Вместо слов была лишь гнетущая и сильно давящая со всех сторон тишина, которую никто не осмеливался нарушить.
Переводя взгляд пристальных и серьёзных глаз в этом замкнутом треугольнике таовских уз, Лайсерг выдохнул и уверенным шагом пошёл вперёд к шатенке, которая была единственным препятствием на его пути к выходу.
– Мне правда надо идти, я позвоню позже, – объяснился перед своей девушкой Дител, привлекая внимание Джун к тому факту, что всё это весьма странно.
Не поднимая глаз, шатенка качнула головой, в следующую секунду почувствовав лёгкий, прощальный и такой заботливый поцелуй в макушку. Как только след Дитела исчез в том ничтожном клочочке кафе, где стояли наши герои, снова воцарилась тишина, которая теперь была наполнена великим сожалением и разочарованием.
– Джун, – осторожно подняв взгляд, произнесла Юи, но, увидев всё понявший взгляд даос, которая хотела плакать от сожаления и несправедливости, она тут же проглотила свой язык, не зная, как вообще можно объяснить весь этот трёхлетний спектакль, – прости...
То было единственно правильным решением, ведь шатенка и правда очень сожалела о том, что разрушила все надежды подруги. Что же касается Рена, который не то, что слова, даже взгляда не мог поднять, здесь было всё куда сложнее, нежели казалось.
Кому-то могло показаться, что он чувствует себя виноватым, отсюда и робость, однако на самом же деле Тао просто не мог поверить в то, что ещё одна нить, которая связывала его с шатенкой, оборвалась окончательно и бесповоротно.
Сказать то, что между ними никогда не было любви, у Рена язык не поворачивался, напротив, он был бы даже рад посоветоваться с сестрой насчёт того, что же делать дальше, однако лишь присутствие Вэй мешало ему это сделать и всё объяснить.
– Мы с Реном никогда не были парой, – набравшись смелости и решив, что кому-то всё же придётся до конца объясниться с девушкой, начала говорить Юи. – Я говорила, что мы встречаемся, чтобы оттянуть его женитьбу.
С каждым новым словом шатенки лицо даос напрягалось сильнее и сильнее, приобретая в глазах оттенок стали, и, честно сказать, в такой момент Йо, Сели, Трею и Рио хотелось бежать как можно дальше, ведь скоро должна была грянуть буря, сметающая всех и вся на своём пути.
Проследовав чуть дальше между столиков в кафе, даос пугала своим молчаливым состоянием абсолютно всех, кто сопровождал её взглядами.
– Не молчи, уж лучше скажи что-нибудь, – опираясь на столешницу, обречённо выдохнул Рен, ненавидя ожидание.
– Я скажу... – холодным голосом, таким, какого у неё ещё никогда в жизни не было, ответила Джун, резко остановившись, но не поворачиваясь к ребятам и главным виновникам лицом. – Я сейчас тебе всё скажу.
Пять минут спустя.
– Да чёрт возьми, Джун! Успокойся! – грозно прикрикнул Рен, увернувшись от очередного тяжёлого предмета, который угодил в кастрюли, создавая оглушающий звон, тем самым пугая всех поваров, в чью кухню как раз ворвался спешно улепетывающий парень и преследовавшая его с сердитым лицом девушка. В высшем обществе принято не бегать, а шествовать, вот поэтому быстрым шагом они пугали окружающих,
– Успокоиться?! – ища глазами, что бы ещё можно было запустить в брата, и найдя лишь половник, яро преследовала его Джун. – Ты говоришь мне успокоиться, когда обманывал меня три года?! – запустив своё оружие, но снова промахнувшись, кипела девушка от бешенства, до которого её ещё никто и никогда не доводил.
Ворвавшиеся вслед за ними на кухню Рио, Йо, Сели, Трей и, разумеется, Юи просто не осмелились пройти на поле боя, так и застыв в проёме, отделяющем кухню и сам непосредственно зал.
– Господин Йо, может помочь? – вздрогнув, когда в Рена полетели уже столовые приборы, слава духам, ложки, спросил Умемия.
– Джун и без нашей помощи его прибьёт, – явно наслаждаясь комедийным зрелищем, заявил Трей, мнение которого и не спрашивали.
