(Музыка: Hironosuke Satou – Tsubureta Tomato)

– Вот сюда, – остановив девушку за шкирку, прервал насупившуюся подругу Тао около одного из кабинетов. Посмотрев на название кабинета, у шатенки глаза выпали из орбит и побежали дальше по коридору к офтальмологу, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке.

– Гинеколог?! – требовала ответа от друга своим изумившимся видом Вэй. – Рен, ты ничего не перепутал? У меня проблемы с горлом, вообще-то.

– А кто говорил, что у тебя задержка?! – встав в позу руки в боки, попытался Рен не акцентировать внимание на своём личном желании похода именно к этому врачу. – Тем более посмотри, сколько народа, – окинул коридоры взглядом Тао, – а к гинекологу никого. Возможно, она и посмотрит твоё горло. Ведь какая, в сущности, разница? Она же врач как-никак.

– Да правда, Рен, – с возмущённым сарказмом взорвалась шатенка, – какая разница, гланды мне вырежут или матку?

На то, как девушка орёт на всю больницу, упираясь каблуками в пол и не поддаваясь напору парня, который пытался затолкать её в кабинет к гинекологу, начали обращать внимание не только шаманы, но и обсуживающий персонал.

– Никто тебя резать не собирается, – шлёпнув себя по лбу, обречённо проревел Тао, устав от капризов и его личного внутреннего мучения, – тебя просто посмотрят и, если что…

– Да, и, если что не так, разрежут меня, а, когда будут зашивать, забудут во мне ножницы!

После такого заявления половина пострадавших были и сами готовы встать и убежать из больницы, ведь девушка распалялась так, словно всё это уже проходила.

– Вэй, я больше никогда не буду давать тебе смотреть тупые сериалы! – взбесился Рен, зная, откуда берутся эти страхи. – Они тебе весь мозг вынесли, которого и так было мало!

Но тут, услышав их возмущённые возгласы и споры, дверь кабинета сама открылась и их взгляду предстала молоденькая девушка, лет двадцати восьми. Она, мило хлопая своими длинными ресницами, улыбнулась своей белозубой улыбкой, которая у всех бы вызвала спокойствие и доверия, а у Юи такое ощущение, словно она сейчас вытащит из-за спины бензопилу и расчленит её, поэтому неудивительно, что Вэй вцепилась в плечо друга, не желая идти к этой дамочке с коварной улыбкой.

– Вы ко мне? – поинтересовалась блондинка, переводя взгляд с Рена на Юи.

– А вы врач? – с сомнением спросил Тао, ведь девушка скорее подходила для работы на подиуме, чем в больнице, с её-то ногами, фигурой и безупречной причёской.

– Да, – засмеявшись, сказала девушка, пропуская пациентов в кабинет и слыша подобное изумление не в первый раз.

По пути к стулу, находившемуся около стола врача, Вэй постоянно пыталась сбежать, но Тао на неё шикал, беззвучно угрожая дать ей подзатыльник.

– Итак, – сев за стол и взглянув на до сих пор перебранивающихся, но теперь беззвучно, друзей, которых она приняла за пару влюблённых, начала девушка, из-за чего они оба остановились и посмотрели на неё, – на что жалуемся?

– Ни на что! – оптимистично пыталась убедить доктора и смотаться отсюда Юи. И как она могла дать своё согласие на поход в больницу? Вэй не понимала. – У меня всё хорошо!

– У неё задержка, – ответил за подругу холодным голосом Тао, на которого шатенка кинула уничтожающий взгляд за подставу. Но тут врач снова засмеялась своим звонким и умилительным смехом и сказала:

– Да не бойтесь вы так, – состроив из себя ангела, сказала девушка, указав на стул, до которого Вэй не могла добраться, стоя посередине кабинета с секьюрити в лице Тао за спиной, – присаживайтесь.

Понимая то, что ей отсюда не сбежать, и Рен от неё не отстанет, пока её не осмотрит врач, Юи тяжело выдохнула и шмякнулась на стул, опасливо поглядывая на то, как “миссис зло” начала вести записи.

– Сколько у Вас задержка? – не отрываясь от записей, спросила девушка.

– Примерно неделя, – немного поразмыслив, ответила Юи, слыша, как Рен присел на кушетку, стоящую позади неё около стены.

– М, – восприняла полученную информацию блондинка, не отрывая головы от бумаги. – А где раньше проживали?

– В Токио, – немного замявшись, ответила Юи, не понимая, к чему такие вопросы.

– Ясно, – записав ещё пару слов, сказала врач, после чего подняла голову и, улыбнувшись, дополнила: – Я бы так не волновалась. Задержка не такая уж и большая, скорее всего, это из-за перемены климата.

