– Можешь не утруждаться, потому что я согласен на любые твои условия, – распрямив спину, снова вошёл Тао в образ самонадеянного наглеца. – Я не проиграю, – дёрнув бровями, пригрозил ей парень. – Однако если я выиграю...
– Знаю-знаю, – замахала руками шатенка, потеряв аппетит и взглянув на время, которое уже говорило ей о том, что пора на работу, – я выйду за тебя замуж без всяких «но» и...
– Ну уж нет! – снова рассмеявшись таким смехом, который делал из девушки полную дуру, заявил Тао. – Это ты мне пообещала именно тогда, когда сказала: «Ответь на мои два вопроса честно, и тогда я клянусь...», – начал изображать всю драматичность той сцены Рен, но вдруг почувствовал, как Вэй закрыла ему рот ладонями, увидев, как брови парней и златовласки поползли удивленно вверх от таких подробностей.
– Так-так-так, с этого места поподробнее, – с улыбкой, будто он замыслил что-то нехорошее, дёрнул бровями Трей.
– Так вот, моё желание, – вернулся Тао к теме пари, тоже проигнорировав северянина. – Если ты проиграешь, что в принципе и будет, – от такого комментария Юи сложила руки и лишь издала звук «пф», – то ты... – ожидание условия было настолько томительным, что уже все не могли усидеть на месте, чтобы узнать, что же случится в случае проигрыша Вэй. Однако Рен и сам считал, что не стоит и дальше делать их отношения достоянием друзей, поэтому в следующую секунду наклонился к своей девушке и прошептал ей на ухо какие-то слова.
Лицо Юи в тот момент, когда условие проигрыша нашёптывалось ей на ухо, можно было сравнить с термометром. Снизу вверх она начинала краснеть от кончиков пальцев до корней волос, после чего из её ушей повалил пар, как будто из труб паровоза.
– Ни за что! – вскочив с места, из-за чего стул упал на пол, психанула Юи.
– Значит, признаёшь, что не сможешь продержаться неделю, да? – подобные манипуляции с основополагающим принципом «слабó?» хоть и были очевидными, но действовали всё равно безотказно, чему свидетельствовало то, что Вэй пометалась из стороны в сторону и, пристукнув ногой, гордо вздёрнула нос, после чего развернулась и пошла на выход, так и не поев перед работой.
Тяжело выдохнув и поняв, что именно она стала тем топором, на котором заварилась вся каша, Сели тут же вышла из-за стола и побежала за подругой, которую нагнала буквально через пару минут от кафе. Юи шла гордо и на её лице было написано упрямство, а от такой картины златовласку одолевал смех, который так и говорил: «Видимо, в семье Тао все должными быть такими упёртыми».
– Юи! – окликнула златовласка подругу. – Юи, подожди! – только добежав до шатенки, Юсуи смогла её остановить. – Ты извини меня за то, что я всё это заварила, – стыдливо опустила глаза девушка, чувствуя вину за это пусть и совершенно не серьёзное, но всё же происшествие, однако Вэй лишь махнула в ответ рукой, чтобы она не брала в голову, и пошла дальше. – Мне просто действительно непонятно, почему ты сразу ему не сказала ответ, – продолжая идти за подругой, всё же не могла всё оставить, как есть, северянка.
– Я не хочу его мучить, Сели, – резко остановившись, замялась Юи, не зная, как объяснить это подруге, чтобы она поняла. – Просто я не хотела, чтобы это выглядело так, как будто я только этого и ждала.
– Немного не поняла тебя, – на секунду задумавшись, но всё же пропустив эти попытки, сразу попросила объяснений златовласка.
– Пускай во мне и нет ничего от высшего общества, но я всё ещё имею достоинство, чтобы не стать жертвой сплетен, – чем больше Юи объясняла, тем сильнее у Сели выгибалась бровь, а в голове рождался вопрос: «Почему у Юи всё так сложно?». – Пойми, если я сейчас соглашусь, то все подумают, что это я добивалась Рена, а то и хуже... – оглянувшись по сторонам на малолюдной улице, старалась Вэй говорить как можно тише. – А если я немного подумаю, то все сочтут, что это он меня добивался, и наша любовь чистая и искренняя.
– О духи, – положив ладонь себе на лоб, засмеялась златовласка над всей этой драмой.
