— Ладно, утёрли слюни.

Дуня не торопилась. По крайней мере, с утерянным, как выразился молодой повар, городом она попрощается нормально. Этим начало нового путешествия отличалось от прежних в лучшую сторону. Хотя… Её из мира в мир переносить никто не обещал, а с той же железнодорожной бригадой девушка рассталась очень даже неплохо.

— Пошли.

Из-за размышлений Дуня не сразу услышала странный разговор, заглушаемый вовсе не шумом города или шорохом песка вне его, а мерными накатами прибоя. Волшебный переводчик трудился в полную силу. Из-за медленного шага она успела притормозить и втиснуться в щель между мусорным баком и скамейкой прежде, чем из-за угла вывернули пятеро. Нек, двое его дружков и ещё парочка незнакомцев.

— Схема старая.

— Помним. Но узкоглазенькую мне жалко. Интересно, какой она расы?

— Той, что и узкоглазый. Криогеники… как же.

— А он какой?

— Небеса! Откуда ты на наши головы свалился?!

Этот Нек нисколько не походил на себя недельной давности. Или же, если припомнить размышления Рая, разговор его с Тотчем и управляющей да собственные ощущения, то как раз очень походил — был не таким, каким казался… как поющий балладу-колыбельную детям Ларкин. Но ведь страхолюдный жандарм пел — Дуня слышала своими ушами — и ребятне нравилось. Что уж там! Взрослой Дуне — тоже. Так, отчего же и Неку не быть другим: не тем, что видно сверху, не задирой-налётчиком, а спокойным, рассудительным и явно расчётливым парнем, знающим свою цель и пути к ней?

Компания прошла мимо. Они не спешили. Но и не топтались на месте, изучая, скажем, красоты Эстрагона.

Схема? Старая? Никого не щадить? Узкоглазенькую жалко?!

Дуня охнула, хорошо хоть мысленно. Что же это получается? Они опять идут в «Дракона и Розу» или, быть может, в «Дурня в бубликах» затевать ссору, но теперь с фатальным исходом? Как иначе понимать их слова? И что делать девушке? Ясно, что сидеть мышкой, пока они не скроются с глаз долой, но что потом?

— У меня ощущение, что за нами наблюдают…

Дуня дёрнулась в убежище — и задела жестяной бак. Конечно, тот не упал, но отчётливо, пусть и не очень громко, задребезжал. Бедняжка сжалась в комочек… но, к счастью, шум поглотило радостное треньканье — точь-в-точь трамвай — подъезжающего мобиля.

— Прокатимся?

— Нет, — отказался Нек. — Нам к госпоже советнику, не к господину — там другая команда. Пешочком, мальчики, пешочком.

Они завернули за угол — вне сомнения направлялись к родному, теперь родному, кафе. И Дуне туда не успеть.

Мобиль остановился у лавочки, раскрыл двери… и девушка метнулась внутрь пустого салона. Следующая станция: «Дурень в бубликах».

Благодаря зажатой, по сложившейся традиции, юбке — и что мешало надеть отлично зарекомендовавший себя тёмно-серый костюмчик? — Дуня не сумела поддаться любопытству и выглянуть в окно. Оно и к лучшему — Неку со товарищи некого было замечать в вагончике (пути «трамвая» и шайки некоторое время совпадали). Таким образом, без приключений, скрючившись, девушка добралась до пункта назначения. Лучше бы домой, но на безрыбье и рак рыба — вряд ли дружелюбный бармен откажется помочь. К тому же конкуренты они или нет, а опасность их подстерегала та же. Странница предупредит служащих «Дурня», а те свяжутся с Раем и Уткой — кафе не защитят, зато сохранят жизни. Дуня должна была очутиться у ресторанчика раньше, чем Нек окажется у «Дракона», а начинать, судя по подслушанному, разные группы намеревались одновременно. Значит, у девушки есть в запасе пара-другая минут.

Вот же, а она всегда полагала, что всякие массовые злодейства творят ночью…

Отбросив ненужные мысли, Дуня буквально ворвалась в заведение конкурентов.

