Ей было всё равно, что подобные слова звучали по меньшей мере жестоко, да и вообще – абсурдно, но и её можно было понять. Она ненавидела сейчас всех, всё и себя за то, что когда-то воспитала в себе философию Йо и вместе того, чтобы остановить Генриха ещё в деревне, предпочла разобраться в его душе. Если бы не её жалость, Асакура, возможно, был бы сейчас жив, и им всем не пришлось бы сейчас сидеть с лицами, полными усталости от бесконечной борьбы с самой смертью.

– Зря ты так думаешь, – произнесла Валери, сидевшая в центре, возле головы Йо. – Ваши души звучали, как одно целое, и это было самым настоящим чудом.

– Тогда почему ничего не вышло? – задал вполне логичный вопрос Лайсерг, если логика в этой трагедии вообще уместна. А Валери, положив свою ладонь на лоб Йо, с печалью добавила:

– Видимо, вам просто не хватило сил.

К сожалению, реальность была такова: ребята полностью исчерпали свои силы, под глазами у каждого были тёмные круги усталости, а вернуть Асакуру к жизни можно было, только отдав всё без возврата. Оставалась лишь непоколебимая сила духа, однако и она потихоньку угасала, не чувствуя поддержки уходящей надежды.

– Получается выход у нас... у меня только один, – на половине предложения исправился байкер, совсем не боясь смерти, но сожалея о том, что когда все его друзья будут счастливы, ведь нельзя же оплакивать смерть вечно, его самого не будет рядом, что порадоваться, глядя на них.

– Нет, Рио, – тяжело выдохнув, покачал головой Лайсерг, который тоже имел свою твёрдую позицию. – Если кто и должен сделать это ради Йо, так это я.

– Лайсерг, пожалуйста! – снова схватившись за руку даузера, заплакала англичанка, понимая, что он хочет снова её оставить одну на этом свете.

– Ты не понимаешь, Лайсерг, – видя, как Сара цепляется за его протеже, как отчаянно пытается уговорить его не совершать роковое безумия, с мудрым тоном и великим смирением произнёс Рио. – У тебя, и у всех вас, – он окинул взглядом и семью Юсуи, погружённую в депрессию, и будущий клан Тао, который выглядел от сожаления не лучше, – есть ради кого жить на этой земле. На всех вас лежит огромная ответственность за своих любимых, а я...

– И у тебя есть ответственность, причём не слабее нашей, – напомнил Дител, ради чего байкер решил и дальше сражаться в турнире шаманов. – Ты не меньше нашего заслуживаешь счастья, ну а мне пора уметь отвечать за свои ошибки, – рядом слушались сначала подавленные всхлипы, как будто девушка ещё надеялась на то, что малахитовый принц поменяет своё решение, однако, услышав эти слова, не оставляющие никакой надежды, она закрыла лицо руками и заплакала так, что, казалось, её сердце, как лук, отшелушивали слой за слоем.

– Сара. Сара, – попытавшись убрать её руки от лица и взять его в свои ладони, Лайсерг хотел достучаться до англичанки, которая лишь безостановочно плакала и мотала головой, не желая даже слушать его оправдания, ведь что бы он ни сказал, результат неизменен: он собирается её оставить. – Сара, прошу тебя. Мне так же больно, как и тебе, но...

– Ты обещал, что никогда больше не оставишь меня, – начиная икать от нескончаемого рёва, девушка своими словами делала не только ему, но и самой себе больнее. – Ты не можешь бросить меня здесь одну.

– Ты никогда не будешь одна, – старался Дител поймать взгляд её серых глаз, в которые он когда-то беспамятно влюбил, но девушка не хотела смотреть на того, кто предпочёл друга ей. – Поверь, у тебя будут самые лучшие друзья во всей Вселенной, и ради этого стоит жить, – уверял её Лайсерг с искренней улыбкой, которая исходила из воспоминаний того, как ему самому было хорошо в окружении этих немного сумасшедших, шумных, но таких преданных друг другу людей.

– Я не справлюсь без тебя, – наконец посмотрев на детектива заплаканными глазами, постаралась брюнетка шёпотом и по слогам донести до него одну простую истину, которую он как будто просто не видел.

