за другими крупными американскими компаниями и сбежало в предместья. Отель на 19 сотен комнат, один из крупнейших в Нью-Йорке, был бельмом на глазу, его бизнес был полностью уничтожен послевоенной сменой от роскошных поездов до аэропортов и автомагистралей между штатами. Когда он открылся в 1919 году, отель – названный в честь «Командора» Корнелиуса Вандербилта, воровского барона, ставшего одним из первых американских промышленных знаменитостей, – хвастался роскошным лобби, позже самой большой комнатой в Нью-Йорке, украшенной в стиле итальянского двора со встроенным крытым водопадом. В гостиной работники поместили обновленные цены на акции на стенах; другая комната могла похвастаться собственным оркестром.
Модернизация «Командора» собиралась стать масштабным предприятием. В отеле не было гаража. Его подвальные помещения, охваченные двумя линиями метро, не могли быть расширены. Комнаты были слишком ограниченны, чтобы быть переделанными в апартаменты, и им недоставало современных газовых и электрических линий. Комнаты оставались пустыми половину времени, и немногочисленные грязные витрины магазина включали сомнительный массажный салон с названием «Релаксация Плюс». («Никто никогда не знал, что этот Плюс означает», – шутил Трамп.) Эксперт по оценке недвижимости оценил, что здание стоит «стоимость самой земли за вычетом стоимости сноса здания» – другими словами, ничего. Теряя 1,5 миллиона долларов в год, отель было решено закрыть летом 1976 года, как раз в то время, когда город должен был принимать у себя Демократическую Национальную конвенцию в Мэдисон-Сквер-Гарден.
Фред Трамп очень сомневался в плане своего сына. Отец никогда не понимал притягательности Манхэттена, которая устанавливала самые высокие в мире цены на землю и представляла собой самую сильную головную боль застройщикам. «Покупка «Командора» в то время, когда даже здание Крайслер является предметом имущественного спора, – говорил он, «равносильно покупке места на Титанике». Но Дональд был непреклонен. «Я по природе оптимист, – говорил он, «и, честно говоря, я вижу проблемы города как большую возможность для себя. Из-за того, что я вырос в Квинсе, я верил, возможно, в нерациональной степени, что Манхэттен будет самым лучшим местом для жизни – центром мира». Несмотря на свои сомнения, Фред согласился, пообещав свой собственный капитал для успеха сына – ранний признак того, что, хотя сам отец и не был заинтересован в сделках на Манхэттене, он будет стоять за своего сына, помогая ему в ключевых моментах в годы становления карьеры Дональда. Фред также лично поддержит займы на строительство от Маньюфак через Ханновер Траст, гарантируя, что банкирам заплатят, даже если предприятие Дональда потерпит поражение.
Для достижения успеха плана Дональда, Пенн Сентрал должны были продать ему отель, бюрократия Нью-Йорка должна была подтвердить его проект и предоставить ему налоговую льготу, управляющая компания должна была присоединиться к нему в руководстве отелем, и банки должны были обеспечить его деньгами, чтобы оплатить все это. Дональд задабривал Хаятт сетью отелей, которой владела состоятельная семья Прицкер, для управления переделанного «Командора». Со времен открытия своего первого отеля рядом с аэропортом в Лос-Анджелесе, компания стала невероятно популярной, но отставала от своих соперников по одному ключевому фактору: у нее не было отелей в Нью-Йорке. Трамп начал наступление очарованием. Перед ланчем с Беном Ламбертом, инвестором в недвижимость, поддерживающим дружественные связи с Прицкерами, он прокатил потенциального партнера на своем лимузине (который был на самом деле взят в компании его отца). На заднее сиденье подложил наброски своих планов по реконструкции. Трамп предположил, что отель будет извлекать прибыль из резко сниженных налогов на недвижимость – заманчивое предложение, но то была сделка, которую он еще не обеспечил.
