И всё же третьему хлопку, хоть и не со злости, но всё же суждено было свершиться, ведь Умемия тоже покинул комнату, оставляя малахитового принца одного в этой комнате со своими мыслями и эмоциями, которые резко и негативно вылились наружу, в виде злостного рычания на самого себя и удара ногой о тумбочку, едва оставшуюся целой от мощи его ярости.

Оперевшись о небольшую столешницу руками и опустив голову с закрытыми от нестерпимой боли глазами, Лайсерг тяжело дышал, понимая, что он потерял всех, кто был ему дорог, ради того, кого даже и не приобретал.

Начало Flashback.

Час назад.

Лифт на третьем этаже, который вопреки всем стандартам возвышения уходил под землю, коротко звякнул, раскрыв свои объятия и впуская в тёмный коридор молодого зеленоглазого даузера, взгляд которого был холоднее сосулек.

Идя по тёмно-коричневого цвета паркету, Лайсерг слышал, как звук его небольших – всего пару миллиметров –каблуков разносится по всей длине туннеля, ведущего к железной двери с мощными засовами и биометрической системе защите, основанной на отпечатках пальцев.

Сделав быстрый анализ, как только Дител коснулся светящейся поверхности, компьютерная система разблокировала замок, впуская известного ей гостя внутрь круглой и очень небольшой по размеру комнаты, где взгляду парня предстала очень любопытная картина.

В центре на стуле сидел Повелитель Ночи со связанными за спинкой руками, ногу которого обрабатывал медик. Он всё ещё шипел и корчился от боли, но стоящие вокруг него молодые шаманы в размере пяти человек во главе с Голдвой были абсолютно к нему бесчувственны.

– Ну, и что прикажешь нам с ним делать? – сузив презрительно взгляд, спросил один молодой парень, который был на арене пару часов назад и хотел остановить безумие Дитела, выливающееся вот в такое последствие.

– Для начала допросить, – безразличным тоном, пройдя мимо Патча к бледнолицему мужчине, ответил Лайсерг.

– Ты думаешь, он связан с «Чёрной розой»? – спросил Голдва, смотря на то, как даузер присаживается перед Повелителем Ночи, повесившим голову.

– Я не знаю, но Рекка Ямамото поставлял им детей-сирот в лагерь, – пояснил Дител, напоминая о том японском якудзе, который убил родителей Юи и являлся одним из участников ордена «Чёрная роза». – Эй, – щёлкнул перед носом мужчины пальцами малахитовый парень, привлекая на себя его полный ненависти взгляд.

Губа у мужчины была сильно разбита, из-за удара, который ему нанёс сидящий перед ним парень, щека в ссадине всё от того же удара, а нога, которую сейчас перевязывал медик, дабы он не скончался от потери крови, прострелена.

– Что тебе нужно? – с хрипотцой в голосе и явным омерзением к парню спросил мужчина, немного приподняв ослабевший от боли взгляд.

– Как ты понял, я шутить не умею, ибо англичанин, – противореча своим собственным словам, натянуто улыбнулся Лайсерг, – так что ответь просто на мои вопросы, – в ответ Дител не услышал ничего, лишь полный презрения и ненависти взгляд говорил о том, что он идёт на контакт. – Что ж, скажи, – спокойно начал даузер, обрадованный тем, что не придётся «упрашивать», – что тебе известно об ордене «Чёрной розы»?

– О чём? – переспросил с неприязнью мужчина, тем самым говоря детективу, что он понятия не имеет, о чём он спрашивает.

Пристальный и очень цепкий взгляд Лайсерга буравил в бледнолицем брюнете дырку правды, желая дать ему шанс на то, что, может быть, случится чудо, он одумается и признается, однако он молчал.

– Допустим, я тебе поверю, что ты ничего не знаешь, – продолжил холодным и рассудительным голосом Дител. – Тогда расскажи мне, как вы связаны с человеком по имени Рекка Ямамото.

Мужчина, судя по сжурившемуся лицу, испытывал сильную, пульсирующую боль в ноге, но наряду с этим пытался напрячь свою память, в которой всплывёт это имя.

– Какое-то время он поставлял нам детей в лагерь, это был его бизнес, – едва живым голосом ответил Повелитель Ночи, – но мы уже лет пять не сотрудничаем с ним.

