Но, несмотря на то, что в это время люди должны прибывать в мире снов, на дорогах ещё много машин, за рулём которых сидели люди, спешившие куда-то – возможно, в тёплую кровать, а может, на встречу к любимому человеку.

И лишь одна машина, несущаяся сейчас на большой скорости по одной оживлённой дороге Лондона, не спешит ни на какую встречу, вопреки своей скорости – она лишь уносит её обладателя в неизвестность, чтобы спрятать его от посторонних глаз и заставить забыть всё, что только что произошло в большом особняке семейства Вайтвуд.

Но разве это возможно так просто забыть? Возможно ли лишь щёлкнуть пальцами, приказав своему сердцу успокоиться, и стереть все чувства? Нет, конечно. Возможно только сдержать эмоции, заткнув их в самый глубокий угол своей души. Но, как известно, даже самый жёсткий и умелый контроль может треснуть по швам, особенно если сдерживать эмоции в течение очень долго времени, постоянно обуздывая их и никому не показывая.

Как раз сейчас, пронёсшись на огромной скорости вдоль крепости Тауэр и промчавшись дальше на Тауэрский мост, который являлся один из символов Лондона, молодой зеленоглазый юноша вёл машину в таком ужасном, раздавленном состоянии, что был готов в любой момент потерять контроль над управлением и пуститься с моста на корм рыбам.

Отчаянные попытки снова вернуть своё самообладание увенчивались полным провалом, в отместку заставляя сердце больно сжиматься, а рот – хватать нужный воздух, зажмуривая на доли секунды глаза.

В голове стоял невыносимый гул, создававший помехи и мешавший парню что-либо понимать, а руки начало сводить судорогой, пронзая маленькими невидимыми иголочками. Напряжённое лицо то освещалось, то погружалось во тьму, подобно его тяжёлому дыханию, каждый раз, когда он проезжал новые фонари, расположенные по всему мосту на обочине.

Чувствуя, что он больше не в состоянии держать руль, малахитовый принц резко прижался к обочине, даже не думая о том, что там останавливаться нельзя, после чего быстро вышел из салона и направился к парапету моста, тянувшегося через реку Темзу.

С каждым новым шагом дышать становилось труднее так, что ноги подгибались, а тело начало ломать и трясти в нервных конвульсиях, словно он был наркоманом во время ломки.

Упав руками на перила, словно желая столкнуть их в реку, Дител закрыл глаза, повесив голову, и крепко сжал глаза, пытаясь сдержаться, но рассерженные чувства, которым не давали выхода, брали своё.

Глубокий вдох и резкий выдох, и снова вдох и выдох, но уже с меньшим периодом. Голова разрывалась от боли, пронзавшей тысячами иголок виновный во всём мозг парня. Жадный вдох и…

– АААААА!!!

Чувства взяли своё, оповещая о боли парня реку Темзу и весь Тауэр. А дальше в душе была лишь пустота...

Конец Flashback.

====== 47. Тот, кто неопытен в любви, делает, как правило, много ошибок, считая разницу между мнимостью и правдой неощутимой. ======

Когда Дител успокоил своё снова взбунтовавшееся сердце, когда его трезвый и расчётливый разум вернулся в реальность, которая заключалась в том, что ему надо как можно быстрее забыть Сару, хотя бы ради самого себя, вот тогда-то малахитовый принц и решил вернуться обратно в кафе, в котором до сих пор не могло успокоиться буйное веселье по поводу успеха группы.

Стоя в дверях и смотря на радующуюся толпу фанатов, Лайсерг не мог заставить себя пойти туда и разделить весь праздник вместе с ними, поэтому, не желая портить торжество своим ужасным настроением, он тяжело выдохнул и ноги сами собой понесли его в сторону коридора, ведущего к туалету.

Дойдя до развилки, где слева находился мужской туалет, а справа – женский, Лайсерг взялся за ручку двери, как вдруг услышал из «кабинета задумчивости» напротив тихое всхлипывание, а потом голос… голос Юи.

