Он выпил пару таблеток, и боль довольно быстро оставила его, но настроение Эвана от этого лучше не стало.

Одевшись в свежий костюм, он вышел в коридор и тут же увидел, как захлопывается дверь, которую он заметил накануне.

Секунду Эван постоял, размышляя о том, стоит ли лезть в то, что никак не может касаться его, но потом любопытство возобладало, и Эван, подойдя к двери, замаскированной под стенную обивку, толкнул её вперёд.

С обратной стороны обнаружилась винтовая лестница, ведущая на первый этаж, освещённая лишь несколькими лампами дневного света, развешенными по стенам. Здесь не было ни обивки, ни ковров, и судя по всему лестница представляла собой чёрный ход.

Эвану всё равно нужно было спускаться к завтраку, и потому он решил разведать новый путь. Постукивая каблуками по металлическим ступеням, он спустился на первый этаж и, увидев перед собой новую дверь, нащупал замок и толкнул вперёд и её.

Утреннее солнце ударило Эвану в глаза, и, лишь проморгавшись, он понял, что оказался на берегу пруда. До сих пор Эван этого места не видел. Сам город здесь мало походил на элитные районы, куда возил его Кестер – здесь было просторно, и вдалеке виднелись не дорогие особняки, а многоквартирные дома. Землю мостили не плиты, а бетон, и, только ступив на него и оглядевшись по сторонам, Эван увидел в небе фиолетовый вихрь одного из космических ветров. Теперь Эван понял, что оказался по другую сторону здания клуба, а пруд должен был быть вовсе не прудом, а городским водохранилищем – единственным источником пресной воды в Манахате, откуда её черпали, чтобы пить, и затем, отфильтровав десяток раз, сливали назад. Замкнутая экологическая система станции была довольно проста – всё, кроме удобрений для деревьев, Манахата производила сама. Мясо выращивали в питомниках, кислород давали деревья. Правда, хватало его всего на несколько кварталов – в остальных воздух был разреженным, но это не волновало никого. Охотников жить здесь, рядом с плантациями драгоценного растения, расположенными на трёх планетах далеко внизу, всё равно находилось больше, чем нужно.

Манахата очень многое могла покупать сама, даже по ценам, которые предлагал бродячий народ – а жадность кочевников знал каждый на десяток ветров вокруг. Тем сильнее Эвана раздражали настырные просьбы губернатора, который ничего не хотел давать ему взамен.

Эван машинально потянулся к внутреннему карману пиджака в поисках сигарет, но тут же оборвал себя, вспомнив о кашле, и вместо этого снова стал осматриваться вокруг.

Взгляд его почти тут же остановился на юноше в голубых спортивных штанах, стоящем вниз головой и подтягивавшем носки. Смотрелся он более чем аппетитно, и Эван уже подумал было, что не прочь заказать бы такого себе на одну ночь, когда юноша распрямился и тряхнул чёрными волосами, собранными в хвост. Эван скрипнул зубами, на секунду заметив его лицо, и стремительно отступил в тень. К счастью, Энзо, в отличие от него, не смотрел по сторонам.

Он широко расставил ноги и, снова согнувшись, потянулся руками сначала к одному кроссовку, затем к другому.

Эван облизнул внезапно пересохшие губы. Он чувствовал себя ужасно глупо, но взгляда отвести не мог.

Мальчишка продолжал разминку. Бёдра его мягко шевелились, и ткань брюк натягивалась на них. Затем, закончив набор упражнений, он наконец выпрямился окончательно и, вставив в ухо наушник, неторопливо припустил вперёд. Он бежал, обегая небольшие газоны с растущими посреди них тополями и вычерчивая таким образом восьмёрки, так что Эван ещё какое-то время мог наблюдать, как тот отдаляется от него. Он напрасно боролся с желанием припустить следом – если бы не лёгкие, он бы абсолютно точно так и поступил, наплевав на костюм, который был на нём. А через полминуты стало ясно, что об этом думал не только он – крупный молодой человек лет двадцати пяти – тридцати на вид вырулил на дорожку откуда-то сбоку и пристроился к левому плечу Энзо. Эван видел, как он завязал с мальчиком разговор, и скрипнул зубами - желание побежать следом сменилось мыслью о том, чтобы врезать непрошенному напарнику, но додумать эту мысль он не успел, потому что услышал голос откуда-то сбоку:

- Князь Аргайл! Князь Аргайл, это вы?

Эван едва не застонал от злости. Он попятился, надеясь скрыться за дверью и ничего не отвечать, но владелец голоса явно был весьма настойчив и довольно ловко вклинился между Аргайлом и косяком.

- Князь Аргайл, мне очень нужно с вами поговорить! Больше никто не хочет слушать меня, я ждал вас с тех пор, как ваш корабль появился в порту.

- Я занят! – буркнул Эван.

- Князь Аргайл, это очень важно! Мой отец отдал жизнь на службе вашему отцу!

Эван скрипнул зубами и со вздохом посмотрел на говорившего – ему тоже было около тридцати и, судя по выражению лица, он вообще не привык просить.

Эван поджал губы.

- Кто вы такой? – спросил он.

- Меня зовут Ольстер Маклейн. Пожалуйста, князь Аргайл…

- Ну хорошо. Только не здесь. Идёмте, угостите меня завтраком, и я выслушаю вас.

Энзо с самого утра пребывал в отличном расположении духа. Напевая себе под нос, он выбрался на берег водохранилища и долго растягивал мышцы, которые за ночь основательно затекли. Потом включил музыку и начал свой обыкновенный утренний вояж – описывая восьмёрки вокруг деревьев, растущих на берегу. Рой считал, что это развивает координацию движений и очень полезно для работы группы мышц.

Его благостное настроение, впрочем, длилось не больше нескольких минут – ровно столько понадобилось Энзо, чтобы заметить, что рядом с ним кто-то бежит. Чтобы понять, что это давешний моряк, времени потребовалось ещё меньше, но Энзо решил сделать вид, что по-прежнему не видит вокруг ничего. Музыка помогала ему игнорировать разговор, который его не интересовал – до тех пор, пока, задумавшись о том, как бы сбежать от навязчивого поклонника, он не споткнулся о корень большого дерева, проломивший бетон – и чуть не полетел носом вниз вперёд. Наушник вылетел у него из уха, и Энзо не только ощутил сильные руки, удерживавшие его под животом, но и услышал у самого уха:

- Осторожно! Я же говорил, там обрыв!

Энзо попятился назад, наткнулся на горячие бёдра моряка и, тут же вывернувшись из его рук, отошёл чуть в сторону.

- Хм, - произнёс он, разглядывая образовавшийся поперёк дороги овраг. – Никогда бы не подумал, что ты можешь быть прав. Бегаю тут каждый день и до сих пор не видел его.

Моряк рассмеялся – голос у него был мягкий и будто бы искрящийся теплом.

- Он здесь всего три дня. Наверное, глубинные плиты разошлись. А ты бегаешь вовсе не каждый день – тебя не было вчера.

- Вчера я проспал, - признался Энзо и покосился на моряка. – А ты что, ждал меня?

Моряк улыбнулся одним уголком губ.

- Я же сказал – я мог бы тебя полюбить.