– Знаю, это глупо, – сама заулыбалась Вэй, – но мне от этого хоть немножко, но станет легче.
– Но ты всё равно скажешь ему «да», так ведь? – решила всё же уточнить златовласка, поняв ответ даже по счастливо улыбнувшемуся лицу шатенки.
– Разумеется, да, я ведь люблю его, – но даже секунды не прошло после этих слов, как Юи с ужасом заткнула себе рот, что и синхронно с ней повторила от переизбытка чувств Юсуи. В глазах шатенки было столько страха и ужаса, сердце начало биться сильнее, а глаза тут же заметались по сторонам, чтобы удостовериться, что Рена нет поблизости. – Сели, умоляю, не говори ему, что я проболталась! – вцепившись в плечи подруги, старалась Юи вернуть смеющуюся подругу обратно в реальность. – Сели!
– О духи... ты, – смех подобный колокольчику не мог не привлекать внимание проходящих мимо шаманов, – ты и правда и пяти минут не можешь продержаться, – в последние несколько часов златовласка так много смеялась, что щёки начинали болеть от постоянного напряжения.
– Сели! – дёргая не успокаивающуюся подругу, продолжала до неё достукиваться Вэй, жалобно смотря то на неё, то на видневшееся неподалёку кафе, из которого мог выйти Рен и ребята.
– Ладно, не скажу, – едва сумев заставить себя более сдержанно посмеиваться и помахивая руками себе на глаза, успокоила Юсуи свою подругу, чрезмерно любившую своего парня. – Надо же спасти твоё достоинство, – и снова златовласка не смогла не согнуть от смеха, который так напоминал сейчас смех северянина. Правильно говорят: «Муж и жена – одна сатана».
Сомнения Рена действительно имели место быть. Мало того, они постоянно подтверждались, доказывая, что в жизни людей не может быть всё прекрасно и гладко. Если у кого-то в один день случается радость и счастье, то у кого-то обязательно пролетит череда несчастий.
Этим кто-то может стать даже друг, которого одолело разочарование именно в счастливых в нынешнюю минуту людях или даже в конкретном лице. И почему-то именно в этот день человеком, ощутившим на сердце тяжёлый и неприятный груз предательства, стала Анна.
Она лежала на кровати уже несколько часов, постоянно смотря куда-то вперёд, и, ни на секунду не бросав попыток, отчаянно искала оправдание всем действия Лайсерга, которого и она, и Генрих чётко видели. Да, он целился в него, однако Анна стояла прямо за ним, и пуля бы неминуемо задела бы её, и вот этого уже не мог не знать сам детектив. Так что же получается? Лайсерг намеревался принести её в жертву ради того, чтобы убить Шварца?
Каждый раз новая попытка оправдать Дитела и его поступки приводила девушку к этому вопросу, который просто не имел других трактовок. Даузер действительно наплевал на неё ради своей цели. Но разве такое возможно, после всех слов и обещаний о том, что он будет ей помогать?
Второй вопрос сбивал первый и снова давал надежду на другой ответ. И вот так маявшись уже несколько часов, Анна просто-напросто сходила с ума от неопределённости. Встретиться с Дителом лицом к лицу сейчас было невозможно по двум причинам: первая – Генрих её сейчас никуда не отпустит, а, если она сбежит, будет только хуже, а вторая причина крылась в сомнениях – вдруг Лайсерг всё же опасен. После произошедшего никто не мог обвинить Анну в её недоверии. Это было бы даже смешным, если бы не было таким печальным: она доверяла теперь Генриху, но опасалась Дитела. Какая ужасная ирония судьбы! Ведь ещё вчера всё было с точностью до наоборот.
– Как ты? – неожиданно донёсся до девушки бархатный голос парня, который бесшумно вошёл в комнату, боясь разбудить лежавшую на боку жену. Однако увидев, что она не спит, Генрих немного обеспокоился её пустым и растворённым в разочаровании взглядом.
– М? – немного вздрогнув от неожиданности, тут же спустила ноги на пол блондинка, видя, что Шварц пришёл в комнату лишь за какими-то бумагами и, будто мимоходом, поинтересовался о её самочувствии. – Хорошо, а что? – не стала тревожить Анна своими терзаниями Генриха, тут же приняв образ скромной и покладистой жены.
