Но на то, чтобы проснуться полностью, Трея не хватило, так как он в ту же секунду послал яркое солнце куда подальше, сказав, что оно ему не мешает, и снова закрыл глаза, стараясь провалиться в хороший сон, который снился ему на протяжении ночи.

Но, увы, осуществить желание парня не дал ему сам его мозг, который с самого утра сделал какую-то неожиданную операцию – подумал.

Почему он проснулся сам? Обычно он всегда просыпается от того, что его либо скинули с кровати, либо стянули одеяло, а иногда и шлёпнули по... км... пятой точке и обязательно с криками: «Трей, сколько можно спать!», принадлежащими его любимой и драгоценной жене.

Но сегодня... сегодня его никто так не разбудил, и именно этот факт заставил Юсуи резко открыть оба глаза, которые тут же встретились с белым потолком комнаты, так как он сам лежал на спине, а в его голове целой автоматной очередью пробежалось куча однообразных вопросов.

«Почему Сели меня не будит? Почему нет криков и толканий? Может, её похитил этот бабник?!»

Последнего вопроса было достаточно для того, чтобы северянин резко принял положение сидя и повернул голову вправо, чтобы посмотреть на месте ли его жена.

Слава духам, на месте. Северянин облегчённо выдохнул, когда обнаружил мирно спящую девушку, золотые волосы-нити которой разметались в хаотичном порядке по подушке.

Но всё равно что-то здесь было явно странным, потому что, во-первых, она ещё спала, хотя всегда, подчёркиваю, всегда вставала раньше мужа, а, во-вторых, ммм... она выглядела не совсем так, как обычно, в плане ночной одежды... км... которой не было на ней.

Резко сдвинув брови от внезапно проскользнувшей мысли, только начинающей набирать целостное осознание ситуации, он оторвал от жены взгляд и, не медля, заглянул под одеяло для встречи со своим «лучшим другом», а когда вернулся из гостей, был настолько ошарашен в хорошем смысле, что его брови выгнулись, как коромысло, а на губах расползлась довольная и счастливая не улыбка, а именно лыба.

Его прекрасный сон был вовсе не сном, и ночью было действительно то, что его так волновало в последнее время. После этого случая с арабским шейхом Сели очень долго не могла успокоиться и заснуть, находя утешения в заботливых объятиях мужа, который успокаивал её, как мог, очень редко когда опускаясь со своей эгоистичной натуры к нежностям.

Ну а потом всё произошло как-то само собой, так сказать, на эмоциях, которых было что у парня, что у девушки хоть отбавляй.

Вернувшись из воспоминаний жгучей ночи полной любви и заботы, которая очень легко была принята после напряжённых дней за сон-фантазию, Трей бесшумно, но радостно двинул локтём под себя, зажмурив от переизбытка счастья глаза и произнеся английское «yes».

Он аккуратно вылез из-под одеяла, пытаясь, чтобы Сели не проснулась, после чего, оказавшись на ногах, начал двигаться в такт напеваемой беззвучно им самим песни по типу: «I’m sexy, and I know it». Но на этом его победные пляски над своей само собой решившейся проблемой не закончились.

Трей начал бегать по маленькому пространству комнаты, словно футболист, забивший гол, причём так же что-то беззвучно крича и даря объятия всем своим фанатам, которые болели за него. Дальше последовал ультрамодный танец, который был заразной вещью перенятой у Вэй, а также жуткая пародия Чарли Чаплина и лунная походка в изощрённом виде. И кто знает, какие ещё фанфары зазвучали в репертуаре Юсуи, если бы он не вздрогнул и не ударился мизинцем на ноге о комод напротив кровати, когда услышал сонный голос жены.

– Трей, что ты делаешь? – Юсуи не только ударился, но ещё и умудрился, скача на одной ноге, повернуться лицом к кровати, увидев немного приподнятую голову жены с подушки. Голос у девушки был немного сонным, а взгляд суженным из-за яркого солнца слепившего ей через окно прямо в глаза.

