- Чего? – что такое «ДТП» Андрей знал, но «ДЦП» услышал впервые.

- Детский церебральный паралич, – по слогам Вика выговорила свой диагноз и тут же объяснила, – это когда мышцы не хотят нормальными быть. Ой, там в футбол играют!

И тут же неуклюже раскачиваясь побежала на поле. «Беги, дура! Сейчас там тебе устроят «теплый» приём. Уродов нигде не любят». Очень зло подумал Андрей. Он прекрасно помнил, как с такими, как он или эта девчонка, обращаются нормальные дети, но останавливать её не стал. Пусть лучше она, а не он сам, станет главной «жертвой» этого центра. Может быть тогда удастся отсидеться в стороне.

Только вот время шло, а игра на площадке не останавливалась. Вику никто не толкал и не пихал, а когда ей всё же удавалось попасть по мячу, то он летел совсем не в ту сторону. Но её за это не ругали и не обзывали, а игра шла своим чередом.

- Что, не берут с собой? Да? – от неожиданного голоса над самым ухом Андрей даже подскочил. – Меня тоже не берут. Говорят, чё я деруся. Но брешут же! Не деруся я, играю так! Я Вовка, – совсем без перехода мелкий, щуплый пацаненок, лет шести-семи, протянул по-взрослому для приветствия Андрею левую руку. Андрей сначала хотел указать на ошибку, но опустив глаза, увидел, что из правого рукава футболки у пацана выглядывает культя, отрезанная чуть выше локтя.

- Андрей, – ошарашено представился парень.

- Ладно, погнал я. Может пну пару раз, пока не прогонят.

Глядя на этого нагловатого мелкого пацана, Андрей ему даже немножко позавидовал. Этот мальчишка совсем не обращал внимания на то, что у него нет руки. Он не считал себя уродом, и лез прямо напролом, получая всё то, что хотел. Андрей так не умел.

Лежа вечером в комнате, он всё думал и о Вике, и о Вовке. Эти дети были такими же неполноценными, как и он сам. Но только в отличие от него они ничего и никого не боялись. Они смело общались с другими детьми и воспитателями, и радовались жизни, получая от всего происходящего удовольствие. А Андрей так не может. Но почему?

====== Глава 9. Росинка – психолог ======

Принять решение о том, чтобы свести отношения с опекуном на нет, оказалось гораздо легче, чем выполнить его. Андрей скучал, и не просто скучал, он тосковал по этому сильному, красивому, доброму и уже такому родному человеку. Проснувшись, мальчик тут же позвонил с утра пораньше. Пожелав «Доброго утра» своему опекуну он замолчал, ведь что именно говорить Андрей просто не знал. Валерий Михайлович задал ему несколько наводящих вопросов, типа «как спалось?» или «в комнате ещё кто-нибудь есть?» Но мальчик отвечал односложно, будто бы что-то непонятное сжало его горло и мешало говорить. Поэтому долгого разговора не получилось и Зотов, пожелав ему хорошо провести день, отключился.

Как не пытался Андрей себя уговаривать, что Зотову он не нужен и не стоит навязываться ему, но еще до завтрака позвонил ещё разок, а потом и после завтрака тоже. После пятого звонка опекун перестал отвечать, сбрасывая его звонки. Настроение Андрея от этого стало совсем ужасным и он сидел, тупо пялясь в экран телевизора, совсем не понимая, что именно там показывают. Именно в этот момент рядом с ним присела улыбчивая женщина лет тридцати.

- Здравствуй. Ты Андрей Веснов? – он только утвердительно кивнул, ничего не отвечая. – А меня зовут Екатерина Сергеевна, и я работаю здесь психологом. Пойдем, поговорим немножко.

- Я не пойду!!! Мне не нужен психолог!!! – мальчишка сразу же перешел на крик. Он размахивал руками, пытаясь отодвинуться от этой страшной женщины, не обращая внимания на окружающих. – Я не буду с вами разговаривать! Я не псих! Отстаньте от меня! Отстаньте!!!

Сразу же он покинул эту комнату, не слушая, что ему говорят. В коридоре Андрей немного пришел в себя и успокоился. После пребывания в интернате он не просто не любил психологов, он их боялся. Эти люди пудрили им мозги разными вопросами, а после воспитатели их наказывали или запирали в кладовке.

