Дневные часы Куй-фа проводила возле плиты, слушая истории, которые кормилице рассказывали еще в дни ее юности. Таким образом девочка узнала о существовании бога ветра, богини Полярной звезды, бога очага, бога богатства и многих других богов. Еще ей нравился рассказ о Всемирном потопе, случившемся по вине одного полководца, который, устыдившись поражения от богини-воительницы, что есть силы ударил лбом в огромный небесный бамбук, и от этого удара разверзлись небеса. Но самой любимой была история про то, как Восемь Бессмертных пришли на день рождения Царицы – Матери Востока к озеру Самоцветов. Под музыку незримых инструментов боги устроили пир, и не было там недостатка в самых изысканных яствах; обезьяньи языки, медвежьи лапы, костный мозг птицы феникс и прочие лакомства – вот что они ели. Самое необычное подавали на десерт – это были персики, сорванные с дерева, цветущего только раз в три тысячи лет.

Служанке приходилось напрягать память, чтобы раз за разом удовлетворять любопытство девочки. Годы текли для Куй-фа спокойно, как могут течь только те годы, которые человек прожил неосознанно и которые на закате жизни вспоминаются как самые счастливые. Лишь однажды случилось событие, нарушившее монотонное существование. Куй-фа тяжело заболела. Лихорадка и приступы тошноты обрушились на девочку с такой яростью, точно какой-то злой дух вознамерился похитить ее юную душу. Ни один доктор не мог распознать причину болезни, однако Мэй Лэй головы не потеряла. Старушка отправилась в храм Трех Источников с тремя листами бумаги, на которых начертала знаки Неба, Земли и Воды. В храмовой башне она подарила Небу свой первый лист; затем она закопала под холмом лист, предназначенный Земле; и наконец опустила в ручей бумагу со знаками Воды. Через несколько дней девочке стало лучше.

Мэй Лэй выделила один из углов комнаты для поклонения Трем Источникам, подателям счастья, прощения и защиты. И обучила Куй-фа всегда жить в гармонии с этими тремя силами. С тех пор Небо, Вода и Земля сделались тремя царствами, к которым Куй-фа обращала свои мысли, зная, что там она будет в безопасности.

Миновали дождливые месяцы, и наступило время, когда бог очага поднимается в небесную высь, чтобы рассказать там о людских деяниях. Потом настало время сбора урожая, а затем налетели ураганные вихри. Прошли еще месяцы, и вот бог очага снова взлетел на небеса, чтобы поделиться своими божественными сплетнями, которые смертные старались подсластить, намазывая медом губы домашнего идола; и снова крестьяне вышли собирать рис, и вернулись дожди, а потом наступило время тысячи ветров, изодравших бумажных змеев. И так, среди кухонных ароматов и легенд о похождениях богов, Куй-фа превратилась в девушку.

В том возрасте, когда многие юницы уже кормят грудью собственных детей, Куй-фа все еще продолжала цепляться за косу Мэй Лэй, однако Вэн как будто ничего не замечал. В его голове роились цифры и проекты, и эта кипучая деятельность вынуждала его откладывать свадьбу племянницы.

Однажды вечером, беседуя в чайном домике, куда мужчины заходят, чтобы обговорить новую сделку или взять проститутку, Вэн услышал намеки приятелей про какую-то девочку на выданье, с богатым приданым, которую алчный дядюшка обрекает на бесславное одиночество. Вэн сделал вид, что ничего не услышал, но покраснел до самой косички, уже начинавшей седеть. Вернувшись домой, он якобы по делу вызвал Сиу Мэнда и долго смотрел на юношу, который рылся в бумагах. Подросток превратился в крепкого, статного молодого мужчину. В тот же вечер, когда семья ужинала за общим столом, Вэн сообщил новость:

– Я подумал, что Куй-фа должна выйти замуж.

Все, включая саму Куй-фа, посмотрели на главу семьи.

– Надо будет подыскать ей супруга, – произнесла наконец жена Вэна.

– В этом нет необходимости. – Вэн подхватил с тарелки кусочек бамбука. – Сиу Мэнд будет ей хорошим мужем.

Теперь все взгляды обратились на ошарашенного Сиу Мэнда, а затем на Куй-фа.

Девушка смотрела на блюдо с мясом и не поднимала глаз.

– Лучше всего сыграть свадьбу во время Праздника воздушных змеев.