– Ш... ааа.... да это я так, – скача на месте и потирая мизинец на левой ноге, пытался сквозь боль оправдаться парень, – к бою готовлюсь. Решил размяться, – девушка туго соображала спросонья, а посему, видя её сдвинутые брови, парень поспешил замять эту тему. – Ты спи-спи, я пока душ пойду приму.

Немного прихрамывая из-за ещё немного покалывающей боли в ноге, не говоря уже о руке, которая ещё со вчерашнего вечера не до конца оправилась, Трей заковылял в сторону ванны, скрывшись за которой его победные пляски и беззвучный рок-концерт с кучей фанатов продолжился. Ну что ещё нужно Трею для счастья? Да ничего. Только любовь.

В известной всем песни поётся: «Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца. Солнце всем на планете одинаково светит, только пасмурно над нашей столицей». Ну что ж, давайте разбираться.

Во-первых, сидящей за длинным обеденным столом девушке было отнюдь не тридцать лет, и она действительно была замужем, но только не за принцем, а графом. Солнце и правда уже всем в деревне Добби одинаково светило, но, увы, атмосфера в комнате была какая-то пасмурная, по крайней мере, для девушки, которая чувствовала хоть и скрытое за спокойствием мужа, но напряжение.

Молодой парень, имеющий очень богатое генеалогическое древо, даровавшее ему титул графа, сидел во главе стола и спокойно завтракал, как будто специально не разговаривая с сидящей с боку стола, по праву руку от него, женой.

Воображение девушки вырисовывало различного рода фиаско, формировавшееся у неё на тарелки из яиц и лёгкого салата с помидорками «Черри».

Тяжело выдохнув и демонстративно уронив вилку на тарелку, что заставило парня перестать пережёвывать пищу по тридцать три раза и покоситься на жену, Анна откинулась на спинку резного стула и положила со шлепком руки на подлокотники.

– Мне скучно! – не криком, но с явным возмущением сказала девушка, надув губы и вызвав у мужа удивление. – Ты постоянно с Вальдемаром где-то пропадаешь, а я не хочу сидеть дома одна!

– Км... вау, – дёрнув бровями, спокойным голосом, но с небольшой улыбкой на лице, выразил своё потрясение Генрих, продолжив дальше завтракать, – раньше ты не жаловалась на такое. Ты ревнуешь меня к Вальдемару? – с желанием подколоть коротко усмехнулся Шварц, хотя в его глазах уже вовсю гремел невообразимый смех. – Поверь, милая, это лишнее.

– Теперь я твоя жена, а не одна из твоих бывших подружек, так что я могу требовать от тебя большего внимания, – стратегия преждевременного нападения была принята Анной неслучайно, ведь про то, что она вчера ушла в деревню на ночь глядя, да ещё и без предупреждения, не было забыто Генрихом, и он мог в любой момент завести об этом разговор. Именно поэтому самым разумным девушке показалось напасть на него первой, чтобы увести от этой темы его мысли.

– Одна из бывших подружек? – чётко произнося каждое удивляющее его слово, просто не мог взять в толк это Генрих, из-за чего у него так и нарывался проскользнуть нервный смешок. – Ты раскрываешься для меня всё с новых и новых сторон, Анна, – своим приятным голосом растянул Шварц, глядя куда-то вперёд задумчиво-лукавым взглядом. – Не думал я, что тебя будет волновать то, что ты у меня не первая.

– И это после того, как этот человек, – Анна впервые осмелилась на такое противостояние, назвав Генриха «этим человеком», – говорил мне о своих нерушимых принципах.

– Я и сейчас могу про них сказать, – пожал плечами парень, спокойно разрезающий свой стейк. – Просто проблема в том, что ты не совсем правильно их поняла, – также взвешенно говорил Генрих. – Принцип того, что если я полюблю, то навсегда, не означает то, что я буду, как монах, сидеть в ожидании той, которая предназначена мне судьбой, – последовала короткая усмешка и игривый взгляд на не смотрящую на него жену, которая так мило злилась. – Согласись, я же не мог знать, когда именно ты появишься.

– Да, – одарив своё согласия сарказмом, растянула в возмущении Анна, – поэтому спал со всеми без разбору, – девушка не могла знать того, какой жизнью жил её «муж» до неё, однако по её понятиям догадаться до этого было не трудно.