– Вот ты где! – Встревоженная Зара стояла у избы, наспех переплетая косу и сурово глядя на дочь. Она так торопилась, что даже не покрыла голову, прежде чем выйти из избы.

Найдана улыбалась, смешно щурясь от солнца. Она знала, что за напускной суровостью Зары скрывались испуг и тревога. Постоянно боясь, что с дочерью может что-то случиться, она не отпускала ее от себя ни на шаг, готовая в любую минуту прийти на помощь. Зара понимала, что рано или поздно придется отпустить Найдану в самостоятельную жизнь, но старалась отсрочить этот момент.

Несмотря на то что мать сердилась, увидев ее, Найдана сразу успокоилась. Гнев растворился, как грозовые тучи в солнечных лучах. Даже дышать стало будто легче. Словно и не было стычки с мальчишками. Только растерзанная кукла, валявшаяся в грязи, напоминала о случившемся.

Сурово сдвинув брови, Зара укоризненно смотрела на дочь. Но, увидев, что та перепачкалась, изменилась в лице и воскликнула уже совсем с другой интонацией:

– Что случилось? Ты упала? Где болит?

Она привычным жестом перекинула косу за спину, подбежала к дочери, бросилась перед ней на колени и принялась осматривать, не поранилась ли та. Убедившись, что дочь цела, Зара с облегчением выдохнула и прижала девочку к себе, не боясь запачкаться.

– Я обыскалась тебя! – прошептала она и снова повторила вопрос: – Что случилось?

Найдана посмотрела в сторону, куда убежали мальчишки, и ничего не ответила. Она мало что поняла из случившегося. Оберегаемую матерью, прежде ее никогда не обижали, да и неведомый дух раньше не являлся. Как рассказать об этом, не умея говорить? Тут никаких жестов не хватит.

– Пойдем в истьбу, – молвила Зара, – пойдем, я тебя отмою.

Она взяла девочку на руки и понесла в дом. Найдана крепко обняла мать за шею и, выглядывая из-за ее плеча, с грустью смотрела на остатки разорванной куклы.

– Вот так, – приговаривала Зара, умывая дочь и обтирая ее льняным полотенцем. – Ты у меня самая красивая.

Она одела Найдану в чистую белую рубашку, расшитую красным и черным цветом. Красный – символ огня, черный – земли и плодородия. Этим она отличалась от одежды детей ее возраста. Уже год назад Найдане можно было шить рубахи из новья, украшая лишь красной обережной вышивкой, как подобает детям. Но Зара, переживая, что с ее единственным ребенком может что-то случиться, подстраховывалась и по-прежнему перешивала ей из своей одежды, надеясь, что ее сила, ее дух всегда будут с дочерью и уберегут от опасности.

Соседки косились на девочку и укоризненно качали головой: негоже так долго считать ее младенцем, пора бы ей носить свои рубашки и укреплять собственную силу. Но Зара была непреклонна. «Это не будет лишним», – приговаривала она, перешивая очередную свою сорочку в маленькую рубашонку.

Переодев дочь, Зара взяла костяной гребень и принялась расчесывать ей волосы, которые уже доросли до середины спины. Найдана сидела на лавке спиной к матери, ожидая, когда та закончит. Ее взгляд упирался в бревенчатую стену, протыканную мхом, а пальцы непроизвольно теребили край рубахи. Ей нравилось расчесываться. В обычный день она даже сама приносила матери гребень, молча намекая, чтобы та ее расчесала. И могла часами сидеть, закрыв глаза и наслаждаясь тем, как мама копошится в ее волосах, берет прядь за прядью и много раз пропускает их сквозь частые зубья гребня. Волосы словно отзывались благодарностью, становились послушными, гладкими и блестящими, начинали светиться изнутри каким-то чудесным светом. Точно в них просыпалась неведомая ранее сила. Так было каждый раз.

Но сегодня Найдана не прислушивалась к ощущениям. Даже не закрыла глаза, а уцепилась взглядом за одно место на стене, где мох неаккуратными паучьими лапками топорщился в щели, и думала. Что-то тревожило ее маленькое сердце. Будто что-то непременно должно произойти. Или встреча с мальчишками так ее расстроила?

– Найдана… – вдруг послышался тот же голос, который она уже слышала сегодня.

Девочка быстро обернулась и взглянула на мать.