– Это всё? – серьёзным голосом спросил Лайсерг, говоря мужчине, что врать не в его интересах.

– Да, – на болезненном выдохе ответил брюнет, чувствуя, как после его слов даузер поднялся на ноги и отошёл от него к собравшимся в кругу Патчам.

– Получается он не в ордене, – разочарованно проговорил один из Патчей, волосы которого были тёмного, как каштан, цвета и курчавились на концах.

– Ну, это даже хорошо, – задумчиво смотря на Повелителя Ночи, рассудительно сказал Голдва, чья мудрость и дальновидность была острее многих. – У нас не увеличилось врагов.

– Да, но что нам теперь с ним делать? – пожав плечами, спросил всё тот же Патч, и его вопрос был поводом к тому, чтобы Голдва посмотрел на Дитела, чью челюсть снова свело от злости, когда он вспоминал, что сделал этот даже не человек с Юи.

– Мы не убийцы, – заявил Голдва, понимая, что этот мужчина, может быть, и заслуживает смерти, но только не от их руки. – Пусть его вылечат и отпустят.

– А что сказать его… эээ… товарищам? – не мог подобрать слова Патч к представителям лагеря «Дорэи», то есть Учителям и Господину.

– Этот вопрос уже улажен, – заявил Лайсерг, который был мрачнее тучи и выдавливал из себя слова.

– Надеюсь, мирно? – поинтересовался Голдва, видя не угасающий гнев в глазах Дитела.

– Я хотел мирно, но, увы, – ответил даузер, после чего обогнул столпившихся людей и вышел из комнаты, ещё на тот момент не зная, что его ждёт в общежитие.

Конец Flashback.

Тёмная гладь ночи спустилась на песок, делая его чёрным и заставляя ветер сильнее дуть в это ночное время суток, когда звёзды начали загораться на небе, освещая путь поднявшимся по холму из деревни людям, облачённым в багряные плащи, которые во тьме тоже становились чернее ночи и песка.

Их уход никто не видел, а в их обществе преобладала тяжёлая и очень гордая тишина, которую осмелился нарушить лишь один глупец, шествующий за седым человеком с мутными, как у протухшей рыбы, глазами.

– Господин, а как же Повелитель Ночи и дорэи? – осмелился обсудить приказ об уходе из деревни один из Учителей.

– Забудьте о дорэи, а Повелитель Ночи пусть сам выбирается отсюда, – холодно отрезал мужчина, сверля предстоящую впереди дорогу яростным взглядом.

– Но Господин… – снова попытался возразить Учитель, однако это вывело мужчину из себя.

– Ты смеешь обсуждать мои приказы?! Я сказал, уходим!

После такого оскала Господина никто из Учителей даже не осмелился поднять на него взгляда, чтобы лишний раз не накликать на себя беду. А вот взгляд главы лагеря был полон недавно произошедших воспоминаний, которые чётко вырисовывались у него перед глазами, а именно в виде молодого даузера, который стоял пред ним и с едва сдержанной ненавистью говорил: «Вы уйдёте. А после турнира молите дьявола, чтобы я не нашёл вас раньше правоохранительных органов».

В тот момент в личном особняке, где остановились все представители лагеря «Дорэи», пролилась кровь, и эта сила, ярость и жестокость относительно к Учителям, которые не восприняли «вежливой» просьбы парня, заставили главу лагеря уйти, сохраняя остатки своей «армии» и думая лишь об одной вещи: «Мы все боимся не боли, а смерти. А этот парень – её носитель».

====== 63. Счастье приходит не в каждый дом, а лишь к избранным. ======

До слуха несколько раз доносились голоса людей, которые что-то тихо обсуждали поблизости, однако видеть их девушка не могла, потому что веки были такими тяжёлыми, что их поднять было просто нереально. Наряду с этим усталость была такой сильной, что мимолётное пробуждение тут же снова покидало её тело, погружая в забвение снов, которые она не помнила – настолько они были скоротечные. Просыпаясь несколько раз за ночь, Юи не могла ни открыть отяжелевших век, ни сказать ни слова, чтобы привлечь внимание. Сон, вызванный изнеможением, был таким сильным противником, что шатенка не могла ему противиться. Горло сковывало так крепко, словно на него положили тонны стекла, что теперь карябают его, заставляя голос хрипеть.