Юи выждала достаточно времени, после прощания с Тао, и теперь, не видя ни его, ни машины она облегчённо, но в то же время печально выдохнула, опустив подбородок вниз, и пошла по тротуару назад, откуда и приехала.

– Чёрт! – прошипев сквозь зубы и треснув по каменной стене сжатым кулаком, выругался Рен, понимавший лишь одно – предчувствие его не подвело и не было ошибочным.

Но что теперь делать? Поймать на месте и устроить форменный допрос – было бы слишком опасным шагом, ведь, зная Юи, Рен понимал, что она может просто от него сбежать и оборвать на этом все их отношения. Но тогда остаётся лишь одно, и Тао, понимая, что иного пути нет, осторожно, чтобы она его не заметила, стал следовать за ней, скрываясь в тёмных улицах и желая отчаянно узнать, что же от него скрывает шатенка.

Краем своего сознания он знал, да и надо было быть совсем глупцом, чтобы не понять, что Юи в очередной раз обманула его, не сказав правды о том, где она на самом деле живёт. Но в этот раз Рен понимал, почему девушка так поступила.

В его голове до сих пор ясно звучала та фраза, отпечатавшаяся у него теперь на всю жизнь: «Моя совесть никогда не позволит мне жить за чужой счёт. Даже за счёт друга»; и эти слова были единственным камнем преткновения, который заставлял Тао поступать именно так, скрываясь и узнавая против её воли то, что она сама считала просто унизительным рассказывать ему.

Вэй прошла несколько метров по дороге назад, потом повернула налево, потом направо и, наконец, оказалась перед старым, давно забытым людьми, недостроенным домом. Скорее всего, у предпринимателя кончились деньги, чтобы достроить это здание, которое имело на данный момент три этажа, поэтому он бросил эту затею.

Дом представлял собой лишь стены с пустыми окнами, в которых, разумеется, даже не было рам, поэтому неудивительно, что в этих развалинах, а ведь третий этаж был только на половину построен, постоянно гулял ветер. Но вот подвал, который был основой фундамента и имел только несколько узеньких и маленьких окошек, был, к счастью, скрыт от буйств природы и хоть немного защищал от холода. Скорее всего, по первоначальной задумке там должно было быть хранилище и котлы с отоплением для всего дома, однако, как уже и было сказано, задумка-то провалилась, а незавершённые дела остались.

Но не дом в плачевном состоянии сейчас волновал сердце молодого шамана, стоящего, как громом поражённый, с немного трясущейся нижней губой и до слёз пропитанными болью и страхом глазами. Лишь она. Она – та, которая в очередной раз смогла потрясти, да что там потрясти, просто разбить всё его привычные представления о жизни, снова сжимала сердце парня, заставляя обливаться кровью. И причиной такой боли было то, что Рен без её непосредственных слов, лишь своими поступками, заставила его почувствовать себя самым отвратительным в мире, даже не человеком, а слепым монстром, который никогда не обращал на девушку внимания и того, какая она на самом деле.

Сильная духом, никогда не сдающаяся, что, несомненно, поражало до глубины души, и в то же время скромно одета, немного худощава, но всегда, абсолютно всегда при встрече с ним опрятна так, что Тао никогда бы и не подумал, что она, как бы ему не хотелось произносить это слово, но бомж.

Возможно, в этом подвале, куда только что нырнула шатенка, есть что-то, на что бы Рен даже и не подумал. Возможно, она снова сможет его удивить своей абсолютно потрясающей способностью к выживанию, но узнать это ему сейчас не удастся, а значит, на этом пора остановиться, как бы ему ни было тяжело сейчас просто смириться с её пребыванием в этом месте, и как бы ему больно ни было уходить отсюда одному.

– Господин Тао, ещё у Вас сегодня встреча в два часа, – стоя по правую сторону от стола директора, говорила секретарь лет тридцати своим тоненьким и сладким голоском, с обожанием смотря на такого беспристрастного и с самого утра чем-то озадаченного Рена.

Любым, она обожала своего начальника абсолютно любым, и спокойным, и холодным, и даже злым. А сегодня это немного не выспавшееся лицо, которое неустанно не отпускало одной мысли, просто сводило с ума своей красотой и притягательностью.

