Они выехали на трассу слишком быстро, учитывая то, что обычно на это уходит около пятнадцати минут. Скорость, с которой неслась машина, была невероятной, ставя под сомнение, а смогут ли полицейские вообще заметить их.

– Да чёрт возьми, Рен! – закричал Юсуи, когда на очередном резком повороте он опять был придавлен к двери телами навалившихся Йо и Лайсерга. – Может, всё-таки объясните, что происходит?!

– Амаи удочеряют, – вытягивая шею каждые пять секунд, словно за это время можно было доехать до большого города, судорожно дышала Юи, говоря едва не плача.

– Юи, подожди, я понимаю твою обеспокоенность, – сообразив на скорою руку, наклонился вперёд Йо, голова которого оказалась между Реном и Юи, – но, если подумать: может быть, это и к лучшему, а? – с сомнением предложил такую теорию Асакура. Он понимал, что Вэй была сильно привязана к девочке, которая едва не разделила её судьбу, но также Йо осознавал ещё и тот факт, что в семье Тао и без удочеренного ребёнка хватает до сих пор не остывших скандалов. – У неё появятся родители и...

Но тут речи великого психолога внезапно прервались, так как Рен, заметив боковым зрением возросшую истерику у Юи от мысли, что у Амаи будут непонятные родители с неясными намерениями, резко надавил на педаль и разогнал машину ещё сильнее, специально налетев на кочку и тем самым встряхнув верного, но болтливого друга.

Йо едва не прикусил язык от неожиданности и того, как его резко впечатало обратно в сиденье, а Дител, который несмотря на любовь к быстрой езде цеплялся руками за что только можно, закосив глаза в сторону, пробубнил:

– Да, лучше бы правда я сел за руль.

Но судя по тому, что в следующее мгновение Тао резко повернул и теперь уже Лайсерг был придавлен друзьями, Рен его услышал.

Двадцать минут быстрой езды по относительно свободной трассе дались парням слишком тяжело. Машину то и дело кидало из стороны в сторону, как лодку во время шторма, и даже крики друзей, успевших пожалеть, что они поехали вместе с этой безумной парочкой, не могли заставить Рена менее резко выворачивать руль каждый раз, когда ему казалось, что ехавшая перед ними машина ползла, как улитка.

Мало того, так ещё и Юи не разделяла возмущений друзей, если она вообще понимала, что они сейчас едут с ними. Ей казалось, что они едут слишком медленно, что пробка, в которую они попали при въезде в город, была кем-то подстроена, и, разумеется, она не раз предпринимала серьёзные попытки наплевать на машину и побежать на своих двоих.

В общем, как бы сильно у всех ни были потрёпаны нервы, спустя час, потерянный в постоянно «стоящем» городе, они всё-таки добрались до детского дома в центре Токио, и теперь им оставалось сделать самое сложное: держать себя в руках. Хотя это и касалось-то только двух из пятерых друзей.

Едва машина погрузилась в «сон», Рен и Юи выбежали из неё и помчались по извилистой дорожке, ведущей к детдому, не замечая на своём пути ни преград, ни тем более оставшихся позади друзей. Лайсергу пришлось разжимать пальцы Йо и Трея, впившиеся в обивку сиденья, ведь это только ему было достаточно лишь сильно выдохнуть, чтобы снять напряжение, в коем они все пробыли весь этот час. Юсуи даже пытался что-то сказать вслед убегающим брачующимся, но сердце от не просто быстрой, а сумасшедшей езды так и билось у самого горла, не давая говорить без запинки. Что же касается Асакуры, то здесь достаточно сказать лишь, что он был на грани вцепиться зубами в спинку водительского кресла перед собой.

Опуская самый забавный, но не столь важный сейчас антураж заднего плана, Тао и Вэй вбежали в центральный вход розоватого здания, в котором, по их мнению, творилось чёрт знает что.

Спокойный кабинет, спокойная работа, спокойный директор детского дома. Взрослая женщина с изящными миндалевидными очками на двух серебристых цепочках висели у неё на носу, и она неотрывно что-то писала от руки в разрез с устойчивой современной жизнью, где компьютер стал универсальным средством для работы. Она то и дело ставила свою подпись на бумагах, изредка останавливая свой взгляд на каких-то нюансах, которые она ещё раз хорошо обдумывала, прежде чем дать на них своё одобрение.

