Они смотрели друг другу в глаза, стоя на одной связывающей их невидимой нити, но между их душами и сердцами было огромное расстояние, которое уже ничем не сократить лишь по той причине, что один из них постоянно будет делать шаг назад, чтобы сохранять дистанцию. Но в то же время они оба чувствовали, как их тянет друг к другу.

– Я рад, что ты, наконец-то, пришла в себя, – сказал Лайсерг, встав слева от девушки и смотря вперёд, чтобы не встречаться с её серыми глазами. – Вернулась к себе обычной.

– Я тоже… рада, – напряжённо ответила Сара, после чего повернула к Дителу голову и, улыбнувшись, добавила: – В шкуре ганстерши я чувствовала себя неуютно.

Странное чувство одолело стойким и серьёзным малахитовым принцем, который почувствовал умиротворённость и лёгкость. Они оба стояли, немного улыбаясь, после чего резко и одновременно засмеялись над такой английской и местами даже не смешной шуткой.

Совершенно другие эмоции и чувства сейчас царили внутри кафе, которое до сих пор содрогалось от шума поздравлений. Юи еле-еле успела вынырнуть из толпы и теперь наткнулась на такие нужные ей глаза, которые смотрели на неё с другой стороны кафе, а как только заметили её, сразу же наигранно отвели взгляд а-ля «Я всё ещё обижен».

Но Вэй и не рассчитывала на то, что Тао подбежит к ней, махая помпонами, поэтому просто усмехнулась и начала искать человека, которого она хотела поблагодарить за этот выпавший на её долю шанс. Но Сары нигде не было. Юи мотала головой из стороны в сторону в поисках брюнетки и совершенно случайно её взгляд пал на прозрачную дверь из кафе, за которой стояла Вайтвуд в компании Дитела и смеялась, с нежностью смотря на него.

Сначала это было непонимание, а когда Юи увидела взаимные чувства со стороны Лайсерга, улыбка шатенки потухла, как задутая свеча, а в глазах начало появляться огромное чувство обиды на саму себя.

Видя расстроенное состояние своей подруги и переведя свой нахмуренный взгляд на то, куда смотрела Вэй, Рен недовольно цыкнул, раздражаясь от того, что его подруга расстраивается из-за этого английского мачо. Стоять здесь и дать волю своим чувствам, чтобы все это видели, Юи не хотела, поэтому быстрым шагом направилась к коридору, ведущему в туалет, а Рен быстро встал и, не теряя ни секунды, последовал вслед за ней, сопровождённый взглядом Асакуры, который решил не вмешиваться и молился, чтобы Тао не затупил, как всегда.

Закончившееся спонтанное и необъяснимое веселье на улице сменилось снова тишиной. Лайсерг и Сара стояли рука об руку рядом, но их взгляды были направлены в разные стороны.

– Знаешь… – начала говорить брюнетка, по лицу которой бил лёгкий мягкий ветерок, – когда ты ушёл, я обезумела от ненависти к самой себе и была готова убить весь мир, – даузер не перебивал девушку лишь по той причине, что ему не было, что сказать. Он стоял спокойно, потупив взгляд вперёд в неизвестность, и только участившееся дыхание говорило о том, что он чувствует разрывающие его изнутри чувства. – Я опустилась до того, что была готова убить человека, – с печалью произносила Сара, – но знаешь… то, что ты сказал мне в тот день в моём доме, заставило меня всё осознать. Ты сказал, что любишь её, – горькая усмешка вылетела из души брюнетки после этих слов. – Я, конечно, не хотела в это верить, но… с каждой новой попыткой вернуть тебя себе я понимала, что это бесполезно.

– Ты сдаёшься? – не столько с надеждой, сколько с изумлением спросил Лайсерг, а в душе замолился, чтобы Сара этого не заметила, и слава духам, так и вышло.

– Помнишь, я сказала в том переулке, что докажу тебе свою любовь? – с большим усилием заставляя себя произносить эти слова, едва сдерживала слёзы Сара. – Так вот, моё доказательство будет заключаться в том, что я оставлю тебя в покое.

Лицо малахитового принца даже не дёрнулось в этот момент, но в сердце раздался ужасный скрежет стекла, которое обрезало все артерии, ведущие к сердцу.

