Оливер кивнул.

- Это всё? – закончил Андрэ.

Оливер не двинулся с места, и Андрэ понял, что тот колеблется. Он уже собирался поторопить секретаря, когда тот, наконец, заговорил сам.

- Милорд, это только слухи… Но поговаривают, Фергюс Бри, граф Йоркширский, знал вашу мать много лет назад.

- Знал? – Андрэ поднял брови. – Знакомства недостаточно, чтобы обвинять человека в заговоре.

- Всё верно, милорд. Их знакомство было недолгим, я сам это помню. Злые языки приписывают им близкие отношения, но я говорю вам абсолютно точно – это невозможно. Однако Фергюс действительно останавливался в доме ваших родителей незадолго до смерти вашего брата.

- Фергюс Бри, - Андре встал из-за стола и прошёлся по комнате, - боюсь, граф не из тех, кто появляется при дворе.

- Всё верно, милорд. Граф Йоркширский предпочитает общество герцога Корнуольского.

Андрэ резко развернулся и посмотрел на секретаря в упор.

- Почему ты не говорил мне о нём раньше?

Оливер медлил.

- Мне всегда казалось, милорд, что ваше знакомство с герцогом Корнуольским может иметь печальные последствия.

- А теперь?

- А теперь оно произошло. И мне остаётся только свести эти последствия к минимуму.

***

Оливер ушёл, а Андрэ долго ещё сидел, размышляя обо всём случившемся – о приглашении герцога и о последних словах, сказанных Оливером. Он отлично понимал, что старик, скорее всего, не желает ему зла, но то, что

Оливер мог утаить что-либо от него, ставило это доверие под удар.

Андрэ не глядя повернул ключ и достал из верхнего ящика стола испачканный кровью листок с обгоревшим краем. Письмо было адресовано не ему. Андрэ нашёл его обрывок случайно, в камине в спальне короля. От письма уже осталось не больше половины, и текст разобрать Андрэ не удавалось, как он ни старался. Всё, что он мог рассмотреть, была подпись: Пьер Бомон.

Андрэ знал всех своих родственников вплоть до восьмого колена, всех Бомонов, которые были живы и всех, кто умер в последние тридцать лет – и среди них был только один Пьер Бомон, его брат.

С тех пор как Андре увидел подпись, письмо не давало ему покоя. Он думал о том, что где-то там, на холмах и лесах Альбиона может скрываться его брат – такой же одинокий, лишённый семьи, крова и любви. И хотя надежда была так мала, а шанс, что неведомый Пьер Бомон - самозванец, так велик, - тайна, заставившая короля сжечь письмо, подписанное столь знакомым именем, заставляла теперь его любовника рассылать шпионов во все концы королевства в поисках хотя бы тени того, кто написал это письмо.

В очередной раз Андрэ попытался расшифровать обрывки строк, почерневших от пламени. Он мог заниматься этим часами, за каждым фрагментом стёршегося слова угадывая или выдумывая судьбу Пьера, который, быть может, вовсе и не был одинок, а, напротив, был счастлив – так, как не мог быть счастлив его брат. И всё же в эту ночь Андрэ не довелось разобрать ничего, потому что едва он взялся за своё бессмысленное занятие, как услышал за окном короткий стук.

Андрэ замер, не уверенный в собственном слухе, но стук повторился.

Андрэ торопливо спрятал письмо и повернулся к окну. Разглядеть что-либо в темноте ночного парка было невозможно, и Андре, поколебавшись, подошёл к проёму и распахнул раму.

Он опешил на мгновение, увидев прямо перед собой чёрные глаза, горячие, как огонь в камине.

- Вы заставили меня проделать долгий путь, виконт, - сообщил Дезмонд, пожирая его этими чёрными глазами, - надеюсь, я об этом не пожалею.

========== Глава 3. Опальный герцог ==========

Дезмонд покинул дворец наутро после венчания.

Шёл дождь. Туман застилал побережье, проносившееся за окном нелюбимой кареты – Дезмонд нечасто пользовался закрытым экипажем, предпочитая ездить верхом.

Кормак сидел на козлах вместе с кучером, и Дезмонд получил возможность несколько часов провести в одиночестве и размышлениях.

Кормак был прав, пришло время переходить к действию, и благосклонность молодого Бомона была кратчайшей дорогой в покои монарха.

Кормак, как и многие другие, ждал, что Дезмонд возьмёт Альбион в свои руки и сожмёт его в железном кулаке.

Дом герцога Корнуольского принимал всех, кого не устраивал двор. Всех отлучённых, всех, кого король намеренно или случайно оскорбил, всех, кто хотел что-то изменить в жизни Альбиона.

В этом, пожалуй, и состояла одна из проблем – Дезмонд отлично представлял, что станет с этой разнородной сворой отщепенцев, каждый из которых был уверен в собственной правоте не меньше Ричарда, когда солнце изменит свой ход, и Дезмонд станет королём. Они перегрызутся – и не исключено, что заодно загрызут его самого.

Дезмонд с детства слышал о том, что он, быть может, по крови наследник Ричарда II. Ему нравились эти байки, тем более что у них были основания – отец нынешнего монарха всегда оказывал особое внимание и его матери, и ему самому. Вплоть до самой его смерти им были предоставлены лучшие апартаменты в имении короля – те, в которых теперь жил Андрэ Бомон.

Но старый король умер, а нынешний Ричард не меньше Дезмонда слышал баек о том, что у прежнего монарха есть ещё один сын. Дезмонд плохо знал Ричарда в молодости, потому как тот редко бывал в доме отца – в отличие от него самого. Ричарда обучали в университетах на материке, и стоило ему закончить одно обучение, как начиналось другое. Все, включая самого Дезмонда, отлично видели, что король попросту отсылает от себя нелюбимого старшего сына.

Зато стоило Ричарду II почить, как всё перевернулось. Новый король взошел на престол, напрочь забыв об обучении и монастырях. Все, кто до сих пор радовался его отсутствию, в лучшем случае отправились в изгнание, в худшем - лишились головы.