– Мне надо к моим друзьям, – чётко ответил Лайсерг, вставая с койки, и, невзирая на боль в каждой клеточке своего тела, медленно направился к выходу, ещё несколько раз на своём пути отвечая девушке отказом на её убедительную просьбу вернуться назад.

Столько всего сразу и всего лишь за какое-то утро навалилось не только на сердце детектива, но и на «плечи» деревни Добби, которая получила мощнейший «выстрел» в самое сердце. Не каждый смог стойко принять удар и злую шутку судьбы. В деревне остались только те, кому было, за чью жизнь беспокоиться, или те, кому было, что терять. Остальные же, перепуганные до смерти двумя мощнейшими взрывами, которые случились явно не из-за утечки газа, предпочли как можно скорее покинуть деревню, в которой накануне финала турнира начали происходить жестокие и уносящие жизни людей события.

Возле стадиона располагалось большое многоэтажное здание, которое все знали, как центр регистрации и администрацию деревни. Именно в это здание, в один из кабинетов на первом этаже, спустя несколько часовой изнурительной работы заявились, пожалуй, самые отзывчивые и смелые шаманы деревни, которые помогли оставшимся в строю Патчам разбирать завалы и извлекать из-под них то труп товарищей, то пострадавших шаманов.

Общая картина произошедшего была такова: как только бомбы были обнаружены, Патчи незамедлительно стали эвакуировать людей, из-за сдающих нервов переругавшись между собой. Практически все успели убежать от мощной и разрушающей стадион волны, однако слово «практически» на то и существует, чтобы олицетворять горькую ложку дёгтя в бочке мёда. Самый большой удар пришёлся именно по совету, которые не могли покинуть опасной зоны, пока не убедятся, что все в безопасности. Однако времени не хватило как на удостоверение, так и на эвакуацию. Совсем чуть-чуть, но это привело некоторых к плачевным последствиям.

– Аккуратнее, – тихонечко произнесла Сели, в глазах которой было столько сострадания, что казалось, если бы эту силу можно было бы направить на исцеление, то все бы сейчас поправились, да и мёртвые обрели бы вторую жизнь. Подложив подушку под голову Голдве, которого Трей и Рио только что усадили в кресло, и убедившись, что с главой совета всё в относительном порядке, она быстро вернулась к друзьям, чтобы дать им воды. Сели не сильно могла помочь в разборке завалов, но она делала всё возможное, чтобы ребята могли результативно работать.

Сейчас компания настоящих друзей находились в одном из кабинетов администрации, куда Голдва попросил его доставить. Его жизни угрожало его же здоровье, которое в таком возрасте и от такого шока сильно пошатнулось, однако вопреки всему Патч отказался обращаться в больницу и настоятельно убедил Асакуру и его друзей о том, чтобы они пришли именно сюда. Видимо, ему было, что сказать.

– Не могу поверить, что Силвы и Калима больше нет, – тихо и так отрешённо произнёс сидящий на диванчике Трей, лицо которого было в пыли и грязи, как в принципе и остальных ребят. В его взгляде нельзя было найти эмоций, потому что смерть не только Патчей, но и хороших друзей шокировала его настолько, что в его сердце осталась лишь пустота.

Когда ребята пробирались к стадиону, с помощью фурёку разбирая обрушившиеся трибуны из бетонных плит, они обнаружили Голдву, который лежал на полу под телами Силвы и Калима. Они пожертвовали собой, чтобы спасти жизнь главе совета, видимо, не успев воспользоваться фурёку для своей личной защиты, и, честно признаться, никто из ребят не мог поверить в произошедшую утрату.

Присев рядом с мужем, Сели положила свою ладонь на его руку, тем самым выражая сожаление и поддержку. Она не могла сделать больше, глядя на растворённые в боли и печали лица ребят, но златовласка чувствовала, что она просто обязана была быть рядом с любимыми её сердцу людьми.

В маленьком кабинете было минимальное количество мебели, лишь стол, за которым теперь сидел ничего не говоривший и чудом оставшийся в живых Голдва, а также два диванчика, стоящих в один ряд вдоль стены и ставших пристанищем уставших как физически, так и душевно ребят.

