Я закатила глаза к потолку. Кажется, у бабушки в её списке появился ещё один претендент в кандидаты. Только этого мне не хватало!

- Поздно уже. - Я поднялась из-за стола. - Я спать пойду, завтра опять в этот лес тащиться. Всем спокойной ночи.

Сосед тоже поднялся.

- Действительно, засиделся я что-то.

И я заметила, как его взгляд скользнул по моему лицу и задержался на губах.

***

Я долго не могла уснуть. Думала о кладе, о карте, и о человеке, рисовавшем её. Как надо было видеть это место, чтобы изобразить его на бумаге? Ведь даже мне понятно, что на одни деревья полагаться в этом деле нельзя. Пожар, взрыв, или сильный ветер, да те же короеды - и ориентира больше нет. Там должны быть ещё какие-то приметы... Скорее всего, я что-то упустила. Что-то не досмотрела. Что-то прозевала. Завтра взгляну на карту свежим взглядом.

***

Месть - это сладкое слово. Сегодня я встала первее наших петухов. И тихонечко поспешила в курятник, вооружившись двумя кастрюльными крышками. Полязгала ими от души, распугав всех курей, их голосистых сожителей и даже местных котов. Петухи в это утро так и не кричали.

И я, морально удовлетворившись, поспешила собираться в поход.

- Василёчек, - бабуся уже складывала в корзинку только что приготовленные блины и закваску, - ты ж не долго там, нечего по лесу одинокой девушке с мужиком малознакомым гулять. Пусть и соседом. Я тут от Людочки такое про него узнала. Люди говорят, сосед наш - криминальный авторитет.

- Ба, я тебя умоляю.

- Вот и я не поверила. - Бабушка улыбнулась. Она, как и прежде, была крайне обеспокоена устройством моей личной жизни. И как можно скорее. - Сосед такой воспитанный с виду. Такой образованный. И речь у него от нашего говора отличается. Умный, наверное. Интеллигент. Но ты всё равно, не задерживайся там, золотко.

- Хорошо, бабусик, - я поцеловала бабушку в щёчку, подхватила собранную для нас корзинку, и поспешила на улицу.

Сосед уже стоял у нашего забора, сложив руки на груди. Я молча протянули ему провизию. Пусть таскает.

- Доброе утро, Василиса, - улыбнулся он.

- Аналогично. Ну, чего стоишь? Помчали, нечего время зря терять.

И я быстрым шагом направилась по уже потоптанной тропинке в лес. Сосед не отставал. Шли молча и быстро. Я повела его не к устью, а дальше, посмотрим на болото с другой его стороны.

- Вася, а твой дядя, я заметил, не работает нигде.

- Некогда ему, - я улыбнулась, - выпивает дядя Петя. Да и кто ж его, работника такого бесценного, терпеть-то будет?

- А за что же он пьёт?

- Да там и повода не надо. - Я усмехнулась, - если выпивка есть, то и день взятия Бастилии подойдёт. Ну, или день гранёного стакана. Повод есть всегда.

- Я не про это. За что же он пьёт, если нигде не работает?

- Так афганец он. - Пояснила я. - Пенсию получает и боевые. Семьи у него нет, живёт один, ему хватает.

- Понятно. - Стас неожиданно резко дернул меня за руку, прижимая к дереву. И я увидела его лицо близко от своего.

- Я кричать буду, - выдавила я, пытаясь вырваться от его захвата. Угроза, кстати, самая что ни на есть суровая. Голосом меня Господь не обделил, а вот слуха совсем не досталось. Оглохнет несчастный во цвете лет. И сам будет виноват. - Сейчас закричу, - предупредила я.

- Кричи. - Он улыбнулся. - Я тебя поцелую, и только. Всю ночь спать не мог. Да не дергайся ты. Сказал же, только поцелую.

И я почувствовала его горячее дыхание на своих губах. Одной рукой нащупала у себя за спиной какую-то сухую палку, и что было силы, огрела ею соседского маньяка. Удар пришелся как раз в висок, и горе-маньяк рухнул, как подкошенный.

Вот чёрт. Неужели убила? Я быстро вытерла губы тыльной стороной ладони. И украдкой оглядела пустынный мрачный лес. Свидетелей нет. Никто меня не видел. Никто ничего не узнает. Сейчас до болота тело дотащу, тут уже не далеко осталось, и с собаками никто не найдёт. Пенсия моя знает, но они меня не выдадут.

Станислав тем временем шевельнулся, разрушая мой хитроумный план по избавлению от трупа. Живой значит. Ну, держись тогда.

