– Что за гобелен? Ты его видела? – тут же осыпал Лайсерг вопросами медиума, явно демонстрируя то, что он не просто так считается самым невероятным детективом своих лет.
– Нет, – сдержанно ответила Анна, стараясь не кипятиться лишний раз. – Он висит, скорее всего, в подземелье, а туда очень опасно идти. Я один раз чуть не попалась.
– Понятно, – с сожалением произнёс Дител, снова потупив взгляд в землю. Однако его печаль появилась не из-за того, что девушка не смогла проникнуть в секретную комнату, а из-за того, что чуть не попалась и могла бы пострадать. В этом Лайсерг винил бы только себя. – Как ты вообще? – пока ещё было время, решил поинтересоваться даузер, прекрасно осознавая, как должно быть тяжело девушке в чужой стране, вдали от любимого человека и в постоянном напряжении.
Но тем не менее, несмотря на дружеские намерения парня, девушка не хотела и не могла открыть перед ним двери своей души. Она не желала показать ему свою слабость и то, что с каждым днём она чувствует себя всё хуже и хуже из-за постоянного давления.
Да, она была сильнее, чем многие девушки, однако, находясь в таких экстремальных ситуациях и живя в доме, полным «ловушек», медиум чувствовала, как её крепкая броня покрывалась ржавчиной и давала трещину.
– Нормально, – сухо и сдержанно ответила девушка детективу, который, в принципе, ожидал такого ответа.
– Может, всё-таки выйдешь, пока не поздно? – предложил Лайсерг бежать из этого дома, страны и главное – от этого мужчины, который, по его мнению, не способен был на любовь.
– Я пойду, пока меня не хватились, – оставив его вопрос, а точнее предложение без ответа, предпочла уйти от объяснений медиум, пока её сердце ещё стойко выносило боль и не давало ей вырваться наружу. С каждым днём становилось всё хуже, несмотря на то, что, по сути, она ни в чём не ошибалась. Однако именно от этого и были все беды.
Она знала, что Генрих уже испытывает к ней чувства. Это было видно и очевидно, лишь посмотрев в его глаза. Но чем больше он к ней привязывался, тем паршивее чувствовала себя японка, да, чёрт возьми, боявшаяся того, что будет дальше.
– Анна, – осознав, что девушку бесполезно убеждать, и она так же, как и он сам, готова ради любимого человека на всё, окликнул её Дител. Она остановилась, но поворачиваться к нему лицом не стала, услышав в спину такое волнительное и снова сожалеющее пожелание: – Удачи.
И снова слова её благодарности застряли, как кость в горле, и она лишь продолжила свой путь, на этом заканчивая их тайное «свидание».
Возвращаясь в особняк, в котором её ждало ещё очень и очень много испытаний, Анна старалась собраться с мыслями и отчасти оправдывала свою легенду о прогулке. Она дышала свежим воздухом, не отравленным городской жизнью, и потирала заледеневшие руки, вспоминая, как ещё несколько часов назад то же самое для неё делал Генрих.
Такой заботливый и нежный – трудно поверить, что он мог быть другим. При ней он никогда не был зол, не проявлял своей жестокости. А, может, в нём её и не было? Что если созданный в её голове образ нового злодея, представленный с помощью рассказов Патчей и Дитела, это на самом деле фикция.
Размышляя обо всём этом, Анна до самого конца не ощущала присутствия человека, который неотрывно следил за ней всё это время. До ворот оставалось всего лишь несколько метров, уже даже виднелся свет фонарей, как неожиданно девушка застыла на месте, то ли, наконец-то, почувствовав слежку, то ли услышав очередной звук сломавшейся явно не под ногами животного ветки.
– Чего встала? – грубость и отвращение направленное ей в спину просто зашкаливали, исходя от ещё незабытого в памяти голоса мужчины. – Иди вперёд.
Анну пугали и приближающиеся к ней шаги, и недружелюбный голос охранника, который всё же выследил её, но медиум всё равно, несмотря на едва удерживаемый под контролем озноб, заставляющий зубы немного стучать, медленно повернулась назад, чтобы посмотреть в лицо своему страху.