Да, это самая подходящая дата. В девятый день девятой луны люди поднимаются на какое-нибудь возвышение – будь то холм или башня храма, – чтобы отпраздновать событие, случившееся в правление династии Хань, когда учитель спас жизнь ученику, предупредив, что на побережье надвигается ураган. Юноша убежал в горы, а когда вернулся, увидел, что весь его скот утонул. Этим памятным праздником начинался сезон нескончаемых буйных ветров – предвестников грядущих бурь. В этот день в небо взмывали сотни бумажных созданий самых причудливых форм: розовые драконы, бабочки с яростно трепещущими крыльями, птицы с вертящимися глазами, боевые насекомые… целый выводок диковинных существ сражался за каждый кусочек неба в этой новой и древней битве.

В день своей свадьбы Куй-фа сквозь шторки паланкина увидела далекий силуэт феникса. Расцветку птицы разглядеть не удалось, потому что лицо невесты закрывало красное покрывало. К тому же ей все время приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Девушка не видела Сиу Мэнда с того вечера, когда дядя объявил о предстоящей свадьбе. Это Мэй Лэй постаралась упрятать ее подальше от нескромных взоров. Служанку напугала мужская неосторожность: разве можно говорить о свадьбе за столом, в присутствии жениха и невесты! И она порешила исправить эту ошибку. Улучив момент, когда все были заняты, старуха подкралась к алтарю богини любви и оторвала фарфоровую руку статуэтки.

– Госпожа! – взмолилась Мэй Лэй, встав на колени перед статуей, сжимая в ладонях оторванную конечность. – Принеси моей девочке светлую удачу и отгони злых духов. Обещаю тебе хороший подарок, если свадьба пройдет удачно, а еще щедрее одарю, когда у нее первый ребеночек родится… – Она на секунду задумалась. – Но только чтоб и мать, и ребенок были здоровы.

Мэй Лэй троекратно поклонилась и спрятала фарфоровую руку в углу кухни. Разумеется, никому в голову не пришло разыскивать пропавшую конечность. Рука вернется на место, когда исполнится просьба молящего.

Через несколько недель после свадьбы реки вышли из берегов и много народу погибло. Самых бедных одолел голод, самых богатых – грабежи, и только эпидемия забирала ото всех поровну. Уровень воды на полях поднялся стремительно, а опускался потом неохотно, и рисовые побеги торчали из мутной воды. Задул первый южный ветерок, веселый и свежий, и как раз подошло время нового Праздника змеев. Но до сих пор не было заметно признаков беременности Куй-фа. Мэй Лэй нанесла визит богине.

– Уж постарайся исполнить мою просьбу, не то отправишься в крысиный чулан, – предупредила служанка и пошла восвояси.

Эта угроза возымела действие. Через несколько недель живот Куй-фа начал раздуваться, и тогда Мэй Лэй водрузила рядом с алтарем богини полную корзину фруктов. А в том месяце года Тигра, когда дожди вновь достигли своего апогея, родился Паг Ли. Без умолку оравший младенец тут же впился в материнскую грудь.

– Такой крохотный, а уже по нраву зверек, – пророчески изрек отец, заслышав эти вопли.

Сиу Мэнд дожидался рождения сына с радостью и тревогой: было объявлено, что после этого события ему предстоит путешествие на остров, где умер его отец и где до сих пор живет его дедушка Юан, которого молодой человек даже не знал. Это была затея Вэна: тот хотел наладить контакты с тамошними коммерсантами, мечтавшими торговать предметами культа и овощами.

– Я бы и сам поехал, – объяснил Вэн, – да только слишком стар я для таких путешествий.

В голове Сиу Мэнда пронеслись отрывочные воспоминания об отъезде его отца – смутные вести, мамин плач… А если эта история повторится? Если ему не суждено вернуться?

– На Кубе все переменилось, – уверял Вэн, заметив сомнения юноши. – Китайцев теперь не нанимают в носильщики.

Коммерсант имел в виду собственного деда, почтенного Паг Чона, который семь лет подряд трудился по двенадцать часов в день, согласно контракту из тех, что подписывают не глядя, – до тех пор, пока однажды вечером не свалился замертво на вязанку тростника, которую пытался поднять. Несмотря на это обстоятельство, Юан последовал примеру отца и тоже отправился на тот остров. Много лет спустя его сын Тай Кок, отец Сиу Мэнда, решил вновь увидеть батюшку и оставил жену с сыном на попечение Вэна. Хотя Тай Кок и не стал наниматься в батраки, его втянули в запутанную историю с деньгами, и в результате он погиб в уличной стычке. А год спустя матушка Сиу Мэнда умерла от лихорадки, и ребенок остался под опекой мужчины, которого, хотя он и приходился его отцу двоюродным братом, Сиу Мэнд всегда называл дядюшкой.