Но сейчас не было времени на предположения о том, каким было это место в прошлом, так как девушек и, в частности, Сели волновало только настоящее и их будущее.
Куда и к кому они шли? Что их ждало, когда они наконец поднимутся на второй этаж этого здания, если, конечно, останутся живы, не сломав себе ноги и шею? Пол и ступеньки лестницы в конец прогнили, не оставляя надежды на завтрашний день, именно поэтому, каждый раз аккуратно ступая на ту или иную ступень, златовласка молилась о том, чтобы это не был её последний шаг.
И всё же встреча, которая была всего лишь вопросом времени, оказалась неизменной. С каждым вздохом и с каждой секундой становясь ближе к человеку, которого она прекрасно знала, но увидеть которого очень боялась, Юи становилось всё труднее и труднее идти. Прошлое преследовало её, как обезумевший маньяк, пробуждая в ней новые укоры совести и нерешительность. Становилось паршиво только от одной мысли, что её жизнь стала жизнью, а не простым существованием с кучей ужасных воспоминаний. И хоть всё это смогло произойти только благодаря лучшим друзьям и любимому человеку, Вэй было невероятно совестно перед тем, кого она буквально бросила на растерзание судьбе, пренебрегая тем незыблемым правилом или, даже можно сказать, клятвой: все дорэи одной крови – у всех дорэи одна судьба.
И вот наконец дверь большого зала на втором этаже «музыкального» вокзала отворилась. Помещение было пустым, замшелым и местом обитания вымирающих от голода крыс. Однако у разбитого окна стоял человек, которого Юи и без пристального внимания узнала. Эти светлые волосы, карие глаза, небольшой шрам под глазом – всё это знакомое и практически родное. Только вот сожалеющий взгляд шатенки этот молодой парень с мёртвыми эмоциями в глазах встретил весьма холодно, будто он знал, что эта часть и его прошлого тоже появится здесь.
– Рик, – едва слышно произнесла шатенка, смотря на него так, будто говоря не его имя, а прося прощенья за то, что она с ним сделала. Она стала счастливой, у неё был смысл жизни, а её напарник, с которым она прошла самый настоящий ад, так и остался пленником мести. Ради своей епитимьи, ради вендетты, ставшей смыслом его жалкого существования, он был готов на всё, даже присоединиться к человеку, который хотел уничтожить мир.
Посмотрев пристальным, но, как всегда, равнодушным ко всему взглядом на знакомую шатенку, молодому парню стало тошно от её жалости, адресованной ему. Сразу почувствовался вкус предательства, которое всё ещё не было и не будет прощено, ведь дорэи, призванная отомстить вместе со всеми, выбрала совершенно другое и совершенно... другого.
Секунда за секундой, молчание за молчанием, и в итоге...
– Убить их, – легко и без малейшего сожаления скомандовал Рик, вот так просто решив расстаться с «частью» своего прошлого, которая уже сделала свой выбор, и к которой больше не было сочувствия. Лишь зависть...
====== 150. Он боролся до конца. ======
Все отрицательные герои книг или главные злодеи по закону жанра имеют пробивающий до дрожи безумный смех. Это своего рода психотропное оружие, заставляющее врагов чувствовать себя глупцом и содрогаться об одной мысли о проигрыше. Однако Генрих Шварц – это живое исключение из правил поведения плохих ребят. Несмотря на то, что он был отнюдь не положительным героем в игре под названием «Жизнь», молодой аристократ не уподоблялся такого рода поведению даже вопреки тому, что заявление королевы с планеты Felix Mundi очень его позабавило. Он позволил себе лишь улыбку и секундную задумчивость, после чего сделал шаг, потом второй, и его последующее шествие разносилось эхом по каменному павильону.
Генрих медленно обошёл неподвижную и не теряющую гордости королеву Валери со спины, после чего остановился на том же месте, откуда и начался его путь. Да уж, заметил он только одно: королева и впрямь знает себе цену и даже не склоняет головы перед ним под действием страха. Хотя, возможно, она и не боялась.