Сказав, что у него болит голова, Андрей уехал к себе в комнату и решил выходить только в столовую, но его потревожили гораздо раньше. В комнату заглянула белобрысая Вика и, улыбаясь во весь свой щербатый рот, протараторила:

- Тебя-там-срочно-ждут-пойдем-я-провожу.

Несмотря на свои первые мысли, сейчас Андрей уже хорошо относился к девочке и не хотел её обижать, поэтому пришлось пересаживаться в кресло и ехать вслед ковыляющей по коридору девочки. Дойдя до очередной двери, Вика кивнула: «Тебе сюда», а сама поковыляла дальше.

Толкнув дверь и въехав в кабинет, Андрей пораженно замер, ведь слева у стены за широким низким столиком сидела психолог. Первым порывом мальчика было сбежать, но звонкий голосок, принадлежавший Вовке, остановил его:

- Эту Вику только за смертью посылать! Ты где лазишь? Начинать когда будем?

- Эмм… – от такого наезда Андрей даже опешил, но на выручку пришла психолог.

- Подожди, Вова, так себя вести нельзя, ведь мы хотели попросить Андрюшку о помощи, а ты сразу кричишь. Теперь он имеет полное право отказаться.

- От чего? – Андрей вообще перестал понимать, что здесь происходит.

- Сейчас я всё объясню, а ты подъезжай к нам ближе. Дело в том, что Вова и Сережа будут заниматься у меня по одной и той же программе, – и только сейчас Андрей увидел беловолосого мальчишку, пугливо выглядывающего из-за плеча психолога. – Я буду готовить их к школе, и мы будем с ними рисовать, делать поделки, строить. С каждым из них я могу провести только десять занятий, но если их объединить вместе, то получится уже двадцать занятий. Проблема в том, что я одна не смогу сразу помогать и Вове, и Сереже. Мне нужен помощник и если ты согласишься нам помогать, то у нас всё отлично получится!

- И как я буду помогать? – немного ошарашенный от такого заявления спросил Андрей.

- Очень просто. Сегодня мы с мальчиками будем делать поздравительную открытку, и Вове нужно помочь вырезать детали аппликации, ведь одной рукой он с ножницами не справится. Поможешь нам сегодня?

В голосе этой странной женщины было столько надежды, что Андрей не смог отказать. Подъехав молча к столу, он устроился рядом с Вовкой и приготовился ассистировать, а Екатерина Сергеевна приступила к занятию. Сначала она очень интересно рассказывала об открытках ручной работы, да так что Андрей сам заслушался и решил, что потом обязательно сделает открытку для Зотова, а потом началась сама работа.

Придерживая листочки бумаги, так чтобы Вовке было удобно резать или мазать клеем, Андрей с улыбкой наблюдал за мальчонкой, ведь тот корчил такие умилительные рожицы, а при особом усердии ещё и язык высовывал. Так и хотелось рассмеяться в голос. При этом Вовка еще успевал комментировать каждое свое движение, каждое действие психолога или Сережи, а еще рассказывать о своей жизни.

- Я, конечно не пошел бы в школу, но бабка сказала надо. Кто в школу не ходит, тот бухает. Буду бухать, бабка кормить не будет. Вот мамку не кормит. И хахаля её тоже не кормит. Держи крепче, а то не режет ничегошеньки. Меня и Ольку кормит, ведь Олька уже год в школу ходит. Ха-ха-ха, Серега, а мы этот листик приклеили так, а ты криво клеишь! Андрей, а ты в школу ходишь?

- Пока нет, но осенью пойду.

- Мамка так сказала?

- Нет, не мама…

- А!!! Так она у тебя тоже бухает?!

- Нет. Нету её у меня… – и Андрей сам не заметил, как рассказал о своих родителях, об интернате и о новом опекуне. Причем, в основном он разговаривал только с Вовкой, а психолог только иногда задавала вопросы, при этом Андрею больше не казалось, что она пытается влезть к нему в душу. К концу занятия совсем неожиданно выговорившись, Андрею даже стало легче, и произошедшее в интернате теперь было далеким и нереальным.

- Андрюшка, не мог бы ты задержаться, – попросила Екатерина Сергеевна. – Я не буду брать тебя на занятия, но мне нужно оформить твои документы. Не мог бы ты ответить на несколько вопросов?

- Каких вопросов? – сразу же ощетинился мальчик.

- Сначала о своих страхах. Вопрос первый: боишься ли ты Бабу Ягу?