— Крендель! — с порога завопила она и осеклась. Нет, вовсе не оттого, что, вопреки ожиданиям, на «Дурня» уже напали — бармен, официантки, оба повара и хозяин, а также несколько посетителей, положив руки на затылки, стояли под прицелом у пятёрки захватчиков. Те угрожали вполне привычным на вид оружием, а не приснопамятными «пылесосными трубками». Дуня резко замолчала, потому что, как и при появлении в «Драконе и Розе», поскользнулась. Правда, на этот раз причиной был не чересчур чистый, а наоборот грязный пол — видимо, в пылу скоротечной драки кто-то перевернул столик с обедом. Упав, девушка, однако, продолжила движение: коровой на льду прокатилась по гладким плиткам, по пути сбила пару стульев, огрела кого-то сумкой по ногам и врезалась в стойку бара. Какого-либо вреда или пользы ни нападавшим, ни защищавшимся не нанесла, зато заставила всех остолбенеть на несколько мгновений.

Сообразительнее всех — или допускающим, что в этом мире возможно всё и удивляться тут нечему — оказался Крендель. Очнувшись, он схватил с полки за спиной увесистую бутыль и метнул в ближайшего из бандитов. Попасть не попал, но из строя вывел, заодно дал ещё одно объяснение коварной лужи. Боевая выходка бармена послужила сигналом: пленники кинулись к укрытиям или рухнули на пол; те, кто имел оружие, не преминули им воспользоваться. Налётчики тоже без дела не стояли: отыскали места побезопаснее и открыли огонь. Началась самая странная для воспитанной на фильмах Дуни перестрелка. Над головой щёлкало, грохотало и даже свистело. В стороне, там, где предположительно засели бандиты, дымилось — защитники ресторанчика пользовались странным поварским изобретением, органическими патронами. Впрочем, вряд ли обычные, не принадлежащие к партии эстрагонцы знали, что у них в руках не более чем разновидность тех самых грибочков, которые они с удовольствием поедали за завтраком, обедом и ужином. Дуня тоже не знала, но после помощи Раю в «сборке урожая» начала догадываться.

— Ну ты и чудная! — Сверху, пребольно отдавив девушке пальцы, свалился Крендель. — Но спасибо. Поползли!

Не дожидаясь ответной реакции, юноша обхватил возмутительницу спокойствия за талию и потащил к баррикаде из мягких диванчиков, которая словно по волшебству образовалась, пока Дуня лежала, уткнувшись носом в пол. За щитом из мебели обнаружился подчинённый Ларкина, тот самый Нор, который в прошлый раз руководил операцией по доставке Нека в обезьянник при управлении порядка.

— Эффектно получилось, — вместо приветствия прохрипел жандарм и принялся стрелять через импровизированную амбразуру — щель между спинками. — Крендель, шевелись.

— Угу, — кивнул бармен. — Думаю, их я потяну на кухню. А ты здесь посиди. Прикрой!

Представитель закона выглянул из-за баррикады, явно привлекая к себе внимание противника, когда Крендель подпрыгнул и отжал ручку двери, при которой и располагалось убежище Нора.

— Это подсобка. Дверь пуленепробиваемая. Посидишь там, пока мы с этими уродами разбираемся, — быстро проинструктировал юноша.

— Но? — попыталась Дуня.

— Чистоплюй он или нет, но если с тобой хоть что-нибудь случится, Райдан с нас всех головы поснимает! Это он со стороны спокойный, а если что, за родню кому угодно глотку перегрызёт. Он шефа сопливым мальчишкой не боялся! — жандарм прекратил геройствовать и вернулся к амбразуре.

То есть — мелькнуло в голове — повар сказал ей неправду?

— Но как же?..

— С «Драконом» мы свяжемся, — уверил Крендель. — На кухне передатчик. Да и ждали мы нападения, со временем просчитались… И хватит болтовни! Мне ещё девчонок спасать!

Странница покраснела. Тоже ещё — пуп земли! Об официантках, эгоистка этакая, и не подумала! Без дальнейших вопросов Дуня проползла в щель и захлопнула дверь.

Было темно. Хоть глаз выколи — иначе не скажешь. Ничегошеньки не видно!

И тихо. Ни шороха! Лишь гулкое «бум… бум…» в висках — и то, скорее, удар, нежели звук.

Интересно: зачем обычному ресторанчику такая подсобка? Не чулан, а противоракетный бункер какой-то!

Зачем-зачем? Для таких вот случаев — для чего ж ещё. В «Драконе и Розе» похожая имеется — осмотри её Дуня внимательнее, наверняка много любопытного обнаружила бы, а так всего лишь удивлялась тяжёлой двери.