– На, глотни бальзаму и не думай, что будет просто, отстреливать придется много, но ты это любишь.

– Как отстреливать? Зачем? – удивился враз успокоившийся Оружейник.

– Да все просто, поскольку это прорыв в технологиях, объект засекретили в лучших традициях отцов и дедов. Полноценный экипаж – это больше ста человек. Так?

– Так, – согласился Михаил.

– Кто ж на такое пойдет при такой – то секретности, и где взять столько толковых людей с нужным доступом, да еще довести их до приемлемого уровня слаженности? Да и чего греха таить, с денежными знаками сейчас, сам знаешь, дыра черная. Думали – думали и решили действовать нестандартно и, по – моему, по – военному изящно. Совместили концепцию подводной лодки и стрелковой галереи – тот еще симбиоз. На первый взгляд идея кажется безумной, но только на первый. Стрелок в этой идее центральная фигура, а его задача на галерее – пороховые газы в загерметизированном коконе, которые станут едва ли не большим раздражителем для регенерации воздуха, чем жизнедеятельность сотни человек. С атомной силовой установкой оказалось еще проще, все данные вывели на пульты вовне, где – то на территории ЛАЭС, за тобой только наблюдение и доклады о твоем самочувствии. Как тебе?

– Фантастика! – восторженно ответил Оружейник.

– Вот и я говорю. Правда, к твоим обязанностям есть небольшое, но хлопотное обременение, винюсь, и сам до последнего не знал. Испытательница у тебя будет на попечении, маленькая блондинка, красивая, и главное, молчунья, – и Батя заржал. Люди так не смеются, этак только лошади могут, ну а Батя, Батя – исключение из рода человеческого. – Да – а – а… Вахтенный капитан, видел бы ты свое перекошенное лицо, будто касторку с ромом перепутал. Да не трясись ты так, сейчас покажу тебе красавицу четырехлапую. – Полковник опять заскрипел ржавыми створками уже углового ящика и достал клетку, поставив ее на лавку. – Знакомься, твоя подопечная.

В клетке сидела странная бедная крыса, большая, белая, с нехарактерными ломаными мазками серого цвета, больше смахивающими на камуфляж. Почему странная и бедная? Да потому что выглядел этот зверек от вживленных датчиков и пупырышек выведенных антенн, как инопланетянин.

К клетке крепилась двусторонняя прозрачная табличка из оргстекла, где на вложенной разлинованной белой картонке было написано: «Лабораторная крыса Тигра». Слово «лабораторная» было жирно перечеркнуто, сверху подписано «судовая», а снизу той же рукой выписано: «Принята на полное довольствие в качестве юнги. Кормить, любить, жаловать, по возможности воспитывать». В верхнем правом углу этого мини – паспорта красовалось: «Утверждено капитаном первого ранга БФ, Батиным Сергеем Павловичем». Ниже – подпись.

– На такую подругу я согласен, – заявил Оружейник, смотря на крысу. – Мы с тобой одной крови, Тигра. Оба мы подопытные.

Та встала на задние лапы, заводила головой из стороны в сторону, принюхиваясь к запаху человека, смотрящего на нее, и звонко пискнула – типа ответила.

– Ну вот и познакомились, хорошо. Пора отправляться к месту службы, берем мелкую – и вперед.

Батя подошел к чугунной, видавшей виды батарее и повернул по часовой стрелке заглушку. Противоположная стена вместе со шкафчиками совершенно без шума вдавилась и ушла вниз, открывая доступ к большому блестящему грузовому лифту фирмы Оtis.

– Как всегда шифруемся? – съязвил Оружейник.

– Здесь ты прав, впрочем, это никогда не помешает, лучше перебдеть, опять же и служивым поспокойнее.

Лифт ухнул вниз.

– Знаешь, и тебе, наверное, как стрелку будет приятно узнать, что за твое вынужденное отсутствие многое произошло, отрадно, что в положительную сторону. Наконец и до снайперских комплексов руки у государства дошли, а после известных событий на Востоке и пиратских атак у берегов Африки эта работа и вовсе сейчас в приоритете. У тебя там, – Батя указал большим пальцем вниз, – будет много из нового, вот и протестируешь всласть.

– Согласен, такое приятно слышать. А сколько туда? – Оружейник повторил жест своего командира.

