– Трей, прошу, извинись, – дрожащим голосом, с полным ужаса взглядом смотря из-за спины мужа на озлобленную охрану, пропищала златовласка, однако северянин не спешил выполнять уже вторую просьбу.

Было такое ощущение, будто во рту находится целая куча цветного металла, а этот горький и корябающий горло вкус не даёт ему и слова произнести. Вот именно так и выглядит, а также проявляется гордость, которая не могла позволить Юсуи такого унижения. Возможно, он и понимал, что ему лучше извиниться во избежание конфликта, однако с ужасным мученьем и борьбой на лице он не мог и звука издать.

– Юсуи, твою мать! – опять сквозь зубы прошипел Тао, не спуская взгляда с уже терявших терпения охранников. – Извинись, иначе я облегчу им задачу!

Как бы тяжело ни было, но трясущаяся от страха и схватившаяся мёртвой хваткой в рукав жена не могла и дальше останавливать ту упёртую, как баран, гордость северянина. Он с трудом разжал зубы и начал выдавливать из себя хоть какие-нибудь слова, но, неизвестно к счастью или нет, вдруг воздух разразился громким и протяжным, как труба, голосом.

– Расступитесь! Великий шейх, Мурат Джилани!

Услышав это, взоры наших героев сразу же устремились на ворота, а стража, которая ещё секунду назад хотела расправиться с невеждами, выстроилась в одну прямую линию лицом к входу, из которого буквально через мгновенье появился тот, кого только что величественно представили.

Это был смуглый арабский мужчина, среднего роста и крепкого телосложения, которое было у него не из-за хорошей физической формы, а от калорийной еды. На нём был надет всё тот же белый кафтан с золотыми орнаментами, а на голове – летящая куфия.

Когда буквально просоленный своими богатствами и безграничной властью шейх вышел на улицу с таким недовольным лицом, будто его заставили завязывать самому себе шнурки, то ребята ощутили каждой клеточкой своего тела, что его появление лишь отстрочило планы стражников, которые сейчас склоняли головы перед своим повелителем.

– В чём дело? Почему наложницы ещё не возвращены? – спросил на арабском языке шейх у своих подчинённых, из-за чего ребята лишь переглянулись между собой, не понимая, что он говорит.

– Э, простите, – выбрав нейтральный язык, который Джилани должен был знать, вышел вперёд Дител, говоря на своём родном английском. Однако для большинства ребят, а особенно для Юи, это мало чем помогло внести ясность, так как и английский у многих был слабый, а у шатенки – вообще никакой. – Произошло недоразумение, – видя, что шейх не просто услышал его, но и понял, продолжил вести диалог на родном и международном языке Лайсерг. – Эти девушки, – даузер указал на Юи и Сели позади, – не принадлежат Вашему гарему.

– Тогда как они посмели нарушить запрет? – ответив детективу на том же хорошем английском, в голосе шейха читалось корыстолюбие и явный нарциссизм. – На моём празднике должны быть только мужчины.

– А наложницы гарема девушками уже не считаются? – опередил Рен вежливые и дипломатичные речи Лайсерга, выйдя вперёд и одаривая шейха таким узким и уже готовым ко всему взглядом.

Юи явно начинала нервничать и по совершенно ненужной сейчас причине, потому что теперь и Рен (единственный, кто мог внести ясность в разговор Лайсерга и шейха) перешёл на английский язык, оставив всех без объяснений.

– Наложницы – это моя собственность, – высокомерно вытянув свою короткую шею, ответил Мурат с таким видом, будто его утомляли эти разговоры с отбросами общества. – И раз эти девушки, – он кивнул на позади парней стоящих девчонок, – нарушили мои правила, то у них есть два выхода: либо стать моей собственностью, либо... умереть.

Слово «die», которое прозвучало последним, было знакомо даже самым отсталым в языке ребятам. Что же касается Юи, которая и «hello» с трудом запоминала, то она просто догадалась по застывшей реакции друзей, что дело принимает очень скверный оборот.

– По какому праву? – тут же перестав тратить силы на мирное урегулирование вопроса, сузил свой малахитовый взор Лайсерг, который хоть и знал ответ на этот вопрос, но старался хоть как-то вразумить этого напыщенного тирана.