– Не крутись! – строго сказала та, продолжая с невозмутимым видом тщательно распутывать всклокоченные после сна волосы дочери.

Значит, она ничего не слышала… Найдане стало неуютно от того, что ее преследуют какие-то голоса. Она поежилась, обхватив себя руками за плечи.

– Ты замерзла? – удивилась Зара.

Найдана помотала головой и выпрямилась. Она старательно прислушивалась, водя взглядом по избе и пытаясь разглядеть вредного шутника, который целый день насмехается над ней. Но голос молчал.

Зара закончила расчесывать и улыбнулась, с нежностью глядя на дочь.

– Скоро уж будем тебе косу плести, – сказала она.

Вдруг дверь скрипнула, и они обе обернулись на звук. Это вернулся Визимир. Найдана торопливо соскочила с лавки и побежала навстречу отцу. Он, как всегда, вернулся с добычей.

Отобедав, Визимир прилег отдохнуть, а Зара занялась дичью, принесенной мужем с охоты. Найдана же, почувствовав свободу, воспользовалась тем, что мать отвлеклась, и снова прошмыгнула в открытую дверь. Так всегда бывает: ребенок спокойно живет в ограниченном пространстве, пока не узнает, что такое свобода. А попробует раз уйти из-под присмотра старших, и обратно в прежние рамки его уже не загнать.

Мальчишки опять дразнили пса, а заодно и его престарелую хозяйку. Найдана спряталась за бурьяном, не желая снова встречаться с обидчиками. Ведь неизвестно, придет ли в этот раз на помощь добрый дух. Хотя теперь, по прошествии времени, все произошедшее казалось чем-то нереальным. Мало ли что может примерещиться. Только Найдана решила, что ей почудилось, как вдруг услышала:

– Найдана!..

Нет, это не мог быть ветер. В этот раз Найдана отчетливо слышала свое имя и не могла ошибиться. Кто-то звал ее. Но кто? Что это за шутки? Она осмотрелась. Вокруг – никого. И вдруг Найдана поняла: тот, кто ее зовет, стоит там, за высоким забором, который опоясывал всю деревню. Вот почему она его не видит!

Осторожно, чтобы не нарваться на мальчишек, прячась за избами и кустами, Найдана добежала до больших ворот, по чьей-то рассеянности оставшихся незапертыми. Обернувшись, она посмотрела на свою избу и, убедившись, что мать не вышла, торопливо юркнула в узкую щель между полуприкрытыми воротами.

Через ворота из деревни вела дорога, за много лет вытоптанная лошадьми и людьми, изъезженная повозками. Но Найдане не хотелось идти по дороге. Она вглядывалась туда, где неподалеку березовая роща зазывно манила поникшими ветвями. Ровные белые стволы, застенчиво прикрытые редким кустарником, явно скрывали какую-то тайну. Найдана не понимала своих чувств, но что-то подсказывало ей, что там ее ждут. Кто же мог звать ее по имени?.. Это должен быть кто-то из своих. Чужим людям родители не сказали бы имя своего единственного ребенка. Повинуясь настойчивому зову и не чувствуя страха, Найдана решительно пошла в сторону рощи.

Трава мягко щекотала и холодила босые ноги. Местами, где трава была выше нее, Найдана останавлилась и прислушивалась в надежде услышать зов, чтобы понять, куда идти дальше. Умей она говорить, крикнула бы: «Эй! Кто меня звал?» Но ей оставалось только ждать, когда неведомый голос вновь произнесет ее имя.

Тишина. Даже собачьего лая не слышно. Наверное, мальчишкам надоело дразнить бедное животное. Или Найдана ушла слишком далеко от своей деревни. Девочка оглянулась, впервые ощутив волнение от того, что матери нет рядом. Сквозь высокую траву с трудом просматривались очертания построек. Как же велико было сейчас желание Найданы броситься назад, под защиту матери!

Словно в ответ на ее мысли вдруг послышалось:

– Не бойся. Подойди ко мне, – голос прозвучал так неожиданно, что Найдана вздрогнула, быстро обернулась и тут же лицом к лицу столкнулась со стариком, сидевшим перед ней на корточках. Мгновение назад его тут не было!

От неожиданности Найдана пошатнулась и взмахнула руками, теряя равновесие, но старик осторожно придержал ее, не дав упасть.