– Но осмотреться всё равно надо, да? – очень занервничал Рен, почувствовав то, что врач может на этом остановиться.

– Несомненно, – подтвердила девушка, сняв с парня напряжение и переведя на шатенку взгляд. – Проходите в комнату, – указала она на дверь, за которой находился процедурный кабинет, после чего продолжила оформлять бумаги.

Большого желания у Юи не возникло встать и пойти в соседнюю комнату, но беззвучное шипение Рена заставило её оторваться от стула и зайти в кабинет, закрыв за собой дверь.

– Вы можете подождать её в коридоре, – отложив ручку, встала из-за стола блондинка, направившись к процедурной и сказав эти слова Рену, но тот быстро вскочил и опередил её, встав около двери, из-за чего девушка впала в шок.

– Подождите, – сквозь нервную улыбочку негромким голосом сказал Тао, косясь на дверь. – Понимаете, моя жена, – начал Рен свой рассказ с вранья, чтобы врач ничего не заподозрила, – очень боится рожать, а я, в свою очередь, очень хочу ребёнка. И мне кажется, что она беременна, поэтому Вы бы не могли сообщить мне сначала о результатах, а уж потом я сам ей всё расскажу, если вообще будет что рассказывать, – с самым заботливым лицом объяснился Тао в то время, как блондиночка хлопала своими ресницами. – Понимаете, я хочу её к этому подготовить, – состроил печальную моську Тао, из-за чего у девушки просто подкосились ноги от умиления.

– Конечно-конечно, я не буду ей ничего говорить, – растаяла девушка, закивав головой от такой заботливости парня, который очень любил свою «жену».

– Ну и отлично, – с благодарностью улыбнулся Тао. – Ах, да, подождать в коридоре, – вспомнил Рен, пятясь назад к двери, но напоследок ещё раз радостно сказал: – Спасибо.

Оказавшись по ту сторону кабинета, молодой, но глупый в плане отношений шаман тяжело выдохнул, почувствовав, что самое главное он прошёл, хотя самое страшное ещё предстояло. Результат, который решит его дальнейшие отношения с Юи, будет самым ужасным и разрушающим мозг мгновением в том случае, если он окажется положительным. Именно по этой причине Тао молился всем, кому только можно, чтобы этого не произошло.

Пройдя к стоящей напротив двери скамейке, Рен тяжело плюхнулся на неё и, расставив нешироко ноги, немного наклонился вперёд, зажав губы между ладонями, сложенными, как во время молитвы.

Его пальцы были холоднее льда, если такое вообще возможно, сердце стучало в быстром ритме, выбивая сигнал SOS, а в горле постоянно пересыхало, заставляя парня постоянно сглатывать слюну от волнения.

В его голове было сейчас очень пусто, ведь он не хотел ни о чём думать. Он хотел лишь одного – побыстрее узнать результат. Хотя иногда хотелось бежать, как школьнику с урока. Но чувство ответственности и, прежде всего, совести не давали ему сделать это, хоть и заставляли сокрушаться так, что парень опустил голову вниз, сцепив пальцы рук на затылке.

Но тут…

(Музыка: Hatice – Nin Ninnisi (колыбельная Хатидже))

До слуха шамана неожиданно начала доноситься песня без музыки, которая, судя по звуку, исходила от человека неподалёку. Услышав пение, которое было на красивом, но непонятном для парня турецком языке, и, поняв, что исполняла эту лирику девушка, Рен нахмурил брови, сначала не сообразив, что это всё значит и почему в больнице поют песни. Но, подняв голову и устремив свой взгляд на противоположную сторону, чуть дальше по коридору, он увидел, что поёт песню тридцатилетняя женщина с маленьким грудным ребёнком на руках, которого она и пыталась убаюкать своей колыбельной.

Взгляд янтарных глаз был заворожен, благодаря восприятию слухом этой гипнотически прекрасной песни, которая отличалась желанием успокоить ребёнка, а также защитить от всех напастей. Это чувствовалось не только в лирике, но и во всём виде женщины, которая качалась из стороны в сторону, убаюкивая своё дитя и смотря мёртвым взглядом куда-то в пространство. В её глазах было столько боли – возможно, её бросил муж. Она излучала отчаяние, но и одновременно силу, которая никогда не сломает её, чтобы оставить своего ребёнка на произвол судьбы. И эта парадоксальная, свойственная практически всем женщинам выдержка завораживала Рена настолько сильно, что он не мог оторвать от неё взгляда, поражаясь её силе воле, схожей с…