—...будет хорошо, — обещал Торин.

—Не будет. Исцели ее...начни изменение...вместе навсегда и... — голос Эндриса становился все тише, но эти слова я расслышала. Навсегда с Торином, звучит прекрасно.

—Нет, — оборвал его Торин.

—Не лги себе...,— я не услышала окончание слов Эндриса. Звон в ушах становился все громче, но неожиданно прекратился.

—Неважно, чего я хочу, — отрезал Торин. —Хочет ли она этого? В последний раз, когда я ее исцелил, она была вне себя. Я не могу сделать это еще раз.

—Придурок. Если ты ее не исцелишь, она умрет, — сказал Эндрис. —По крайней мере, тогда ты...

—К черту, Эндрис, — выругался Торин. —Неужели ты не понимаешь? Я дал ей слово. Я не позволю ей стать одной из нас.

Я открыла рот и хотела сказать, что мне все равно, ведь мы будем вместе, но Эндрис опередил меня.

—Не вовремя у тебя совесть проснулась, — сказал он.

—Иди. Найди Малиину и оставайся с ней. Я позже с ней разберусь.

—Вылечи меня, Торин, — прошептала я неразборчиво, дыхание сбилось. В висках стучало от давления, но глазами я пыталась найти его.

Он погладил мои виски и покачал головой:

—Прости, Веснушка. Подобные решения так не принимаются. Мы обсудим это позже.

—Больно. Убери боль, — умоляла я.

—Не могу, — прошептал он и поцеловал меня в лоб. —Постарайся не двигаться. Скоро приедет помощь.

—Почему не самоисцеляюсь?

—Слишком серьезные повреждения, -в его шепоте слышалось страдание. —Тебе нужно нанести новые руны.

—Сделай это. Руны. Прошу.

—Не надо. Я не могу приговорить тебя к такой жизни, пока ты не узнаешь все до конца, и я не могу тебе рассказать, потому что связан клятвой.

—Мне все равно, кто ты. Я верю тебе. Пожалуйста... — острая боль пронзила череп, в глазах начало все расплываться. Я слышала шаги, кто-то бежал. Шум все нарастал, и давление увеличивалось. —Голова. Прекрати это.

—Что случилось?— прокричал Эрик, в его голосе слышалась угроза.

—Она пыталась залезть на дерево и упала, — соврал Торин.

—Ты позвонил в 911? — теперь его голос звучал ближе.

—А ты как думаешь? — огрызнулся Торин.

—Думаю, что ты бы смог снова ее исцелить, — парировал Эрик.

Как Эрик узнал о Торине? Я попыталась открыть глаза.

— Как...?

—Не разговаривай, — проговорил Эрик с нежностью. —Я здесь.

—Как она? - рядом опустилась Кора.— Где болит?

—Грудь, — я пыталась найти глазами Торина, чтобы он избавил меня от этой боли. Он покачал головой. В глазах опять начало расплываться. Я моргнула, чтобы это прошло, и снова вцепилась в него взглядом. В его глазах было столько боли и отчаянья. Часть меня была зла на него за то, что он отказывался помочь мне, в то время как другая хотела, чтобы он не отпускал меня. И еще здесь был Эрик, и он знал, что Торин исцелял меня, и ничего не сказал. Воздух прорезал звук скорой помощи, и шум в ушах стал просто невыносим.

—Почему она так часто моргает? — спросил Эрик.

Торин ответил, но его слов я больше не слышала. Тьма снова утянула меня за собой.

***

Когда я пришла в себя, кто-то поднял мне веко и светил фонариком прямо в глаза. Я пыталась запротестовать, но ничего не смогла сказать, а когда попробовала сесть, кто-то удержал меня. Я словно в ловушке. Через затуманенное сознание проникали голоса, и я снова сделала усилие, чтобы что-нибудь расслышать.

—Рентген...гематома...сломанные ребра...

Послышался всхлип мамы. Мне хотелось утешить ее, но я постоянно выпадала из реальности. Голоса появлялись и снова пропадали - Мама, Торин, Эрик, Кора. Они уговаривали меня очнуться, говорили, что любят меня. Затем появились три женщины. Я не знала наверняка, кто они или что им нужно, но они маячили на фоне, молча, наблюдая и выжидая. Я никак не могла разглядеть их черты. Они все время менялись, то расплывались перед глазами, то вновь приобретали форму. Выглядели то старыми, то молодыми, как обычные подростки. Было в них что-то знакомое, но что именно я не могла понять.

Когда я вновь очнулась, было темно. Шея затекла, а в груди и голове пульсировало. По крайней мере, боль была тупой. Я попыталась открыть глаза, но у меня ничего не получилось, и я запаниковала. Раздался сигнал бипера.