– Если ты любишь человека, значит, ты должен желать ему счастья, – процитировала Вайтвуд известное всем изречение. – Даже если твоё счастье не связано со мной, – с болью дополнила девушка, почувствовав, как по щеке пробежала несдержанная слеза. – Я лишь хочу, чтобы ты знал, – шмыгнув носом, подняла голову Сара, вдохнув воздух полной грудью, и обратила свой взор на Лайсерга, который смотрел всё также вперёд, не показывая ни одной эмоции. Её молчание дало понять, чтобы он посмотрел на неё, а это далось ему с большим трудом. Посмотрев в эти серые глаза, которые говорили своё «прощай», Лайсерг почувствовал, как изнутри его начало колотить, а дыхание участилось, – чтобы ни случилось, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Он больше не мог смотреть ей в глаза, он больше не мог сдерживать то, что так отчаянно хоронил в своей памяти от неё и главное – от себя, поэтому отвёл взгляд и коротко ответил:

– Я желаю тебе счастья, Сара.

Этот быстрый ответ, да плюс и отведение взгляда, заставили понять, а точнее подумать девушку о том, что Лайсергу уже надоело про всё это слушать.

Бессмысленное сотрясание воздуха. Он не вернётся к ней, и Вайтвуд это прекрасно теперь понимала, поэтому снова опустила глаза и, произнеся слова прощания, пошла по дороге обратно к своему нынешнему дому, даже не подозревая, что взгляд малахитовых глаз смотрит ей вслед, но уже с невыносимой болью.

Наконец-то, Дител смог выдохнуть и снять с себя до боли фальшивую маску безразличия, сменившуюся естественным лицом, которое претерпевало мучения.

Лайсерг, стиснув зубы, стоял, запрокинув голову назад, и тяжело дышал, закрыв глаза. Не было ни конца, ни края той боли, что сейчас пронзала каждую клеточку его души.

Тяжело выдохнув и пытаясь привести себя в уравновешенное состояние, он открыл глаза и отошёл от стены, но в ту же секунду заметил, как за одним из переулков скрылся молодой Патч, одаривший его презрительным взглядом.

На место недавним мучениям пришла ярость, а также мощное и самое болезненное воспоминание Дитела, которое расставляло все точки в этой парадоксальной неизвестности.

Начало Flashback.

Два месяца назад.

В кабинете главы совета Патчей, который располагался на двадцатом этаже большого здания, сейчас стоял просто неимоверный гул и шум. Молодые Патчи ругались со старожилами, которые были ещё во времена прерванного турнира.

– Она опасна!

– Пускай не лезет, куда не следует!

– Да устранить её, и дело с концом!

Вот такие громкие и безжалостные слова вылетали из уст молодых членов совета, которые были просто вне себя от злости.

– А ну замолчали! – повысил голос самый старший Патч в лице Голдвы, который сидел в удобном кресле за большим столом из красного дерева. По его команде все сию же секунду стихли, а он повернул голову вправо, посмотрев на молодого даузера, стоявшего ко всем спиной и смотревшего в окно. Его взгляд отражался в стекле, которое было тёмным из-за наступившего на улице вечера, и в нём никто не мог ничего увидеть, ведь он был словно стальной сейф с мощными засовами, внутрь которого зайти позволено только знающим код.

– Лайсерг, что скажешь? – обратился к даузеру Голдва, пронзительным, но в то же время мягким взглядом смотря на него.

– Я бы на её месте поступил бы так же, – коротко и немного хрипло ответил Дител, но его слова воспринялись, как рванувшая бомба.

– Ну, конечно! – проголосил какой-то молодой парень в белом пончо. – Да он её всё время выгораживает!

– Да, – согласился с этим Патчем другой парень лет двадцати пяти. – Она уже несколько раз следила не только за ним, но ещё и за нами! А он её всё равно оправдывает!

– Замолчите, бесчувственные чурбаны! – взбесился член совета, в лице которого можно было узнать Силву. – Он и так горбатится ради ваших жизней, а вы…

– Довольно! – снова повысил голос Голдва, поглядывая на молчащего и всё так же смотрящего в окно Лайсерга. – Выйдите все.

– Но Голдва… – начал возникать молодой Патч, который больше всех кидался на Дитела с обвинениями.