– В Добби Виладж нет прав и правил, есть лишь моя воля, – уже заметно раздражаясь тем, что беседа затянулась, удосужил себя этим ответом шейх, взмахнув рукой и сказав что-то на своём языке, из-за чего его стража снова схватилась за длинные и острые сабли.

– Плохи наши дела, – задним ходом вернувшись к ребятам, снова перешёл на японский Лайсерг, обращаясь к растерянным и незнающим, что им делать, друзьям.

– Юи, уводи отсюда Сели, – не сводя взгляда с противников и поняв, что дело их – труба, сказал Юсуи, отодвинув жену против её воли ещё дальше за себя и передавая её шатенке.

– Что? Нет! – запротестовала в ту же секунду златовласка, видя, что её подруга и сама не собирается уходить отсюда и бросать друзей.

– Я сказал: уходите обе! – прикрикнул на них Юсуи, в ту же секунду выстроив перед противниками щит изо льда.

– С ними бесполезно разговаривать, – резким взмахом по касательной разложил свой меч грома Рен, смотря на то, как с остервенением стражники начали колотить хрупкий лёд своими саблями, да плюс некоторые из них были пропитаны фурьёку, которое делало лёд северянина не такой уж серьёзной проблемой.

– Ни за что! – воскликнула Юи, переводя взгляд с одного друга на другого и пытаясь найти хоть одного согласного, но они все, как один, были согласны с Треем. – Я вас не оставлю! Я тоже буду сражаться! – вытащив своё маленькое и мало чем полезное в данном случае оружие, сразу же приготовилась к борьбе Вэй. Однако стоило ей воспользоваться фурьёку, как её тело тут же сковала неприятная судорога, а весь контроль тут же улетучился.

Не дав ей упасть на землю, Лайсерг и Рен с двух сторон придержали её, даже не удивляясь такому результату, однако Тао даже в такой ситуации не забыл отмахнуться от помощи Дитела.

– Юи, ты ещё не пришла в норму после боя с Треем, – объяснил ей спешным голосом Дител, стоящий рядом и переводящий нервный взгляд на противников.

– Но вы же не... – начала снова возражать Сели, однако её аргументы заглушил её собственный визг, когда щит мужа разлетелся на миллионы осколков, а сам Трей ту же упал на колено, так как ни у одной Юи были плохие последствия после боя.

– Трей! – тут же подбежал к нему Йо, запрокинув руку друга на плечо, отбив прямой удар одного противника и отчаянно думая, что же им делать дальше.

Трей не мог сражаться, единственное, на что его могло хватить, так это на то, чтобы удостовериться в том, что Рио является живым щитом для Сели. Юи тоже была не в лучшей форме, она даже контроль не могла удерживать.

Возможно, кто-то задаст вопрос: почему они просто отступают назад, а не бегут отсюда? Но ответ окажется абсолютно простым: бежать некуда.

Из деревни ребята убежать не смогут, а теперь ещё на практически каждом из них висит ослабевший друг или подруга, с которыми не, ох как, побегаешь.

– Прекратите немедленно! – раздался, наверное, по всей территории западных холмов громкий, сильный и главное – женский голос, который заставил всех, кроме одного застывшего человека, повернуться и увидеть того, кто хоть ненадолго, но всё же прекратил нашествия стражи.

Увидев эту девушку, появившуюся у них за спиной, Сели почему-то была уверена в том, что теперь шейх одумается и отпустит их, а посему на лице златовласки заиграла счастливо-благодарная улыбка, и она облегчённо приложила ладони к своему стучавшему, как у испуганного зайца, сердцу.

– Что здесь происходит?! – снова зазвучал в ушах даузера такой знакомый и такой пугающий его голос, который он был в данный момент абсолютно не рад слышать.

Её не должно было быть здесь – на пороге не одной, а даже двух опасностей, ведь особняк Шварца тоже был неподалёку и, слава духам, пока не подавал признаков оживлённой жизни.

Дыхание участилось, сердцебиение стало выстукивать сигналы S.O.S., а тот факт, что звуки шагов по мелкой щебёнке стали приближаться в гущу событий, резко ударил по разуму Дитела, вызывая в нём страх и заставив его резко обернуться и на чисто английском грубо крикнуть: