До квартиры Ромы добрался быстро – чтобы документы свои у него забрать; но хата оказалась опечатанной, а соседка, пожилая бабуля, выносившая мусор, сказала:

– Снаркоманился прощелыга, похоронили уж недели полторы как.

Пришлось ждать, пока она спустится и выйдет из подъезда, чтобы достать запасные ключи из почтового ящика, которые Рома держал там “на всякий случай”. Всё сделал тихо, паспорт свой нашёл быстро и минут через пять уже шёл в сторону парка.

Почему-то я не злился на Рому, мне даже в какой-то степени было жаль его. Он всегда был так уверен в себе, он был… молод. И передоз убил его. И меня убьёт, но я ведь этого и хотел, верно? Какая разница, когда подыхать – сейчас или завтра, или через год, измученным, высохшим и окончательно потерявшим человеческий облик? Бедненький, несчастненький, я буду валяться в луже своего дерьма и извиваться под смертельной дозой героина – я к этому иду. О да, картина будет та ещё, хорошо хоть Костя не увидит этого. Бес не увидит этого. Пошёл он, урод, пусть засунет свою гордость в задницу…

Уже когда темнело, я, бесцельно шатаясь по городу, вспомнил, как Рома говорил о каких-то приятелях – о том, что они барыжат всякой всячиной, что живут почти в центре, и двери их дома всегда открыты для него. На удивление, я смог вспомнить адрес и добрался до ребят без проблем. Никто не спросил, кто я – пустили в квартиру, заваленную обдолбанными подростками, и сами почти сунули в руки наркоту.

– Понюхать? – парень говорил с моим лбом, не мог сфокусироваться на глазах.

– Героин есть? – я знал, что мне было нужно. Доза – двойная, чтобы пустив её по вене, забыть нахрен обо всём, навсегда.

– Этого говна хоть отбавляй. Даже шприцы новые валяются, в столе посмотри. – сказал он и, упав на диван, включил телик. – Деньги-то есть? – он посмотрел на меня, а потом махнул рукой. – Ладно, но потом с пустыми руками не приходи. Либо деньги, либо бухлом хотя бы…

Я был предоставлен сам себе, и стало смешно от того, как просто я смог достать дозу. Героин сам шёл ко мне. А я пришёл к нему. Струсил потому что, лох. Убежать от реальности решил. Отлично – нахуй она мне, реальность эта, в которой я ни пришей, ни пристебай? Никого нет, а Бесу я не нужен.

Я не нужен ему. Не “даже ему”, а просто “Ему”. Наркоман, неудачник, пожелавший вдруг ведущей роли, партнёрства. Слабак. Ничтожество.

– Выпить есть?

– В холодильнике пиво, – ответил парень, не отрываясь от передачи новостей.

Война, убийства, наркота – везде одно и то же. Разве нет на Земле такого места, где спокойно и тихо и не нужно думать о том, что будет завтра? Вероятно, самый верный, правильный вариант – это смерть. Там-то точно тихо, за этой гранью, там можно не думать.

Открыл ящик стола, подцепил чистый шприц и пакетик с героином и пошел в кухню: не смогу я так просто взять и убить себя. Выпить нужно предварительно.

Первую бутылку пива всосал за несколько минут, только успевал окурки в пепельнице тушить. Вторая пошла ещё легче, но решимости не прибавлялось – наоборот, таяла она, как снег весной.

Как же я жалел обо всем. О каждой сраной мелочи вытворенной в жизни жалел, о каждом человеке, покинувшем меня, и о тех, кого я бросил сам. И теперь остался только Бес, только он один в моей жизни и никого больше…

Открыл третью бутылку, последнюю, чувствуя, что уже прилично пьян. На столе лежала пустая пачка из-под сигарет, рядом – шприц, героин и зажигалка. Набор, на который бы я променял всех и всё в жизни еще несколько недель назад. Я и сейчас хотел – сделать дозу, в очередной раз положить хуй, плюнуть на всё. Только плевок этот был вверх – так же смачно он приземлился бы мне на башку.