– Ствол шахты триста метров, зашита в такой слой железобетона, что ее и прямым попаданием американского «Пискипера»[3] не поколебать.

Оружейник уважительно присвистнул. Лифт остановился, мужчины вышли, вернее, Сергей Павлович вышел, а Михаил выкатился. Тут же механизмы опустили стальную плиту, закрыв возврат к лифту. Автоматически включился тусклый свет, явив небольшой серый тамбур из шершавого бетона, с одной стеной из сплошного металла, по центру ее был люк – дверь, как в банковских хранилищах, рядом – кодовый электронный замок.

– Слышь, Батя, раньше я такое только в кино видел, впечатляет.

– Да я и сам мелко трясусь каждый раз, когда сюда спускаюсь, боюсь когда – нибудь окончательно здесь мумифицироваться. Представляешь, три ошибки, и все, нас из этого склепа даже горноспасатели с лучшим горнопроходческим комплексом не достанут.

– Батя, ты уж, пожалуйста, код там свой не перепутай, а то я от любопытства быстрей кончусь, чем от удушья, да и юнгу жалко.

Полковник тряхнул слегка клеткой в левой руке:

– Юнга, это, конечно, да. Ей, бедняге, еще столько всего сделать нужно, ты уж там получше пригляди за девочкой.

Капитан первого ранга набрал код и отошел, громко щелкнул запорный механизм, крышка дернулась и медленно, по сантиметрам стала открываться, шипя, как рассерженная змея, видимо, не любила всяких там пускать в свою сокровищницу.

– Заметь, Войнов, здесь не развернуться, узковато, да? Архитектор, да и строители, те, что строили, не зря хлеб оборонки жрут. Все продумали, черти головастые. Воздуха тут почти нет, через час спичка тухнет, а если взрывом эту махину брать, укрыться негде, и сколько тонн пластида потребуется, думаю, даже создатель этой бронированной твердыни не знает. Только представь: вход двухметровой толщины, стальная плита, по самое не могу утопленная в крепчайший железобетон, а сам внутренний кокон, по моей инфе, толщиной более двадцати метров, из того же железобетона. Правда жесть? Сам каждый раз сглатываю, когда задумаюсь об этом.

– Согласен, это уже точно на уровне наших дедов, есть чем гордиться. Слышь, Батя, я тут тебе идею с подработкой подкидываю, забирай сюда золотой запас страны под охрану, здесь, пожалуй, безопаснее будет, чем в Гохране.

Батя ухмыльнулся:

– Идея неплоха, только тут и так ценностей по самое горло. Даже если представить, сколько может стоить эта вся прорывная хрень, что здесь размещена, затылок чесаться начинает. Ладно, двинули!

Сначала прошел Батин, потом коляска, а следом сам Оружейник питоном вполз внутрь.

– Ни хрена се, – вырвалось из уст Михаила.

Они оказались на деревянной полукруглой платформе, собранной из массивного лиственного бруса в центре огромной рукотворной пещеры. По периметру, как лепестки ромашки, располагались подсобные помещения мастерских, а стеблем выступала штольня, обряженная в железобетонные кольца, вполне себе метрополитеновского размера – освещения платформы не хватало, чтобы увидеть ее конец. У самой платформы на рельсах стояла пристрельная радиоуправляемая дрезина с разнообразными мишенями.

– Давай, Миха, включи освещение стрелковой галереи! – полковник протянул пульт, добавив: – Большая зеленая.

Оружейник нажал кнопку, от вида убегающих вспышек света аж дыхание сперло.

– Ух, двести, – едва ли не выкрикнул стрелок.

– Не глаз у тебя, Миха, а форменный лазерный дальномер, все верно, двести метров. Надеюсь, хватит.

Батин с удовольствием наблюдал за сияющим лицом боевого товарища. Оружейник, похоже, говорить не мог, но жестом у горла показал, что очень хватит, даже с избытком.

– Пристрелочная тележка управляется вот этим. – Полковник слегка нажал небольшую кнопку на пульте, и немаленькая дрезина, тихо засвистев электрическим приводом, со скоростью болида ринулась к дальней отметке. На большом табло над штольней замигали цифры, отсчитывающие расстояние удаления. – Тут же на пульте можно заранее задать расстояние.