Каждый думал о своём: Рио смотрел в пол, на котором ему всё чаще казалось, что появляется кровь – он в жизни не видел, столько смертей; задумчивый Рен сидел на диване в самом центре и поглядывал то на сидящую рядом Юи, которая испытывала глубокое сожаление из-за случившегося, то на Йо, который выглядел не лучшим образом. Асакура так же, как и Дител, оказался довольно близко к зданию, которое взорвалось за стадионом, но вопреки всему он пострадал меньше и наотрез отказался идти в больницу. Что было в этом взорвавшемся к чертям месте, и почему Лайсерг так отчаянно хотел туда прорваться, никто не знал, но с каждой молчаливой секундой все понимали, что скоро всё тайное станет явью – как и должно быть.

– Ребят, нам надо вернуться к Лайсергу, – печально выдохнув, сказала Юи, переживая за состояние даузера, который хоть и не сильно пострадал, но всё же оставался другом. Она не могла бросить его на произвол судьбы и врачам, у которых и без него было забот полон рот.

– О нём есть, кому позаботиться, – внезапно произнёс Йо, стоящий у стены и впервые так говоривший о своём друге. Было такое ощущение, что Асакуре всё равно, что сейчас с Дителом, и в головы ребят непроизвольно закрадывалась мысль о том, что, возможно, их всегда отзывчивый и верный друзьям Йо считает, что даузер заслужил это. Дико, конечно, но именно так всё и выглядело. – Я хочу, наконец-то, услышать правду, – смотря на поникшего и духом, и самочувствием Голдву, потребовал объяснений Асакура.

– Йо, он слаб, давай немного... – с мольбой начала возражать Сели, кидая взгляд то на непреклонного шамана, то на главу совета.

– Потом может быть слишком поздно, госпожа Юсуи, – не дав девушке договорить, всё же отозвался глава совета Патчей, тем самым обостряя внимание всех находившихся здесь шаманов. – Но прежде чем я всё вам расскажу, я хочу попросить кое о чём всех вас и... – на секунду он запнулся, после чего посмотрел на Йо острожным, крайне слабым, но извиняющимся взглядом, – в частности, тебя Йо.

– И о чём же? – сузив взгляд, спросил Рен, видя, как состояние Патча усугубляется, он стал чаще кашлять, что зарождало сомнение о том, а выживет ли он.

– После всего, что вы услышите, умоляю вас: не вините во всём Лайсерга, – после этих слов ребята перекинулись между собой удивлёнными взглядами, словно они раньше и не догадывались о причастности Дитела ко всему происходящему, а Йо сдвинул брови, словно говоря, что его отношение к Дителу будет зависеть теперь только от того, что именно он услышит. – Это я... Это я во всём виноват, – заступался раньше времени за даузера Патч, ещё сильнее закашляв, из-за чего Сели и Юи снова подбежали к нему, чтобы он не упал вперёд потому, как даже сидеть в кресле глава совета не мог.

– Ладно, говорите, – удовлетворил его просьбу Рен, понимая, что сейчас главное – узнать правду, какой бы ужасной она не была.

– Он пытался спасти вас, – как будто не услышав согласия и находясь в бреду, продолжил хриплым голосом говорить Голдва, – он хотел защитить всех... – и снова кашель, такой сильный и надрывный, что все начали понимать: без медицинской помощи он просто может умереть.

– Ему нужно в больницу! Срочно! – взмолилась со слезами на глазах Сели. Она терпела всё это время, стойко выносила весь тот ужас, что творился вокруг, однако она не хотела видеть, как на её руках умрёт человек, именно поэтому златовласка резко посмотрела на ребят, моля их о снисхождении, и чтобы они перестали донимать Патча расспросами.

– Он ни в чём не виноват, – но несмотря ни на что глава совета всё также упорно продолжал уверять ребят в том, что Лайсерг не виновен в случившемся. Именно эта самозабвенная защита, граничащая с безумием, заставила суровый взгляд Йо внезапно смягчиться и с ужасом понять, что Дител совершил вещи намного ужаснее, чем он предполагал, раз Голдва так отчаянно и из последних сил защищает его.

– Нет, – внезапно раздался полный физической боли голос парня, который появился в дверном проёме и резко обратил внимание всех присутствующих на себя. Англичанин стоял, опираясь о дверной проём плечом, и держался рукой за бок, на котором у него была большая гематома.