Однако едва Асакура и Юсуи хотели приготовиться для битвы и воспользоваться контролем над духами, как вдруг Умемия стал спиной перед ними и, наверное, самым серьёзным в мире голосом сказал:

– Найдите девочек. Уверен: их тоже ждут ловушки, – Трей тут же нахмурился и посмотрел на Йо, чтобы тот дал ответы, но Рио и сам не думал оставлять всё без объяснений. – Я догоню вас, когда разберусь с ним.

– Рио, я не думаю, что... – хоть и понимая, почему у его друга такой злой взгляд, но всё же не мог одобрить эту идею Йо.

– Господин, – но Умемия впервые позволил себе перебить своего многоуважаемого учителя, тем самым заставляя сердца двух друзей вздрогнуть от его серьёзности, – это моя битва, – из-под маски Кукольника послышался не громкий, но такой кровожадный смех, говорящий о понимании того, почему Рио так рвётся в бой. – У меня с ним личные счёты.

Уже давно, с того самого дня, как полюбившаяся его сердцу девушка умерла у него на руках, а потом канула назад в небытие, Умемия мечтал поквитаться с этим маньяком, который так бесчувственно поступил с ней: даровал жизнь, а после забрал, как будто бы игрушку в песочнице. Такого простить Рио никогда и никому бы не смог, именно поэтому, понимая, что эта битва действительно рассчитана только на двоих, Трей и Йо кивнули друг другу, согласившись на едином решении. Асакура положил свою ладонь на плечо высокого друга, до которого он еле дотягивался, и сказал:

– Ты обязан выиграть ради неё.

Впервые и Йо, и Трей увидели, насколько сильны и бесконечны чувства Рио к той девушке, которой он сам лично даровал имя Клеопатра. Это уже не было похоже на те времена, когда байкер влюблялся в каждую встречную. Нет. Он наконец-то нашёл ту, с которой хотел бы провести всю жизнь. И это было видно в его взгляде.

– И я выиграю, – словно поклялся Умемия, не сводя со своего противника взгляда и слыша, как его друзья, прежде чем покинуть его, пожелали ему удачи.

Повсюду было светло, несмотря на то, что ни окон, ни дверей в этой мрачной и полуразрушенной крепости не было. Стены светились нефритовым светом, словно под тонким слоем камня были яркие кристаллы, до сего момента неведомые планете Земля. К каменному городу вела только одна длинная лестница, но уже у подножья можно было разглядеть светящийся ярко-бирюзовым цветом каменный павильон, который словно чувствовал возвращение хозяйки.

В этом месте, где было сердце города, где два мира могли раз в пятьсот лет открыть двери, вдоль стен стояли статуи королей и королев, причём стоявших друг напротив друга согласно хронологии правления.

В самом конце огромного зала была очередная, но уже менее длинная лестница, ведущая к двери невероятных размеров, которую трудно не заметить. Она была сделана из камня, и на ней был выгравирован выпуклый узор длинного ветвистого дерева, которое казалось ещё немного и оживёт.

Но в итоге всё оказалось гораздо более впечатляюще. Прямо посередине появилась узкая полоска всё того же бирюзового цвета. Она проскользила прямо по центру, вычерчивая линию, где произойдет разлом, после чего вековые каменные ворота начали медленно, разносясь эхом по всему каменному городу, открываться и освещать всё до чего только мог дотянуться яркий свет.

«Окно» соединяющее два мира было похоже на полотно, которое хранит в себе сгустки энергии, но вдруг вслед за открытием портала на земли каменного города и планеты ступала босая нога существа, которое так было похоже на человека. Строение скелета и наличие половых различий было идентично земному народу, но единственное, что отличало эту прекрасную и завораживающую взгляд девушку от мира, в гости к которому она прибыла, это её светлая, будто чистейший лист бумаги, кожа и яркие, похожие на редчайшие камни, глаза ярко-синего цвета.

Волосы королевы были подобны первому выпавшему в декабре снегу. Её голова была увенчана украшениями с невероятной красоты камнями, так похожими на её глаза. На плечах покоился длинный плащ с капюшоном, а её одежда напоминала простой летний и прямой, словно ночная сорочка, сарафан на тонких бретельках.

