Спустя какие-то пять минут, врезаясь во что только можно и нельзя, вся тройка друзей ввалилась в комнату на втором этаже, только после этого давая шатенке душевное спокойствие, не говоря уже о физическом, ведь Тао в ту же секунду принял волочащееся тело друга полностью на себя.
– Брось, Рен, – снова еле волоча язык и уже практически не держа глаза открытыми, промямлил в полусонном состоянии Йо, в ту же секунду почувствовав, как его уронили на кровать. – Да не меня! – видимо, шатен имел в виду: «Брось попытки к успокоению моей души».
– Так, Асакура, – взявшись за края одеяла, одёрнул его Тао, – сейчас будем делать рулетик «ОЙ-ЙО», – после этого он начал заворачивать друга в одеяло, как сосиску в тесте, причем как смеющуюся сосиску.
– Рен, да ты юморист, – заценил Йо с искренним и пьяным смехом сарказм друга, как юмор, в котором фигурировало и было ловко обыграно имя шатена. – Может, ты ещё мне станцуешь? – чувствуя, как его подташнивает из-за постоянных поворотов своего тела, на которое, как на снежный ком, накручивалось одеяло, делая шамана и правда похожим на рулет, спросил Асакура.
– Обязательно, но завтра, – постучав друга по спине, ну или чему-то там скрывающемуся под несколькими слоями одеяла, ответил Тао в манере «сделаю всё, только отстань», зная, что сейчас Йо нужно как следует проспаться.
– Нет! – запротестовал Асакура, вскочив с кровати и подбежав к радио, которое было в номере.
– Йо! – то ли в непонимании того, как он выпутался из его ловушки, то ли от огорчения, что все его труды пошли насмарку, выкинул руки вперёд Рен, посмотрев на Юи, которая даже и не знала, чем здесь можно помочь.
– Нет-нет, я понял, чего я хочу, – слишком запоздало определился шатен, включив кнопку «On» на магнитофоне и подойдя к Вэй, у которой от его порыва снова округлились глаза. – Юи, давай танцевать, – наступая на ноги и вертя партнёршу из стороны в сторону под её удивлённые междометия и не очень добродушные Рена, начал «вести» в танце Асакура, даже несмотря на то, что музыка ещё не началась.
– Так, Йо, не наглей, Юи всё же моя подруга, – намекнул Тао на его недозволительную близость к шатенке, хотя и не был уверен, что Асакура что-то поймёт в таком состоянии. Но, как ни странно...
– Она твоя девушка, Рен, – тыча с каждым разом всё сильнее в грудь друга, вдалбливал это в него Йо под округлившиеся глаза Вэй. – Иди и танцуй со своей девушкой, – отправил шатен с помощью сильного точка вперёд своего друга на девушку, которая едва смогла его удержать.
Стоило ему поднять на неё взгляд, как он увидел в её глазах столько удивления и что самое главное – смущения, из-за чего впервые в жизни почувствовал, как кровь прилила к щекам и создала на его лице ответный румянец.
Что-то странное, колотящее во всём теле, начало одолевать стоящей друг напротив друга парой, которые в непонимание посмотрели на своего неадекватного друга, включившего, наконец-то, музыку.
– Танцуйте, – указал рукой Йо на них самих, своим тоном заявляя о своей решительности посмотреть на то, как они умеют танцевать.
Разумом Тао понимал, что Асакура сейчас не отдаёт себе отчёт в своих действиях, но его хмурый и обвиняющий взгляд просто не мог не появиться, ведь Рену так хотелось сейчас выразить всё своё недовольство из-за смущения обоих.
Но делать нечего, ибо если Асакура не получит желаемого, то он не успокоится вовсе. Именно поэтому, кинув последний сдержанный в эмоциях взгляд на друга, Тао вернулся к шатенке, которая сейчас прибывала в таком подвешенном душевном состоянии, что вообще не понимала, что, куда и где берёт своё начало. Она почувствовала, как её левую руку Рен взгромоздил на своё широкое плечо, свою же – мимолётным касанием положил ей на талию, а её правую руку взял нежно в свою.
– Рен, я... я... не умею так танцевать, – слыша ритмы танца и никогда не понимая, как танцуют эту румбу или танго, в общем, подобную чепуху, единственное, что смогла произнести девушка, смотря в эти смущающие её до кончиков волос глаза вольного ястреба.
