Неизвестно, правдива ли эта история (скорее всего, нет), но очень многие более поздние средневековые авторы считали ее историческим фактом, а некоторые говорили о Тайлефере как о человеке, сыгравшего важную роль в битве при Гастингсе. Так что умному (по крайней мере королю) – намек: бойтесь жонглеров!

Вильгельм, также известный как Гильом де Пуатье, был герцогом Аквитанским и Гасконским (обе эти области находятся на юго-западе современной Франции) и графом Пуату (где назывался Вильгельмом VII) с 1086 года и до смерти. Сегодня он считается первым документально известным трубадуром или, по крайней мере, первым, чьи произведения сохранились.

Позволю себе немного прояснить: «трубадур» по изначальному определению – это не общий термин для менестрелей, которые бродили тут и там в трико и остроносых туфлях, брякая на лютнях под окнами и уклоняясь от летящих в них гнилых фруктов и овощей. На самом деле это была особая группа поэтов и музыкантов, которая играла большую роль на территории теперешней южной Франции с начала XII до середины XIII века. Среди них было немало дворян (как, например, сам Вильгельм) и женщин (от которых до нас дошли немногочисленные, однако весьма значимые произведения). Их поэзия была изысканной и мудрой. Сохранилось почти 250 написанных на окситанском (провансальском) языке – родственном современному каталонскому – песен вместе с музыкой, и еще больше тех, от которых остались лишь стихи. Тематика песен могла быть разнообразной, но преимущественно в них говорилось о любви (конечно же) и страданиях, которые она несет с собой (конечно же). Но, кроме этого, встречались сатирические, религиозные и философские стихи.

Вильгельм не обладал особенно чувствительным поэтическим складом. Это был жадный и жестокий человек, горячая голова, который часто принимал дурные решения и сам попадал из-за них в неприятные ситуации. При этом он писал весьма приличные песни, то есть в чем-то походил на современных рок-звезд.

С другой стороны, при всех своих качествах он не проявил себя как удачливый военачальник. Отправившись под давлением окружения (которое тогда было столь же эффективной силой, как и сейчас) в 1101 году в крестовый поход, он ничего не достиг и потерял большинство своих людей, неоднократно попадая в засады турок. Несмотря на то, что он сам побывал на грани гибели, это ничему его не научило, и, вернувшись домой, он продолжил пререкаться с церковными властями. Ему посчастливилось быть отлученным от церкви аж два раза – поразительное достижение! В первый раз это случилось в 1114 году, по всей видимости, из-за нарушения церковных налоговых правил и льгот. Он был недоволен и, когда епископ Пуатье Пьер собирался зачитать ему анафему, выхватил меч и стал угрожать епископу, что убьет его, если тот не отпустит ему грехи. У епископа не было оснований сомневаться в том, что герцог выполнит угрозу, так что он сделал вид, что подчиняется, однако, когда тот отвел меч, тут же быстро завершил обряд отлучения, после чего покорно подставил свою шею под удар. Говорят, Вильгельм убрал меч в ножны и сказал, что не настолько любит епископа, чтобы отправлять его в рай.

Ему удалось вновь завоевать благосклонность церкви, но ненадолго: его второй раз отлучили за «похищение» виконтессы Данжероссы (прекрасное имечко, как будто с обложки журнала 1950-х!), жены собственного вассала – дворянина более низкого ранга, который поклялся служить ему. Герцог забрал виконтессу в свой замок в Пуатье; по всей видимости, дама не слишком сопротивлялась. Жена Вильгельма Филиппа, естественно, была в ярости. После безуспешных попыток заставить его бросить незаконную возлюбленную, она удалилась в монастырь и через какое-то время скончалась.

Вильгельм выказывал некоторое раскаяние в своих поступках. В песне Pos de chanter он жалуется на свой жребий, что, возможно, связано с одним из его отлучений:

В 1120 году он был в очередной раз прощен церковью и занялся изгнанием мавров из Испании. Однако там он привязался к мавританским девушкам и, кажется, даже завел себе гарем в мавританском стиле – а вы говорите, виконтесса!..

Хотя гарем наверняка требовал от него много сил и времени, Вильгельм все же продолжал писать весьма любопытные произведения. К сожалению, из одиннадцати, которые дошли до нас, лишь к одному сохранилась музыка, и то, возможно, она принадлежит другому автору. Один из самых пикантных примеров – рассказ о том, как он ублажал двух дам; здесь он одновременно похваляется смекалкой и показывает нос властям, доказывая, что может делать все, что ему заблагорассудится:

По крайней мере, чувство юмора у этого человека было, хоть скромности и не хватало.

Абеляр был блестящим французским ученым, преподавателем и оратором. Сейчас он больше известен студентам, изучающим философию, по крайней мере тем, кто не спал на лекциях по истории средневековой философии на втором курсе. Но Абеляр был и одаренным композитором, сочинял библейские плачи и гимны для монахинь, а также любовные песни для Элоизы (их было больше, чем остальных). По нашим стандартам, это не совсем подходит для верхних строчек хит-парада, но тогда он имел большой успех. К несчастью, его любовные песни на латыни не сохранились, но нам известны шесть церковных плачей, принадлежащих его перу. Они написаны в так называемом стиле planctus на библейские темы, а их мелодии были достаточно популярны, чтобы впоследствии их позаимствовали и использовали в других произведениях – обычная практика в то время.

К 1115 году он стал одним из главных преподавателей философии и теологии в Париже. По различным свидетельствам, вокруг него собирались тысячи учеников (не забывайте, что это было время до студенческих вечеринок, пива в кегах и весенних каникул). Обладая такой славой и обожанием, Абеляр постепенно стал весьма высокого мнения о себе и начал считать, что никто не может одержать над ним верх в научных дебатах.

Через некоторое время после того, как он занял такое положение, его позвали учителем к юной красотке по имени Элоиза, племяннице кафедрального каноника Фульбера. Нетрудно догадаться, что было дальше; эта история напоминает плохой интернет-роман, только, увы, все случилось в действительности. Абеляр заявил, что его «сжигает страсть к этой девице». Она ответила ему взаимностью, и вскоре об этом знал весь Париж, за исключением бедняги Фульбера. Когда все в конечном итоге дошло и до него, он, естественно, был весьма расстроен и попытался разлучить любовников.

Как это обычно бывает, двое продолжали встречаться втайне, и со временем Элоиза забеременела, поскольку в XII веке с противозачаточными средствами было плохо. Абеляр отправил ее в Британию, где через девять месяцев она родила сына, которого назвала Астролябием – в честь инструмента для расчета географической широты, недавно попавшего в Европу с исламского Востока. Правда-правда. Можете себе представить, как издевались над мальчиком однокашники?