– Честно говоря, Рио, мне как-то тоже вмешиваться неохота, – увидев, что в ход пошли помидоры (и снова слава духам, что не сковородки), сказал Асакура.
– В конце концов... – увернувшись от очередного помидора, продолжал возмущаться Рен, пытаясь, несмотря на своё положение, ставить себя стойко и гордо, типа он не боится сестры, – я глава семьи! И я сам буду решать на ком и когда мне жениться! – казалось бы, сильные и уверенные слова, но...
– Я тебе покажу, глава семьи! – и всё же с ярым броском в «главу семьи» полетел не только помидор, но и яблоко, которое угодило по плечу парня, с рёвом вскрикнувшего от возмущения и удара.
– Джун! – подбежав сзади и вырвав у неё очередной половник, вторглась Юи, которая всё не могла найти момента для вмешательства, ведь даос так ярилась, что могла зашибить её и не заметить. – Джун, прекрати, пожалуйста.
Шмыгая носом, девушка остановила свои буйства, а в её глазах было столько обиды и разочарования, что Юи снова почувствовала себя самым ужасным в мире человеком.
– Я так надеялась, что ты... – сжимая от обиды зубы, пыталась держать свои эмоции при себе даос.
– Я знаю, – с сожалением произнесла Юи, опустив взгляд и прекрасно зная, как Джун хотела, чтобы она была её невесткой. – Но Джун, скажи, ты ведь хочешь, чтобы Рен женился по любви? Жил с тем, кого он будет любить и оберегать, а не того, кого будет терпеть и в тайне ненавидеть.
– Разумеется, хочу, – крайне сожалея, ответила даос, поджав губы. – Но дело не во мне, Юи. Таковы наши правила. Рен обязан жениться.
– Правила можно и поменять, если надо, – вставил свои пять копеек Тао, который снова засунул руки в карманы и делал вид, что в него только что не кидали тяжёлые предметы.
– Знаешь, братик, ты может и глава семьи, но это не значит, что можешь всё решать единолично, – не без обиды и надутых губ, ответила Джун. – На то, чтобы прервать семейные традиции, ты не имеешь прав.
– Э... простите, – привлёк, наконец-то, их голос, который принадлежал высокому Патчу, что окаменел от такого зрелища творившегося на кухне.
На сей раз десять минут спустя.
– Ты уж прости, Силва, – взяв на себя роль представителя провинившейся стороны, которая сейчас убирала за собой последствия ярости, почёсывая затылок, извинился Йо.
– Да... это... ничего... – опасаясь больше за поваров, чьи половники были осквернены жестоким проявлением бешенства, запинаясь, сказал Патч, взглядом выпроваживая провинившихся ребят, кои взяли себя в руки и решили продолжить общение в зале, тем самым вернувшись за свой столик.
Дойдя до места без происшествий и усевшись по схеме «судья – два ответчика», Джун даже и не знала, что сказать, надеясь на то, что Рен и Юи сейчас улыбнутся и скажут, что всё это был розыгрыш.
Но нет.
Вместо улыбок было молчание и косые взгляды друг на друга, словно они общались без слов, решая кто и что должен сейчас сказать.
– Тебе придётся жениться на Мэгуми, – с явным сожалением, но решительностью сказала Джун то, что должна была сказать.
– Только не на ней, – в ту же секунду скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, наложил вето на это решение Тао.
– Эта та рыженькая девушка? – поинтересовалась Юи, имея в выражении лица что-то странное, напоминающее сожаление и нежелание такого исхода. Что же касается ребят, то они не стали вмешиваться, лишь просто пока выступая в качестве слушателей.
– У нас больше нет кандидатур, – пожала плечами даос, не испытывая от своих же слов радости.
– Значит, Рен сам найдёт себе её, – начала яро противиться такому решению Юи, вызывая прищуренный взгляд друга на себя. – Просто... она ему не подходит, – заминая подол своего лёгкого синего платья, не поднимала взгляда Вэй, но уже чувствуя, что на неё устремлены взгляды абсолютно всех.
– Ещё год назад ты говорила абсолютно иное, – чувствуя что-то странное, что-то, что призрачно питало надежду, ещё сильнее сузил свою бдительность Рен, рассматривая подругу чуть ли не до молекулярного состояния.
– Нет, она, конечно, очень красивая, умная, но...