– Пошла, я сказал! – приказным тоном снова рявкнул мужчина, держа её под прицелом своего пистолета. – Генрих будет весьма разочарован тем фактом, что ты мерзкая шпионка Дитела.
Удовольствия в таком огромном и ценном улове у охранника было просто неимоверное количество. Он злостно смотрел на девушку, видимо, специально дождавшись, пока она расстанется с Лайсергом, и теперь был готов получить заслуженные лавры за то, что разоблачил предательницу.
Однако его радость не разделяла сама пленница, которая совершенно перестала что-либо понимать. Даже колотящееся от страха сердце замолкло, взгляд остановился на дуле пистолета, которое было готово в любую секунду поприветствовать её смертоносной пулей, а она сама стала похожа на статую из белого мрамора.
День сегодня был явно склонен к тому, чтобы погубить девушку, почему-то в такой момент прекрасно всё понимающую. Она чётко осознавала своё незавидное положение, понимала, что Дител уже далеко от неё и не сможет ей помочь, но в этот момент, когда казалось, что выхода нет, медиум не растерялась и не сдалась в коварные лапы паники. Она лишь сцепила силу воли в кулак, полагая, что умереть она может в любой момент, однако остаться в живых ей просто необходимо.
Было очевидно то, что мужчина хочет доставить её живой, иначе ему могли и вовсе не поверить, поэтому понятным стало и то, что пистолет его хоть и заряжен, но не сделает выстрела.
Действия девушки были продиктованы одной задачей – бежать. Быстро и без оглядки. Именно поэтому, пока мужчина грозил ей ужасной участью, она быстро осмотрелась вокруг, и, едва он договорил, Анна резко пнула его в область паха, обеспечивая себе несколько минут шанса на спасение, пока пистолет мужчины мирно выпал из его рук, а он сам упал на колени, корчась от боли.
Вперёд дороги не было, ибо там располагались ворота особняка, в котором её ждала верная и вежливая смерть. Оставалось бежать лишь назад, однако едва она миновала охранника, как вдруг почувствовала, как её ногу резко схватила мужская рука, из-за чего она потеряла равновесие и со всего маху упала лицом на землю, сбивая в кровь подбородок и сильно прикусывая губу.
В ход пошли грубые высказывания в адрес девушки, на которую ту же навалился приспешник, претерпевающий боль в области паха, а атмосферу улицы наполнили звуки отчаянной борьбы за жизнь и славу.
Завязалась настоящая драка, в которой не было правил и тем более дискриминации по половому признаку. Ударив шпионку по лицу, чтобы она перестала вырываться, мужчина старался скрутить или даже сломать ей руки, чтобы она не брыкалась так сильно. Однако, не понимая, но прекрасно чувствуя на уровне рефлексов и простого инстинкта самовыживания, что повторный удар в самое слабое место мужчин не принесёт желаемого результата, девушка очень сильно укусила руку своего врага, врезаясь в его кость острыми резцами и слыша, как ему больно.
Он взревел, словно раненный зверь, а она, не обращая внимания на боль в чуть не сломавшихся зубах, столкнула его с себя и чуть ли не ползком старалась убежать, но почему-то по направлению к особняку.
И вот снова тяжесть мужского и озлобленного тела навалилась ей на спину, заставляя в очередной раз больно удариться челюстью о землю и на сей раз прикусить язык. Слёзы непроизвольно сорвались и потекли по её красным и израненным щекам, а в ушах до сих пор звучал звон вперемешку с криком охранника.
– Никуда ты не уйдёшь, дрянь ты такая! – совершенно обезумил мужчина, схвативший девушку за волосы, но получивший за такую грубость вместе с её криком сильный толчок локтём в живот.
Анна в приступе паники и борьбы за собственную жизнь заметила пистолет, который выронил мужчина, когда она впервые ударила его. Сумев до него дотянуться, но не осознав, что она делает, японка резко развернулась вся в кровоподтёках на лице и без промедлений выстрелила в живот мужчине, который, прежде чем почувствовал холодную пулю, навалился на неё всем телом.
Раздавшийся и услышанный в особняке выстрел ознаменовал конец этой битве. Глаза мужчины злые и корыстные застыли на одном месте, и он, издав последний выдох, полностью потерял контроль над своим телом, которое теперь годится только для угощения червей.