Когда она прошла вперёд несколько шагов, после чего остановилась, стала заметна ещё одна отличительная черта в этой девушки – она не дышала. Хотя у неё и был нос, как и у людей этого мира, она поглощала кислород Земли через кожу, возможно, потому что на её планете была совершенно другая атмосфера для жизни.

Она стояла словно фарфоровая кукла, не двигавшаяся с места, но отнюдь не выглядевшая так, будто она ничего не понимает. Нет. Её взгляд и манера присутствия говорили о том, что она готова ко всему и в том числе к неожиданному, но не испугавшему её голосу.

– Королева Валери, – сделав ударение на первый слог её имени, вышел из тени колон молодой парень, самоуверенность и грациозность которого была настолько велика, что его можно было принять за короля, – добро пожаловать на Землю.

– Ты не король, – но девушка, по земным меркам выглядевшая лет на двадцать или двадцать пять, сразу же распознала ложь, повергнув остановившегося всего в полушаге от неё Шварца в шок. У него не было умысла прикидываться королём шаманов, который должен был встретить её, но всё равно такая безошибочная точность поразила его. Даже тембр её голоса был таким интересным и потусторонним, словно она говорила, а её слова разносились эхом и заставляли сердце трепетать.

– Неужели Вы видите будущее и знаете, кто бы им мог стать? – догадался Генрих, с нескрываемым восхищением произнося неоспоримый факт.

– Я знаю, кто им станет, – отсеяла королева его уверенность в том, что короля шаманов больше не появится в этом пятисотлетии, тем самым заставляя лицо аристократа с невероятной скоростью приобретать серьёзность. – И я знаю, кем станешь ты, Генрих Шварц.

Честно признаться, то, как она безошибочно «угадала» его имя, впечатлило Генриха, и весьма сильно. Он уже хотел приступить к тому, ради чего он прибыл сюда, но она со своим даром предвидения как-то уж очень неожиданно остановила его стремления, вынуждая его интерес и любопытство перемешаться с серьёзностью и животрепещущим ожиданием.

– И кем же? – окрасив свой вопрос сарказмом, задал вполне логичный вопрос Шварц, который ожидал услышать всё что угодно, даже то, что он сгинет во мраке, но только не это:

– Его слугой.

====== 149. Резонанс. ======

Обычно в густом лесу можно услышать щебетание птиц или приятный шелест листьев, который вместе с ветром создаёт прекрасную симфонию умиротворённости и лёгкости. Однако в этой чаще, куда так нагло ворвались два незваных гостя, теперь можно было услышать лишь кукушку, которая отвечала на извечный вопрос о том, сколько осталось жить свалившимся с неба шаману и даузеру.

С трудом открыв глаза и увидев лишь резкий свет солнца ударившего в глаза, даузер зажмурился то ли от ослепительных лучей, то ли от боли во всём теле. Лёжа на земле, которая от удара фурёку стала гладкой, как в кратере, Лайсерг попытался перевернуться на бок, претерпевая боль во всех конечностях, как вдруг заметил лежащего рядом на спине и не подающего признаков жизни Рена.

Лишь благодаря ему детектив всё ещё мог дышать. Шаман сумел смягчить падение, но вот, как это сказалось на нём самом, даузер не знал. Испугавшись не на шутку, он потянулся рукой к шее Тао, издавая при этом звуки кряхтения, но буквально в сантиметре от того момента, как он хотел коснуться друга, чтобы проверить жив ли он, раздался очередной и, скорее всего, никогда не иссекаемый сарказм.

– Не дождёшься, – Рен не открывал глаза, однако на его губах появилась очень скупая, но такая искренняя улыбка, заставившая Дитела тихонько засмеяться в ответ, при этом рухнув на живот из-за того, что тело было похоже на основательно вымешанное тесто. Что ж, Тао всегда любил так говорить, наверное, тем самым держа детектива в тонусе и не давая ему окончательно рухнуть в пучину потерянных надежд.

Открыв глаза, Тао тоже увидел солнце над головой и густой лес. При падении он проделал в чаще немаленьких размеров дыру, поэтому теперь их «полянка» была под открытым небом, не защищённая кронами деревьев.