– Вот видишь, Лайсерг? Тебе нельзя уходить, – вмешался наконец-таки Рио, будучи очень благодарным ребятам за то, что они не вмешиваются в разговор, в который, по сути, они и не знали, как вклиниться. Если сейчас начнётся снова перетягивание на себя самопожертвования, то это приведёт к морю слёз и страданий, но и оставлять всё, как есть нельзя, потому что мир без Асакуры – это не мир вообще. – Не только Саре, но и многим простым людям нужна твоя помощь, твой ум и талант.

Но вдруг…

– Не говоря уже о том, что нам будет скучно без тебя.

Череда душераздирающих диалогов была прервана оптимистичным голосом, который принадлежал явно не Умемии и не Рену с Треем, которые распахнули резко глаза и побоялись даже подумать о том, что у них галлюцинации. У всех ребят внутри будто бы рухнули зеркала, отражающие их скорбь, разбившуюся вдребезги и не оставившую и следа.

Молодая японка, которая всё это время не слушала никого из друзей, а лишь смотрела на лицо любимого шамана, ища другой способ вернуть его к жизни, раньше произнесённых слов заметила, как на его губах вновь появилась та самая искренняя, ни с чем несравнимая и никем не превзойдённая улыбка. Она всегда заставляла всё внутри содрогнуться от счастья, а сейчас ещё от неверия в то, что всё-таки им всем удалось совершить невозможное.

Улыбнувшись тому, что пускай и не сразу, а спустя время, но эти шаманы всё же сотворили чудо, перед которым даже смерть не смогла устоять, Валери убрала свою ладонь со лба Асакуры, предпочитая не хвастаться тем, что недостаток сил его друзей, она компенсировала своими усилиями. Пускай они верят в себя, пускай считают, что всё это сотворили только они, ведь на девяноста девять и девять процентов так оно и было, а вера – это самое сильное оружие против всех невзгод.

Эмоция потрясения сменилась бесконечной эйфорией. Прижав ладони к губам, чтобы не завизжать от радости, как резаный поросёнок, Юи с нетерпением взглянула на Рена, чтобы убедиться, что возрождение Йо – это не плод её обезумевшей под гнётом жизни фантазии. А Тао в свою очередь, прикрыв немного открывшейся рот и смягчив взгляд, усмехнулся с мыслями о том, что этот идиот, как назвала его Анна, умеет потрепать нервы и эффектно появиться на сцене.

Говоря спасибо всем существующим высшим силам справедливости, златовласка снова плакала, но только теперь от счастья и радости. Северянин, хлопающий глазами, закипал от желания поколотить Асакуру за очень многое и в первую очередь за то, что он такой тормоз, не проявивший в первые минуты никаких признаков жизни, тем самым заставив их всех волноваться и «тянуть жребий» по поводу того, кто пожертвует собой ради него.

Самым щедрым на эмоции оказался Рио, который не сидел, как истукан, в момент всеобщего потрясения. Он буквально упал на шею учителю с ликующими криками и слезами радости, из-за чего, не выдерживая такой массы тела, Йо резко распахнул ещё и глаза, рукой прося засмеявшихся друзей оказать ему помощь, чтобы снова не умереть.

Лишь немногие могли скрывать свои улыбки, выражающие безграничное счастье, и к этим немногим относился Лайсерг Дител, смотрящий всё на того же непосредственного и никогда неунывающего Асакуру, с особой радостью веря в то, что он жив и что череда их несчастий позади.

Но, пожалуй, самыми сильными эмоциями счастье была полна именно Анна. Никак не проявляя это внешне, она поднялась с земли, как и все остальные, решившие, что хватит придаваться сантиментам и пора бы уже и, в прямом и в переносном смысле, поставить Асакуру на ноги. Но не отпускающий шамана байкер делал эту задачу проблематичной, из-за чего вечное трио – Рен, Трей и Рио – вернулись к обыкновенной, выражающей их крепкую дружбу ругани, в центре которой был снова живой и смеющийся Йо.

Асакура стал серьёзным только тогда, когда его взгляд пересёкся со взглядом медиума. Чувствуя лёгкое покалывания в пальцах, он и она знали, что это чувство, когда живот даже стягивает от волнения, не призрак отступившей смерти, а переполняющие их чувства, которые они оба боялись показать друг другу.