– Я... стану слугой короля шаманов, – словно попробовав на вкус эту перспективу, пока не оспаривая её, но и не воспринимая всерьёз, произнёс размеренным голосом Шварц. – Что бы это могло значить?
– Придёт время, и узнаешь, – снова ответила своим пробивающим до дрожи голосом королева. Даже самый стойкий человек мог почувствовать, как трепещет сердце от этого эха, исходящего не от стен, а от её речи. Она будто звучала в голове каждого из присутствующих.
– Несправедливо, однако, – усмехнулся Генрих, намекая на то, что это нечестно: создать интригу и оставить карты невскрытыми. – Но я сюда приехал не за предсказанием моей судьбы, в которую я, к слову говоря, не верю, – продемонстрировал Шварц и свою прекрасную выдержку и тянущую его вверх гордость. – Раз Вы умеете видеть будущее, то, скорее всего, знаете, – последовал щелчок пальцами, и два подручных Генриха поднесли к нему сундук со сферой, горящей алым цветом пуще прежнего, – о каком одолжении я Вас попрошу.
В это время, пока двое гордых и величественных существ Вселенной вели утомительно вежливую беседу, за спиной Шварца разворачивался, пожалуй, самый неожиданный сценарий из тех, что только могла себе представить Анна.
Стоя позади всех, но чувствуя, как третий глаз Вольфа следит за её перемещениями, девушка ощутила на себе груз ответственности за происходящие события, как никогда ранее. Вопрос был один и уже немного поднадоевший: «Что делать?». Если она прямо сейчас решится на безрассудство, украв на глазах у Генриха сферу, то убежать с ней не получится хотя бы потому, что у каждого из подручных Вальдемара есть по два пистолета, как минимум. Но что тогда остаётся? Стоять и ждать, когда начнёт рушиться привычный мир? Ответов на эти вопросы у Анны не было, как и уверенности в том, что она не осталась одна на своём фронте.
– И кто же будет приемником силы? – донесся до слуха и сознания медиума вопрос королевы, у которой просто не было выбора. Она была обязана вернуться назад в свой мир, а, если она не сделает то, что «просит» Генрих, её убьют, и это было видно по вооружённым и достающим пистолеты членам ордена.
Но вдруг Анна снова услышала в своих мыслях не просто тревожные звоночки, а настоящий звон набатного колокола. Её глаза расширились от быстрого осознания ситуации, в которой было много слов «зачем» и последующего «если».
Зачем доставать оружие, если королева поняла, что от неё требуют, и она исполнит это?
Ответ оказался намного проще: это оружие было предназначено не для запугивания Валери. Оно предназначалось для человека, который даже не подозревал о том, что его роль в этой истории сыграна. Он провёл их внутрь, открыл портал, и на этом надобность в Генрихе заканчивалась. Это чётко виделось в глазах людей, готовящихся к перевороту.
Но зачем убивать лидера, если весь орден испокон веков строился на власти Шварцев?
И здесь ответ был весьма незаурядным и простым. Шварц был слабым лидером, не способным на весьма решительные действия, как, например, убийство детей, женщин и стариков ради достижения целей ордена, важнее которых ничего не может быть.
Но оставался ещё один вопрос, когда Анна была уже готова закричать Генриху о предательстве, наплевав на то, что её после этого тут же убьют.
Если всё решено, зачем Вальдемар неожиданно и резко взмахом руки остановил действия своих подчинённых?
Девушка даже не смогла ничего прокричать, будто бы сама послушалась предотвращающего спланированные события Вольфа. Она не понимала, как приспешники, что происходит, ведь было очевидным то, что дальше ордену лучше идти в их новый мир с сильным лидером таким, как Вальдемар. Но что творилось в чёрной душе этого человека, судя по выражению лица, который передумал и резко изменил свои планы в отношении Шварца, Анна понять не могла.
Раньше медиум задавалась вопросом относительно того, каков же на самом деле человек – Генрих, но теперь самой загадочной и очень противоречивой личностью для неё стал именно Вольф – человек-тень. Он был сам себе на уме, даже его приближённые не знали его планов, из-за чего теперь стояли с растерянным видом. Он был тем, кто, отменив атаку, поднял голову и уверенно произнёс:
