Потолкавшись в коридоре, Рома со своим гостем прошёл в гостиную, а затем сюда, в спальню.

Они стояли тихо, а я нервничал, чувствуя повисшее в воздухе раскалённое напряжение. Ощущал их взгляды, слышал их дыхание, и моё сердце учащённо колотилось в груди. Я не видел и не хотел видеть того, кто стоял рядом с Ромой: если он захочет меня выебать, то лицо его хотя бы не будет сниться.

– Так рассматриваешь его, понравился? – Рома хмыкнул и прошёл вглубь комнаты. За ним последовал и гость.

Осторожный тихий шаг, как у хищника, и смутно знакомый запах – запах опасности и силы. Он остановился точно напротив и удивлённо выдохнул, явно разглядывая меня.

Хорошо, что глаза у меня были завязаны – я мог не встречаться с ним взглядом, под плотной черной тканью мне было достаточно комфортно для того, чтобы просто продолжать дышать и ждать дальнейших действий Ромы. День подходил к концу, я это точно знал, и ждать оставалось недолго. Ну что они могли со мной вдвоём сделать? Отпиздить, выебать?

Мне это страшно не было.

Бояться я мог лишь из-за отсутствия героина, а остальное…

– Нет, – знакомый голос заставил меня содрогнуться. Да ну, ерунда какая, показалось явно. Так говоривший был похож на Беса – та же интонация, жёсткая и властная, те же ноты, блядь. Скажи ещё что-нибудь, ну? Давай же… повтори своё “нет”, а лучше что-нибудь более длинное, чтобы я смог удостовериться наверняка, что меня нехило так фигачит. Всего. Одно. Слово. Ну же! – Не против?

Тело обожгла неожиданная боль, а сознание выкинуло странную штуку – раздробилось на множество частей, раскатилось сотней ртутных шариков, я почувствовал себя сразу многими, толпой…

Толпой подростков, которая заполнила огромное помещение зрительного зала, рассевшись на скрипучих стульях, сотни мальчишеских глаз были устремлены на сцену, где высокий загорелый мужчина говорил в микрофон:

– Для вас, дамы, я – Константин Владимирович! Теперь вы все – шлюхи, прибывшие сюда для того, чтобы развлекать и ублажать меня и моих людей…

Наша первая встреча.

Разве можно забыть этот голос? Ртуть собралась вместе, а я вновь стал единым организмом. И картинка возникла уже для меня одного, только моя, моё личное воспоминание, почти смытое героиновыми ручейками:

“Нет больше надежды”, – я оказался прав, когда говорил это, но Костя рядом, за рулём, вдавливал педаль газа и, не веря себе, твердил, что мы воскресим её. Мы с ним вдвоём!

Через пару дней, когда мы уже встретились с Марком, он бросил меня на дороге, втоптав все надежды в придорожную грязь. Он обманул, но, я надеялся, я мечтал, что не только меня…

Ох, бля!

Меня заколотило мгновенно, затрясся будто стоял на корме корабля во время разбушевавшегося шторма. Это был Бес, да, точно он. Или нет?..

========== Часть 10 ==========

“Но не пугайся если вдруг

Ты услышишь ночью странный звук —

Все в порядке. Просто у меня

Открылись старые раны…” (с)

***

В тесной камере два подростка, маленький хрупкий блондин и высокий широкоплечий брюнет. Они абсолютно разные, но оба прекрасны, как молодые боги. Они целуются, не замечая ничего, не обращая внимания ни на что, хотя оба знают, чем закончится их поцелуй: для брюнета тремя днями в карцере, для блондина очередным изнасилованием. Но для них сейчас нет никого в мире, кроме друг друга. Они не разрывают объятий до последнего, охранникам приходится оттаскивать их за волосы, избивать, нанося удары куда придется… А темноволосый подросток хохочет, увлекаемый в каменный мешок карцера. Он счастлив.

***

Проснувшись ближе к обеду, пытался поймать обрывки какого-то сна, вроде приятного, но оставляющего горечь на губах, словно поцелуй после выкуренной сигареты.

