Первым нашим делом - "приказом номер первый" возрожденной Русской Армии - должно быть восстановление всех кадетских корпусов. Ступив на родную землю, мы сразу же должны обеспечить себе смену, привлечь и воспитать молодое поколение, овладеть юными сердцами.

И вот здесь эмигрант-офицер окажется незаменимым: откуда мы возьмем иначе офицеров-воспитателей? Советские могут дать самое большее инструкторов физкультуры.

Ясно, что тех офицеров-эмигрантов, что избрали себе педагогическое поприще, надо направить в первую очередь на удовлетворение кадетских корпусов. Как поступить теперь с теми категориями офицеров-эмигрантов (их будет большинство), которые пожелают служить в строю и в войсковых штабах.

Рискнем предположить нижеследующую схемку, само собой разумеется не претендующую ни на какую непогрешимость.

1. Офицеры Генерального штаба. Эта категория офицеров, как правило, внимательно следила в изгнании за военным делом и все время находилась в курсе идей и событий. Наши офицеры Ген. Штаба, пожалуй, сейчас лучше разбираются в капитальных военных вопросах, чем разбирались бы в России, где самоусовершенствование не поощрялось, а все время уходило на бумагопроизводство.

Трехмесячный цикл военных игр и полевых поездок и трехмесячный стаж при штабах крупных соединений Авиации (рода вооруженной силы, им еще недостаточно известного практически) дали бы возможность нашим офицерам Ген. Штаба занять строевые и штабные должности, соответствующие их чину...

2. Офицеры несравненной нашей Артиллерии, на добрую четверть века опередившей Европу. По свидетельству югославянских артиллеристов, беседа с русскими артиллеристами-эмигрантами и стрельба с их участием приносят гораздо больше пользы, чем командировка за границу. Все то, чем гордятся сейчас французские артиллеристы, все то, что сейчас хранят в строгой тайне немцы, - все это (и многое другое) было уже у нас отчасти проработано до Мировой войны, отчасти найдено во время нее. Для нас. Русских, нового в Артиллерии за весь послевоенный период не было сказано ничего, за исключением, конечно, зенитной стрельбы (где впрочем требуются не столько "мастера", сколько "подмастерья").

3. То же относится и к Техническим Войскам - саперам и железнодорожникам. Офицеры их обладают высокой квалификацией. Не говоря уже о кадровых, и офицеры военного времени имеют выдающуюся сноровку и огромный опыт...

4. Пехота и Конница. В противоположность сплоченной семье Артиллеристов и офицеров Технических войск офицеры Пехоты и Конницы сразу отнюдь не смогут стать в строй. Организация и тактика их родов оружия подверглась существенным изменениям.

По нашему скромному мнению, довольно сносным выходом из положения была бы командировка возвратившихся эмигрантов в офицерские школы родов оружия (3 месяца на поправку здоровья, "физкультуру" и теорию, 3 месяца практических занятий и маневров). По истечении шестимесячного курса сорокалетние пехотные поручики производятся в капитаны (в чин "зауряд-капитана") и через год строевой службы окончательно утверждаются в этом чине.

5. Авиация. Тут все зависит от того, что скажет врач. А врач очевидно скажет, что если пехотинец в 40-45 лет свободно может командовать ротой, либо батальоном, то летчику этого возраста, да еще так долго не имевшему тренировки, заниматься акробатикой на скоростных (600 км/час) самолетах и на высоте смежной со стратосферой нечего и думать.

Летать наши эмигранты смогут лишь для своего удовольствия. Их высокая квалификация, опыт, а у многих и связи в заграничных авиационных кругах дадут им первостепенные посты в имперской авиационной сети и авиационной промышленности. В военной Авиации желающие могли бы пройти по инспекторской части, лекторами в летных школах, командирами парков и авиабаз...

Таковы, в общем, мысли о близящемся нашем служении Родине. Мы изложили их здесь без всякой претензии на непогрешимость суждений - в надежде, что эти посредственные идейки наведут кого-либо на мысли более удачные.

Керсновский А. Наш будущий офицерский корпус // Царский (Белград). 1930. - No 100, 101. Керсновский А. О нашем близком служении //Часовой. 1939. - No 240/241.

Е. Месснер

Современные офицеры

Командиры хаоса

Человеку цивилизация подарила войну с ее тактикой и стратегией, с войсковой организацией и с систематизацией военных замыслов и действий. Удальство, храбрость стали в таком почете, что только отборному слою населения досталось право на владение оружием, право на храбрость. Создалось рыцарство и создался кодекс военной морали. От первобытной борьбы против слабейших (захват женщин и рабов) перешли к борьбе против равных: рыцарь против рыцаря, воин против воина. Цивилизованность войны повышалась и снижалась вместе с переломами линии подъема общей цивилизации. Появились армии из простолюдинов, рыцаря сменил офицер-дворянин, а потом офицер-разночинец, но кодекс военной морали оставался, вообще говоря, неизменным: борьба против сильных, против равных: воина против воина, армии против армии. Исключение допускалось в колониальных войнах: здесь захватнический интерес устранял кодекс. "Идеологическое" обоснование такой борьбе против слабейших (почти безоружных туземцев колоний) дал в 1516 году англичанин Т. Мор.

Англичане же низвели войны между культурными народами на уровень столкновений примитивных племен: блокадой Германии в Первую Всемирную войну было положено начало войнам против слабейших: против женщин, детей, стариков. Вторая война изорвала в клочья офицерский кодекс. Офицер стал командиром хаоса, ибо вместо борьбы армии против армии война стала столкновением воинов и партизан, рыцарей и подпольщиков. Война стала борьбой стратегии, дипломатии, политики в государствах, в партиях, борьбой промышленностей, торговли, финансов, социальных проблем и всевозможных идеологий. Глядя на этот "лик современной войны", нельзя не предсказать, что "мятеж - имя Третьей Всемирной".

Командиры хаоса должны готовиться к такой именно войне. Естественно, что они не "российские офицеры", не офицеры такого типа, какой был в нашей Императорской Армии, в армии Рейха, в армии Французской Республики. Подражаниями этому типу в разнообразнейших и не всегда удачных вариациях были офицерские корпуса всех цивилизованных народов. Эти офицеры-рыцари сохранились только в мемуарных описаниях: очень непохожи на них нынешние командиры хаоса.

Последние делятся на несколько видов вследствие национальных особенностей народов, специфических свойств политических режимов, различия военных доктрин и пр. Не детализируя классификации, можно установить наличие ниже перечисленных шести видов.