– Просто следуй за мной, – не выдавая своего волнения, саркастично растянул Тао, делая небольшие паузы после каждого слова.
(Музыка: The Pussycat Dolls – Perhaps, Perhaps, Perhaps)
Шаг вперёд, как начало неизбежного. Шаг назад, как последняя попытка всё вернуть. Танец страсти танго – это воплощение желания и чувств друг к другу, и в данный момент это было именно так.
Их танец описывал без слов все их чувства: неуверенность, проявляющуюся в запинках и где-то даже неуклюжести, сдержанность – в нежном ведении партнёра, который пытался правильно направить свою партнёршу, и игривость, как следствие нарастающего танца.
Рен то шёл на неё, заставляя Юи рефлекторно отступать назад, то наоборот притягивал к себе. Но вот после пробных шагов и преждевременного резкого поворота Тао буквально на последних секундах успел прервать её падение. Она висела на вытянутой руке в нескольких сантиметрах над полом и смотрела на него так, словно сейчас была над большой пропастью своих былых чувств, а он лишь рывком вернул её обратно, но уже с новыми чувствами и новой атмосферой.
В глазах заплясали озорные огоньки, а их лица озарили детские и радостные улыбки, издающие короткие смешки. Шаги парня стали легче и пружинистей, не говоря уже о лице, на котором отразилось явное ребячество, а её движения стали уверенней и податливей. Казалось, что Юи в секунду научилась танцевать, но на самом деле, она просто слушала зов и желание своего тела, которое то в лёгких и кружащихся поворотах уходило от Рена, как бы призывая остановиться, то резко возвращалось к нему, закручиваясь обратно и крича о бессилие против его притяжения.
Заглядывая в глаза друг другу, они видели мир, построенный лишь для них двоих, как вдруг всю их атмосферу нарушил и вернул в реальность храп сбоку, который тут же напомнил им, где они, а главное – с кем.
Обескуражено и где-то даже испуганно повернув головы в сторону, оба не могли понять одной единственной вещи: как можно было забыть о том, кто сейчас снова заснул стоя.
– Танцуем! – до визга ребят неожиданно проснулся Асакура, вскинув руки вверх и заставив пару снова вцепиться друг в друга с испуганными лицами и понестись на крыльях танго из комнаты, не слыша того, как их друг засмеялся и рухнул на кровать мёртвым грузом.
Они двигались, смеясь над собственным глупым и нелогичным танцем, потому что Рен никогда раньше не танцевал «сломанное» танго, а Юи вообще впервые позволяла себе лишь подчиняться, были ли то шаги назад или же наклон, прогибающий её спину, как струну под умелыми касаниями мастера.
Лестница стала самым главным и кульминационным препятствием в их игре, ведь спуститься по ней, не отрываясь от танца, было проблематично. Но вопреки всем страхам, заставляя сердце девушки трепетать и визжать от восторга, Тао всё тем же игривым и лёгким шагом сначала спускался сам на несколько ступенек, а потом нежно приподнимал не отрывающую от него взгляда шатенку и спускал её к себе, нежно и мимолётно скользя руками по её спине.
Шаги по мере приближения к комнате тринадцать стали всё медленней, словно боясь дойти до финиша, а взгляды неотрывнее, как будто огромным магнитом, сближая тела всё ближе друг к другу.
Возможно... возможно... возможно...
Всё свелось именно к этому утвердительному слову песни, когда они остановились, вглядываясь в глаза, полные тумана, и подчинились притяжению, забыв про все страхи и «но», не дающие сделать этого раньше. И завершающей точкой стало осторожное и неуверенное касание губ друг друга, после чего они, словно по команде старт, сплелись в глубоком, чувственном и эмоциональном поцелуе.
Не слыша ничего, кроме сердец друг друга, видя лишь чувства, которые распахнули свои заржавевшие и упрямые двери времени, они оба даже и не думали (если в данной ситуации вообще возможна такая операция) о том, чтобы остановиться и с испуганными лицами отскочить назад, при этом извиняясь и бормоча что-то подобное. Нет, вопреки всем и вся Рен лишь усилил порыв чувств, которые отражались в резкости и нетерпеливости, а поводом к тому стало тепло шатенки, которая прижалась к нему всем телом, словно давая простор для галопа и навёрстывания упущенного.