– Господин Тао? – осторожно позвала девушка Рена, который ни слова не сказал на её зачитывание сегодняшнего плана.

– Да, Мизуки, спасибо, – сначала тяжело и устало выдохнув, чем немного напугав девушку, что она его раздражает, но потом кивнув головой, сказал парень, осмотрев лежащие на столе бумаги, с которыми у него не было абсолютно никакого желания работать.

Наверное, услышав его отчаянный зов того, что он хотел уйти с работы и побыстрее из этого хоть и просторного, но душного кабинета, в дверь кто-то постучался, услышав незамедлительный и быстрый ответ, который был полон ожидания именно этого момента.

– Войдите, – голос Рена был очень напряжённым, словно он стоял на отметке старта и был готов ринуться вперёд в любую секунду, и, кажется, сейчас он увидел именно этот возведённый в небо пистолет. Судя по тому, как его лицо изменилось, он ждал именно этого появившегося, коренастого мужчину, который ещё вчера вечером помог ему пролить свет истины на то, кто такая Юи Вэй.

Этого человека звали Ионгруи, что с китайского означало «всегда удачливый». Он явно оправдывал своё имя, работая на Рена и всегда качественно выполняя поручения, которые ему давались. Вот и сейчас, получив приказ с самого утра, он быстро поспешил вернуться к молодому господину, сказав так, что только Тао мог его понять.

– Объект покинул место, господин, – его серьёзный, но спокойный голос, которым только рапорты сдавать, заставил парня в ту же секунду встать с большого кресла и, накидывая пиджак, сказать:

– Все встречи отменяются, Мизуки, меня до завтра не будет в офисе, – быстро протараторил Тао, направившись к выходу вместе с Ионгруи и оставляя позади себя опешившую его рвением к чему-то неизвестному секретаршу.

– Она ушла в сторону парка, – пролетая вместе с господином по коридорам офиса и быстро спускаясь с ним по лестнице, ведь времени на ожидание лифта у Рена не было, быстро отчитывался мужчина за передвижения девушки, за которой ему и его помощникам было велено сегодня незаметно следить и дать знать, как только она покинет свой… км… «дом».

– Хорошо, – коротко ответил Тао, не теряя ни секунды, даже на разговоры, а лишь быстро продолжая спускаться, после этого сел в машину вместе с Ионгруи и направился уже в известное ему место, которое он просто обязан был увидеть своими глазами.

Он гнал машину так быстро, как позволял ему это движок и загруженность улиц Токио, благо в обед нет такой давки и пробок. И вот преодолев все перекрёстки, даже пугая своей решительностью светофоры, которые показывали зелёный, едва завидев его, Рен, проскользив шинами по асфальту, остановил автомобиль около того самого недостроенного дома, который ему пришлось ночью оставить без присмотра.

Сейчас же около него крутилось около трёх мужчин, которые пытались своим повседневным видом подражать простым прохожим, однако их настороженность и цепкий взгляд, улавливающий любое вторжение в их пространство, выдавали их с ног до головы, говоря, что они не обычные люди, а чья-то охрана.

– Господин Тао, – сразу же подошли к своему начальнику мужчины, как только Рен встал в нерешительности перед дверью, которая должна была привести его к цели, а именно в подвал.

– Давно она ушла? – слыша, как стук сердце отдаётся сильными импульсами в голову, спросил шаман, смотря при этом на ручку двери, словно на заклятого врага.

– Двадцать минут назад, – отчитался один из мужчин, на которого Рен даже взгляда не поднял, так как он его мало волновал. – Господин Тао, давайте сначала мы, – предложил всё тот же парень свои услуги, чтобы сначала они проверили то, что скрывалось за этой дверью.

– Нет, оставайтесь здесь, и никому не заходить, – грозным голосом быстро пресёк их попытки шаман, зная то, что внизу его может ожидать лишь один враг, который сможет ударить по его душе и сердцу, но в этот момент он не хочет, чтобы его кто-то видел, ведь всё же он – Тао.