Затем отстранился и резко сказал:

- Нет. Сегодня мой день.

Энзо в недоумении смотрел на него.

Сабир вернулся на подушки и снова развёл ноги.

- Давай, джин. Выполни моё третье желание.

Энзо сглотнул. Впрочем, упрашивать себя дважды не стал – тем более, что взгляд Сабира был испытующим настолько, что казалось, ещё секунда - и он сам пожалеет о том, о чём попросил.

Энзо снова устроился на коленях между его ног и, поймав бёдра Сабира в ладони, развёл их ещё шире. Затем одной рукой проверил вход и, обнаружив, что тот уже влажный, медленно ввёл внутрь свой член.

Сабир внимательно смотрел на него. Когда Энзо нащупал средоточие наслаждения внутри него, он приоткрыл рот и шумно вдохнул. Опустил руку на свой член, будто бы забыв, что можно приказать сделать это любовнику – но Энзо догадался сам, и, начав медленно двигаться внутри него, принялся ласкать плоть Сабира в такт движениям своих бёдер.

В эти секунды этот сильный мужчина выглядел таким беззащитным, что Энзо не удержался – наклонился и поцеловал его в шею у самого уха. Сабир быстро обхватил мальчика руками и задрожал всем телом – и тут же Энзо выплеснулся внутри него.

Какое-то время они лежали в обнимку, тяжело дыша, затем Энзо поднял и ощупал шаровары, слегка испачканные семенем и насквозь промокшие от пота.

- Вам понравилось, мой господин? – спросил он.

- Да, - рассеяно произнёс Сабир, похоже, всё ещё пребывавший в полудрёме, - мой везир вознаградит тебя. И, джин, - когда Энзо уже собирался поднять накидку с пола и уйти, Сабир остановил его. – Если кто-нибудь узнает о том, что здесь произошло...

- Не волнуйтесь, мой господин, - Энзо поклонился, и лёгкая улыбка озарила его лицо, - я всегда буду помнить, как вы согнули меня. И если захотите - приду снова. Для этого – или для чего-то ещё.

- Потом… - Сабир махнул рукой, - решу.

Уже в прихожей высокий кочевник, закутанный в шёлк, вручил Энзо золотой браслет – не такой изящный, как серьга, но достаточно массивный и искусный.

Поблагодарив, Энзо спустился на первый этаж отеля и забрался в салон аэромобиля, где ждал его Чезаре. Позвонил Рою и поехал обратно в клуб.

У Эвана вечер выдался неудачным – губернатор продолжал настаивать на встрече, и в конце концов Аргайл сдался. Однако, когда губернатор начал разговор, пожалел об этом – тот говорил долго и нудно, старательно напирая на то, что Манахате не хватает поставок машин.

- Обратитесь к кочевникам, - устало сказал Эван в который раз за всё время разговора.

- Но у них их просто нет! – губернатор стукнул кулаками по столу. - Поймите вы, на плантациях нужно много машин…

Эвану было всё равно. Он не видел, какое отношение имеет к этому городу, и почему проблемы МакКензи должны заботить лично его.

- Слушайте, МакКензи, - сказал он наконец, выпадая из задумчивости, в которую погрузил его монолог. – Через несколько дней сюда приедет мой племянник, Линдси Аргайл. Поговорите об этом с ним. Но, честно говоря… Я считаю цены, которые установили вам кочевники, вполне резонными. Вы получаете с плантаций столько чистой прибыли, что не снилось ни одному машиностроительному заводу. Хотите, чтобы мы расширяли пределы сотрудничества – тогда я хочу видеть больше плациуса. Но вы утверждаете, что вам едва хватает самим, так?

МакКензи молчал.

Аргайл встал.

- Если хотите, чтобы мы организовали поставки – хотя вы должны понимать, что мы не станем нарушать закон, - вы должны увеличить долю плациуса, который отдаёте клану. Обдумайте это и больше меня не тревожьте.

Осадок от разговора ещё какое-то время не покидал его, и Эван даже подумывал снова взять себе мальчика, чтобы тот немного отвлёк его. Он подозвал к себе Роя, но едва взгляд Аргайла упал на сидевшего на диване и сладко улыбавшегося ему Ливи, как любой аппетит у Эвана пропал.

- А где Рафаэль? – спросил он, сам удивившись тому, что произнёс этот вопрос.

- Эм… - Рой замешкался, - вы хотите его?

- Просто удивлён, но сегодня не видел его.

- У него дела в городе. Если хотите, я постараюсь, скажем, на… на завтра всё организовать.

Эван качнул головой.

- Если что-то потребуется – я всегда готов, - Рой улыбнулся и отошёл от стола. Эван проводил взглядом этого довольно симпатичного мужчину, которого, впрочем, назвать мальчиком уже не повернулся бы язык. На секунду ему стало любопытно, был ли Рой сам когда-нибудь одним из них? Но тут же Аргайл отогнал от себя эту мысль. Он подозвал официанта и попросил виски, которое и цедил остаток вечера, покашливая иногда.

Время уже близилось к часу, когда он встал и стал подниматься по лестнице к себе. Он миновал один пролёт, а когда выходил на площадку второго этажа, прямо у него перед носом открылась дверь, которой Эван никогда раньше не замечал, и с тихим: «Ой…» - Рафаэль Лучини вырос перед ним из-под земли.

- Прошу прощения, - юноша попытался ускользнуть, но Эван не смог оторвать взгляда от него. От мальчишки пахло дорогими благовониями и похотью, и Эван почувствовал, как его наполняет злость. А через секунду, как назло, Рафаэль обернулся и внимательно, совсем не по-шлюшьи посмотрел на него.

- Почему вы всё время так смотрите на меня? – спросил он. – Мне показалось, вам не понравилось, что я пытался с вами заговорить.

- Да, - подтвердил Аргайл.

- Тогда чего вы хотите от меня?

Бровь Эвана дёрнулась, и он качнул головой.

- Ничего. Не имею привычки хотеть чего-то от шлюх.

- Вот и хорошо. Тогда сделайте одолжение – больше не смотрите на меня.

Энзо отвернулся и заскользил вверх по лестнице, а ещё через несколько мгновений из той же дверцы вырвался ещё один мальчишка, красный, как дикарь. Едва не столкнувшись с Эваном, он тут же согнулся в глубоком поклоне и не распрямлялся до тех пор, пока Эван не махнул ему рукой, а затем помчался следом за Лучини наверх.

Эвану отчего-то стало ещё более тошно. «Не так я хотел бы потратить последние дни», - подумал он. Но сделать Эван ничего не мог и потому просто пошёл к себе.

========== Часть 7 ==========

Той ночью Эван снова спал не слишком хорошо. Внутренние часы наконец-то нашли свой ритм, и теперь ночные боли вернулись к нему – так что проснулся он невыспавшимся и усталым.

Боль пока что терзала его только ночью – и ещё иногда, когда он слишком напрягал своё тело. Эвана приводила в ярость собственная беспомощность – ему едва исполнилось тридцать, и только три года прошло с тех пор, как он возглавил клан. Понимать, что тело так быстро подвело его, было отвратительно. Отвратительно знать, что он уже не может, как несколько лет назад, сделать над собой усилие, резкий прыжок. Эван всегда следил за собой – профессия требовала от него реакции, внимания и ловкости. А теперь он разом потерял это всё, и врачи обещали, что скоро потеряет гораздо больше – приступы кашля должны были стать чаще, но, к счастью, пока Эвана по большей части мучила только боль.