—Шшш, все хорошо, — раздался в тишине знакомый голос. Торин.

У меня получилось открыть глаза, я повернула голову, чтобы найти его, и сморщилась, когда грудная клетка отозвалась болезненным спазмом. Яркий свет привлек мое внимание в угол комнаты. Этот свет исходил от мерцания рун, покрывавших лицо и тело Торина. Он поднялся, и этот свет отразился на маме, спящей в кресле у моей койки. Больничной койки. Я напрягла память, пытаясь вспомнить, как попала в больницу, но мои воспоминания заканчивались на том, как Малиина ударила меня. Экран аппарата показывал мое состояние, судя по ощущениям, меня переехал грузовик.

В палату вошла медсестра и засуетилась возле меня и у аппарата. Она проверила состояние жизненно важных органов, посветила фонариком в глаза и спросила, помню ли я свое имя и как себя чувствую. Она поправила капельницу и дала мне пару кубиков льда в стаканчике. В горле пересохло и саднило, и лед был как ни взять кстати, но мне хотелось, чтобы она ушла и я смогла бы побыть с Торином.

—Спасибо, — прохрипела я.

Как только она вышла из палаты, я переместила взор на Торина. Сияние рун отражалось в его голубых глазах, от которых было сложно отвести взгляд. Он подошел ближе, зачерпнул несколько кубиков льда из оставленного стаканчика и поднес к моим губам.

—Почему я здесь? — прошептала я сиплым голосом.

Он нахмурился:

—На тебя напала Малиина, но я оттолкнул ее, прежде чем она серьезно навредила тебе, — он поднес еще один кубик льда. —Мне не стоило доверять Эндрису присмотреть за тобой. От него никакой пользы.

Потихоньку начали всплывать воспоминания с вечеринки.

—Нет, он позаботился обо мне, Торин. Он вывел меня из дома, но из ниоткуда появилась Малиина и напала, — я осмотрела палату. Повсюду стояли цветы и воздушные шарики с надписью «Поправляйся». —Сколько я здесь?

—Чуть больше суток.

—В твоем доме была утечка газа, кто-нибудь пострадал?

Он улыбнулся:

—Нет, мы успели все исправить. Вообще-то, многие поехали за скорой и оккупировали приемную, пока тебя не увезли из операционной.

—Мне делали операцию? Где?

—Твоя голова, — он погладил меня по лбу, но ощущения на коже были странными. Я попробовала поднять руку, чтобы выяснить, что не так, но Торин не позволил. —Не стоит. У тебя сломано несколько ребер, лучше много не двигаться. Еще лед?

Я всматривалась в его лицо.

— Не понимаю. Ты сказал, серьезных повреждений нет, и все же мне делали операцию и у меня сломаны ребра. Почему ты меня просто не исцелил?

—Что последнее ты помнишь? — ответил он вопросом на вопрос.

—Как Малиина нападает на меня. Я не знаю, что было после, а потом я проснулась уже здесь, — на лице отразилась паника. — Что случилось? Почему я не помню?

—У тебя было кровоизлияние в мозг, из-за чего ты потеряла сознание. Врач остановил кровотечение и сказал твоей маме, что тебе ничего не грозит, но это может сказаться на некоторых недавних воспоминаниях.

Он попытался дать мне еще льда, но я отвернулась, в голове был хаос. Я не могла вспомнить ничего, что случилось после нападения, все же, что-то связанное с Торином и Эриком проскальзывало в сознании.

—Эрик тоже был там? — спросила я.

—Да, Кора и Эрик были здесь пару часов назад, пока твоя мама не отправила их по домам. Им завтра в школу.

Я посмотрела на маму. Обычно она очень чутко спала. Наверное, она не спала все эти сутки, раз так устала. Кто позаботился о ней?

—Не беспокойся на ее счет, — сказал Торин, будто читая мои мысли. —Она гораздо сильнее, чем ты думаешь. Тебе стоит поспать, Веснушка. Я буду здесь, когда ты проснешься, — он опустил стаканчик со льдом и накрыл мою ладонь.

Сент-Джеймс заснул раньше меня, положив голову на койку сбоку от меня. Я перебирала его волосы, чувствуя блаженство, несмотря на мое перевязанное тело и провалы в памяти. Как только таблетки счастья, то бишь обезболивающие, начали отпускать, я вспомнила каждую минуту, проведенную с Торином до того, как на меня накинулась Малиина. Поцелуй, такой прекрасный и идеальный. Чувство целостности. Он не говорил, что любит меня, но слова были и не нужны. Мне хотелось доказать, что я чувствую то же самое, сразу после того, как я улажу отношения с Эриком.