Но вдруг непрерывный и однотипный ход тикающих часов нарушался шумом за дверью, где молоденькая девушка-секретарь пыталась убедить неожиданных и явно чем-то разгневанных гостей успокоиться.

Тацуми Наруками успела едва приподняться со своего кресла, как вдруг дверь кабинета распахнулась, и в комнату вбежали двое: жених и невеста. Странно, конечно, было видеть не столько самих людей, в которых директриса сразу же узнала Рена Тао и его невесту Юи Вэй, сколько их костюмы.

Зрелище ошарашивающее, но тем не менее не настолько сбившее Наруками, чтобы она потеряла дар речи. Женщина за годы работы с детьми, оставшимися без попечения родителей, привыкла к неожиданностям, поэтому, два раза откашлявшись, произнесла:

– Господин Тао, госпожа Вэй, – учтиво поприветствовала директриса уже знакомую ей пару усыновителей. Она явно хотела ещё что-то сказать, но молодая девушка в подвенечном платье не дала ей и звука вымолвить.

– По какому праву? – она произнесла этот вопрос не с вызовом, который подразумевает это выражение, а напротив с неким трепетом и мольбой, как настоящая мать, теряющая своего ребёнка.

– Госпожа Вэй, – постаралась успокоить её Наруками, подняв ладони, чтобы смирить её взбудораженность, с которой она подходила к ней.

– Вы говорили, что никаких препятствий нет. А что теперь?

– Юи, успокойся, – остановил её на месте Рен, боясь, как бы её временная сдержанность не вцепилась ногтями в горло директора. Он заслонил её своей спиной, а сам взял на себя роль адвоката прав своей будущей жены. – Что такого могло произойти, из-за чего вы решили нам отказать?

– Господин Тао, прошу Вас, присаживайтесь, – указав на два стула, стоящих перед её рабочем столом, нагруженным важными бумагами и отчётами, ещё раз убедительно попросила их остыть и продолжить разговор в более спокойной обстановке Тацуми.

Рен предпочёл встать за спиной невесты, которую практически силой заставил присесть на стул, после чего разговор и правда продолжился уже в более комфортной, но всё ещё тикающей как детонатор бомбы обстановке.

– Прежде всего, ещё раз приношу вам свои извинения по поводу такой некорректной ситуации, – посмотрев на пару через свои изящные очки, которые она пододвинула ближе к переносице, начала свои оправдания женщина. – Мы действительно не думали, что такое вообще возможно, ведь Амаи была ребёнком улицы, и никто даже не знала, есть ли у неё родители.

– Я была для неё и матерью, и сестрой последние годы, – не сдержалась Юи. – Да и Рена она полюбила.

– Я всё это прекрасно знаю, госпожа Вэй, – снова подняв одну ладонь вверх, прервала её запал Наруками. – Но, к сожалению, усыновление не может проводить в ущерб интересам ребёнка.

– О каком интересе Вы говорите?! – вскочила на ноги Юи, устав от этого официоза, да и от умных юридических словечек, которыми, как она считала, директриса так умело путала ей мысли.

– Юи, прекрати, – одернул её за руку Тао, который уже начал понимать, к чему ведётся речь.

– Что значит «прекрати», Рен?! – совершенно не поняла шатенка, почему её будущий супруг не поддерживает её и, снова по её мнению, заботится лишь о приличие в обществе. – Амаи хочет быть с нами, и мы хотим того же. Про какой ущерб интересам вообще может идти речь?!

– Про такой, госпожа Вэй, – тоже встала из-за стола Тацуми, прекрасно понимая состояние девушки и поэтому сохраняя сдержанность и вежливость общения, – что Амаи хочет вернуться к своим настоящим родителям не меньше, чем к вам.

До сих пор нахмуренная и не желающая ничего слышать об отказе Юи наконец почувствовала, как вскружившая её голову несдержанность медленно начала отступать, уступая место растерянности и смирению:

– Настоящие родители?

Всё же догадка Рена оказалась правдивой, что подтверждалось его тяжёлым выдохом, а эхо слов директрисы, прозвучавшее из уст Юи, лишь подтверждало то, что девушка даже и подумать о таком не могла в отличие от любимого.