Я присела над ним на корточки и потрепала его по щекам, чтобы лично убедиться в его жизнеспособности. Не очнулся. Проверила пульс, ещё раз похлопала. Безрезультатно. Но всё равно, пациент скорее жив, чем мертв, и это прибавило мне решимости. Я наклонилась сильнее, к самому его лицу, собираясь делать то дыхание, которое рот в рот, и почувствовала, как он резко обхватил меня руками, и повалил себе на грудь.

- Думала, ты помер, - выдавила я. - Если опять целоваться полезешь, могу и сильнее стукнуть. До летального исхода. Имей ввиду. Тело в болото скину, и поминай, как тебя там звали.

Он рассмеялся, не отпуская меня от себя.

- Не думал, что ты такая кровожадная.

- Не думала, что ты действительно маньяк.

Он снова рассмеялся.

- Раньше я за собой каких-либо психических отклонений не замечал. Наверное, это ты так на меня действуешь.

- С кем поведёшься, так тебе и надо, - парировала я.

- Вася, маленькая моя, может быть, мы ещё раз попробуем? Начнём самого начала. А то у нас со знакомства всё не заладилось. А ты мне нравишься. Даже не так. Ты мне спать не даёшь. Думать не даёшь. Даже поцеловать тебя не даёшь.

- И не дам. Ишь чего удумал. Маньяк неуравновешенный. И кстати, ты первый мужчина на моей жизни, которого я лишила сна. А хотелось бы, что бы денег, которые из Смоленского банка. Но это ещё в перспективе.

- Чем я тебе не нравлюсь? Я же к тебе серьёзно, Василиса. С семьёй твоей познакомился уже.

- Серьёзно он, - я снова от него попыталась вырваться, не вышло. - Чего серьёзного-то? Отношения у нас с тобой не сложатся, не место тебе здесь. Вдруг завтра ты на природу нашу налюбуешься, в машину свою сядешь и досвидание. Я так не хочу. Вон, даже у Стёпки и то стабильности больше. Только без обид, ладно.

- Васютка, ты самая яркая, самая необычная, самая притягательная девушка, из всех, что я когда-либо встречал. - Он снова попытался меня поцеловать, я ловко увернулась. - Неужели ты думаешь, что я могу от тебя куда-то уехать?

- Нет. Я думаю, скольким девушкам ты уже пел эту песенку до меня.

Он снова рассмеялся.

- Никому. Я даже женат ещё не был. Может, попробуем встречаться?

- Вообще-то ты меня силой повалил, и удерживаешь на себе. - Я снова дернулась. - Какие-то у нас разные представления об отношениях.

- Я тебя отпущу, если пообещаешь, что вечером со мной на свидание пойдёшь.

- Как-то ты мне доверия не внушаешь, приятель. Ну, серьёзно.

- Вечером пойдешь на свидание? Скажи "да", и я тебя отпущу.

- А если я скажу "нет"? Да и вообще, твоё предложение смахивает на грязный шантаж с примесью порнографии. А я никогда не тяготела к принуждению и физическому насилию, - и я увидела, как мужчина скривил губы в подобие улыбки, и его серые глаза опасно блеснули. - Ладно, ладно, отпускай меня, герой-любовник. Вечером с тобой увидимся, вишню твою ещё пообрываем. Бабуля моя компот на досуге закрутить хотела. Совместим приятное для тебя с приятным для меня.

И я подумала, что снова выманиваю у нашего соседа вишню. Вот такая я самоуверенная и наглая взялась на его голову. Зато точно знаю, чего хочу. И я усмехнулась.

Стас отпустил, но сперва провёл руками по моей спине и плечам. Я тут же поднялась с него, как только он позволил.

- Пошли к болоту, разлёгся он тут. Дома у себя валяться будешь. - Я подхватила корзинку с бабушкиной провизией и направилась в сторону топи. Станислав шёл сзади. Так близко, как только мог.

Нет, ну странный тип, действительно. Я себя в зеркало видела, и ничего примечательного и яркого там не наблюдалось. Такой груди как у Настасьи и в помине нет, ноги не длинные, а то место откуда они растут... М-да... Фигура напоминает грушу. Не того я телосложения, чтобы симпатичному столичному парню спать не давать. Хотя, может быть у него специфические наклонности? Изощрённые вкусы? Бывает, знаете ли и не такое. Но только в сказках. Кажется, в Красавице и чудовище был похожий сюжет, вот только я тут не в роли красавицы. Я горько усмехнулась, ладно, будь что будет. Порвёмся.