Что-то порнушное снилось? Хуй знает, но утренний стояк никогда не являлся показателем, он просто был.

Наверное, хорошо, что я не запоминал сны: что там могло вытворять моё распоясавшееся без контроля подсознание даже представлять не хотелось. От невнятного мысленного послевкусия осталось понимание одного: с Рыжиком я больше встречаться точно не буду. Не видел его несколько дней уже – как ушел тогда, так и не приходил, в гостинице жил, да к следующему покойнику присматривался, аккуратно сужая круги.

Пусть Рыжику кто-нибудь другой жизнь портит, та квартира мне нахуй не нужна, я вообще про неё мог забыть, пусть парень живет там сколько захочет, если не ушел ещё. Учится, трахается, женится, разводится, что угодно делает, но без меня. Он свою роль сыграл, можно было и неделю там с ним не тусить, а сразу послать, но, блядь, захотелось мне юного тела. Ну так расхотелось, его-то уж верняк. Если Рыжику повезет, то такие как я на его пути больше не попадутся.

За каким-то хуем я сразу вспомнил Кирилла, а ведь обещал себе не делать этого. Вероятность нашей встречи была ничтожно мала: вряд ли бы Кир подался в столицу округа. Скорее всего вернулся в родной город, а я…

А я в данный момент хотел ебаться.

Вот Роман тот же, да – наркоман, но, блядь, во-первых, зараза к заразе не липнет, а во-вторых, презервативы никто не отменял. Вполне подходящий партнер на то время, что я планировал провести в городе. И никаких соплей с ним быть не может: он сука конченая, что такие человеческие чувства давно забыл – это я по глазам понял сразу. Да и дело опять же про себя напоминало, пора пришла белый порошок получить.

Сколько у нас там времени натикало? Вполне достаточно для визита в уже знакомую барыжную квартиру. Быстро оделся в новые шмотки, хранившиеся в снятом для меня Геной номере, купил еще в первые дни на воле. Критично осмотрел себя в зеркало, в чем-то зона мне даже на пользу пошла, тело стало техничнее, суше, а что там еще делать было, кроме как качаться? В довершение облика крутого чела, влез в ни разу ненадеванные охуенно дорогие ботинки, и отправился к Роману совмещать полезное с приятным: взять наркоту и поебаться.

Открывший дверь, Рома расплылся в широкой улыбке:

– Приветствую на пороге своего скромного жилища!

Обдолбанный уже, сука; может, я поторопился, решив, что с ним будет проще? Ладно, сейчас разберемся, поговорим сперва о деле, а там как пойдет. Не выдавая своих сомнений, я кивнул ему и прошел внутрь.

Он провел меня в другую комнату, не в ту, где мы беседовали в прошлый раз, блядь, да это было всего около недели назад! Нихуя, как время на воле идет по-другому, казалось, месяц прошел, не меньше. Когда твоя жизнь больше не напоминает “день сурка”, когда она насыщена событиями, впечатлениями, яркими картинками, каждый день особенный, каждое мгновение драгоценно. Пока еще я это чувствовал и радовался каждому утру, как последнему, жил и дышал, жадно наверстывая прошедшие годы, замещая в памяти беспросветно серую неделю на зоне одним вольным днем. А вот для Романа, похоже, всё было наоборот, его жизнь разделялась не на дни или недели, для него существовали всего два периода – кайфа и ломки.

– Ты помнишь, о чем я тебе говорил? – вгляделся в его морду, пытаясь понять, насколько он в адеквате.

Ненадежный чувак, конечно, ох, ненадежный, которого в идеале, наверное, тоже стоило убрать, когда необходимость в его услугах отпадет. Вот только отвлекаться не хотелось от поставленных задач и забивать голову лишним. Всё, что мне было нужно – моя жизнь, свобода моя, истинная и совершенно, блядь, потрясающая своей осязаемостью.

– Я помню, – еще обиду исхитрился изобразить, мол, как можно сомневаться, – я всё достал давно. Вон, в ящике стола лежит, тебя дожидается.