– Рен, – с мольбой, хлюпая носом, произнесла девушка, давая понять Дителу, что Вэй там не одна, и в этом он убедился, когда через приоткрытую дверь увидел небольшой холл, где девушки могли поправить макияж, стоя перед огромным зеркалом. По центру размещался пуфик на четыре персоны, на котором и сидела шатенка, а перед ней, присев на корточки, находился сам глава семьи Тао. Лицо шатенки было ужасно заплаканное, а взгляд потуплен в пол, чего не скажешь о лице Рена. Тот был немного раздражённым, хоть и пытался скрыть это, – скажи, что я делаю не так?

– Хватит, Вэй, ты сейчас опять решила самоунижением заняться? – раздражённо задал риторический вопрос Тао, который то сжимал зубы, то тяжело выдыхал от того, что никогда не мог спокойно смотреть на слёзы своей подруги. – Почему ты всегда ищешь проблему в себе? Ты не допускаешь мысли, что ты ему просто не нравишься, как девушка?

– Я допускала об этом мысль, Рен, – утирая слёзы, печально произнесла шатенка, которая от переизбытка чувств начала икать, – но ведь ты узнавал, что ему нравится в девушках, и я ради него изменилась. Так вот я и не понимаю, что я делаю не так.

Стоя по ту сторону двери, Дител прислонился спиной к стене и откинул голову назад, измученно прикрыв глаза. Он испытывал сейчас лишь одно чувство – жалость. Да, несомненно, Юи ему нравилась, даже очень. Как такая весёлая и сильная девушка не может не нравиться? Но, как всегда это бывает, по щелчку пальцев нельзя так просто взять и забыть прежние чувства, тем более, если они были настоящей любовью.

Хотя можно попробовать перебить…

Как говорится, клин вышибают клином. Возможно, для того, чтобы разлюбить, надо попытаться завязать отношения с другой. Это подобно пластырю на ноге, надо срывать сразу и без промедлений, а не тянуть, продлевая мучения.

– Он всегда так искренне мне улыбался, – снова вернул Лайсерга в реальность голос Юи, заставив его всё так же стоя у стены повернуть голову вправо в сторону двери, – а сегодня он даже не смотрит на меня.

После этих услышанных слов Дител вжал пальцами уголки своих глаз в переносицу, нервно и с долей иронией помотав головой и одними губами произнеся: «Идиот».

Это ругательство было только в его свой собственный адрес по той причине, что он совершенно забыл об этом. История Юи, которая была подслушана вчера ночью, так сильно шокировала Лайсерга, что он забыл обо всём на свете, погрузившись в собственные мысли.

Нет, у него не было никакого негатива по отношению к шатенке, только восхищение и удивление. Когда он услышал историю про дорэи, то был совершенно сбит с толку, обескуражен и крайне шокирован. Как такое хрупкое и нежное создание могло быть в рабстве, да ещё и выжить? Это никак не укладывалось в голове даузера, и, разумеется, он большую часть дня очень сильно тормозил, даже не подозревая о том, что вызывает у Юи чувство разочарования.

Хотя теперь он и сам испытывал то же самое чувство разочарования, но только по отношению к самому себе и ни к кому больше. Лайсерг уже несколько лет думал, что его ничто не сможет удивить на этой земле, он многое повидал, многое претерпел, но, как оказалось, это не так.

– А вчера появилась эта девушка, – продолжила объяснять Вэй, заставив Дитела встрепенуться от упоминания Сары и того, что же подумала Юи, – и он в неё точно влюбился, я это вижу. Как, Рен, как ей удалось за два дня сделать это?

И снова жалость. Снова это противное чувство, которое отобразилось в глазах малахитового принца, рвёт его душу. Он бы хотел дать Юи то, что она хочет. Возможно, ему бы это пошло на пользу, ведь она его так любит, боготворит, как великого духа. А что ещё нужно для счастья? Правильно. Чтобы тебя любили. Но была одна причина, почему Лайсерг так и не делал явных шагов навстречу Вэй, и эта причина… Рен.

Как бы Тао сейчас его ни ненавидел, он до сих пор оставался его другом, в котором Дител прекрасно видел огромную и сильную любовь по отношению к Юи.

До сегодняшнего момента Лайсерг пытался разжечь в его сердце огонь, который сможет разбудить в нём чувства, и который поможет ему сделать шаг из разряда «дружба» к разряду «любовь», но, вопреки всей логике, Рен не мог перешагнуть через это, тем самым каждый раз вгоняя Лайсерга в сомнение, а любит ли он её?