Разорвал упаковку шприца, достал его и покрутил в руке. Острый кончик иглы сверкнул срезом, и в нём я видел маленькую дырку – из неё стрелой вылетит тёплый жидкий героин, поскачет по моим венам, нашёптывая мне что-то, разнося приятную негу по моему телу. Как хорошо будет, ох, бля, как же хорошо.

А не приму – страдать буду. Буду продолжать думать, жалеть, ненавидеть. Любить…

Как бы Костя отреагировал на то, что я сейчас, со шприцом в руке, с пакетом героина в другой, принимаю, вероятно, самое важное решение в моей жизни? Самое обдуманное, мать его. Что бы ты сказал, а? Посмеялся бы, наверное, а потом ушел, даже не оглянувшись, не сказав ни слова – плюнул бы на меня.

Но…

Нет-нет-нет!

Он же спас меня, а я теперь жизнь свою собирался уничтожить, собирался насрать на все стремления Кости, на его желания. На это тихое “Не отпущу…”, едва выдавленное в ответ на мою просьбу.

– Ну чё копаешься? – парень зашел в кухню, дрожащими руками за пару минут сварганил дозу, просто раскатав порошок на столе в две узких дорожки. – Он разбавленный, можно и нюхнуть. Будешь?

– Буду, – кивнул…

***

Спокойно, спокойно, Киря, бля, ты, ссыкло. Всё нормально.

Ты же… трезв.

Ты в себе - соображаешь, всё понимаешь. Хули разнюнился? Страшно стало, что, нанюхавшись, снова увязнешь? Да, страшно…

Этот монолог в голове заебал, но сейчас благодаря ему я держал себя в руках. Струсил – жизнь выбрал. Дерьмовую, в одиночестве. Без всех. И без Кости. Он наверняка уже свалил, из того дома – точно: нахрена ему сидеть там, ведь из-за меня только…

А если нет? Вероятность этого заставила меня, потерев глаза, заржать на всю улицу, и я пустился бегом к остановке.

Но раннее утро, ещё темно, и транспорт не ходил. И самое главное – я не помнил, ГДЕ находился этот дом. Направление знал, но населенный пункт, ориентир какой-нибудь, указывающий, где именно сворачивать в сторону леса – я не помнил. Я ж уходил, не всматриваясь, был уверен, что навсегда оттуда сваливаю.

В семь утра – по электронным часам на остановке – подъехал первый автобус, следующий в нужную мне сторону, но я замер перед раскрытыми дверьми.

Наверное, не надо никуда ехать, не нужно даже верить в то, что Костя мог быть в доме. Это шанс один на миллион, а я далеко не везунчик в этой жизни – не был им никогда.

А может, если попытка последняя будет, то фартанёт? В самый-самый последний раз – мне заулыбается солнце в небе, и Костя будет на месте?

***

Водитель автобуса сказал, что единственный населённый пункт с раскиданными на большой территории участками, находился примерно в пятидесяти километрах от центра. Час езды, пропахшего бензином салона, и я, совершенно поникший из-за своего долбоебизма, вышел на улицу. Ну зачем ушёл? Надо было остаться, подождать ещё минут двадцать на улице, чтобы этот гад захотел покурить и обнаружил пропажу сигарет. Нет ведь, я гордый, самый крутой в мире распиздяй, не способный признаться в своих чувствах даже себе. А как сказать об этом ему?

Костик, я тебя так люблю и хочу, дико просто! Давай трахаться, погоди, я только зубную щётку в твой стаканчик закину!

Через пару часов блужданий по лесной дороге я возненавидел себя, зато спортивный интерес найти – разгорался с ещё большей силой, так что, когда увидел впереди знакомую избушку, чуть не заорал от радости. Шаг ускорил, но на территорию дома заходил тихо – обошёл ещё и под окнами к входу пробежал, чтобы, если что, меня не увидел кто. Хозяина дома я не знал, а вдруг он уже здесь? Вряд ли он обрадовался бы мне.

Только вот внутри было пусто – тишина стояла идеальная. Значит, Кости не было здесь. Я опоздал. Я. Проебал. Счастье своё.

Или несчастье, похер. Я упустил человека, единственного оставшегося у меня, нужного мне.