– Если бы я знал, что тебя это расстроит, я бы не делал этого, – Тао чуть не упал в фонтан, когда после этих слов к его груди припала Вэй, заключая его в тесные и тёплые объятия, подрагивая всем своим телом от слёз.

– Спасибо, Рен.

Улыбнувшись своей такой редкой и главное – правдивой нежной улыбкой, молодой наследник семьи Тао положил одну руку ей на макушку, а другой прижал к себе.

– Я знаю, ты не любишь этот праздник и подарки, особенно от меня, но в этот день я просто не мог не сделать тебе сюрприз, – нагнувшись к её уху, Рен произнёс слова, от которых Юи заплакала ещё сильнее. – С днём рождения, Юи.

– Ты дал мне ещё один подарок, из-за которого я снова плачу, – сжав рубашку Тао в кулаке, сказала Юи, сильнее утыкаясь ему в грудь.

– Но это же слёзы радости? – спросил Рен, почувствовав, как Вэй сразу же закивала. – Тогда всё в порядке, – добавил он, прижимая шатенку к себе ещё сильнее и наслаждаясь моментом её близости, которая бывает так редко.

В центре деревни Добби стоит небольшое серое трёхэтажное здание, которое, как всем было известно, служило главным зданием, где работали и жили члены совета Патчей.

Но мало кто знал, что в здании не три этажа, а восемь, пять из которых уходили глубоко под землю.

Добраться на нижние уровни можно было только на лифте, который был недоступен посторонним лицам, не имеющие электронного пропуска.

Как раз такой лифт сейчас спустился вниз и с гулким звонком остановился на третьем нижнем этаже.

Повернув головы, двое молодых Патчей, которые находились на этом этаже в тот момент, увидели молодого зеленоглазого шамана, как только двери лифта открылись, после чего в один голос, раскинув руки, словно приглашали его к столу, сказали:

– Ну, надо же, кто к нам пожаловал! – засмеявшись и вообще по-глупому ведя, воскликнули Патчи.

– На улицу выйдите, подышите свежим воздухом, – изогнув бровь в немом вопросе, сказал малахитовый принц. – А то у вас уже крыша едет.

– Вот он, командир нашёлся, и без тебя разберёмся, – огрызнулся один.

– Ага, – безразлично кинул Дител на мотив «Оно и видно», после чего открыл большую железную дверь и скрылся за ней.

По ту сторону двери, когда Лайсерг развернулся, отпустив железную ручку, он вдохнул полной грудью, смотря на большую, тёмную и длинную комнату, освещённую факелами, в которой были только стеллажи с какими-то папками и большой стол в центре.

Двинувшись вперёд, он подошёл к самому последнему стеллажу и, скользя по папкам указательным пальцем, начал читать имена, ища нужное ему, а когда нашёл, вытащил тонкое, как альбом, дело одного человека.

Отойдя от шкафа вразвалочку, он раскрыл папку, вчитываясь в досье и известную информацию, но буквально через минуту разочарованно кинул папку раскрытой на стол и опёрся о столешницу, опустив обречённо голову.

– Юи Вэй? – раздался голос одного из Патчей, который повстречаля Лайсергу в холле. – Она как-то связана с Генрихом?

– Какого чёрта?! – взорвался Дител, резко развернувшись к Патчу и захлопнув папку. – Не лезь туда, куда тебя не просят!

– Не нарывайся, Дител! Мы все в одном дерьме варимся, и я имею право знать, что ты тут делаешь.

– Варись хоть в кефире с селёдкой, но в мои дела не лезь! Ясно?!

Издав презрительное фырканье, Патч развернулся и ушёл, оставив разъярённого и совершенно не похожего на себя малахитового принца одного.

Как только дверь закрылась, Лайсерг снова развернулся к столу и посмотрел на лежащую перед ним папку с делом Юи. Данные практически отсутствовали.

Только имя, фамилия и дата рождения, а потом боевые характеристики. Ничего о личной жизни. Где родилась – непонятно. О погибших родителях тоже ни слова. В общем, сплошное разочарование.

Тяжело выдохнув, Лайсерг отвёл взгляд от данных, но краем глаза заметив дату рождения, снова вгляделся и увидел надпись: «14 февраля».

Информация была очень и очень ошеломляющей – своего рода сюрпризом, который, словно обухом по голове даёт.

Подняв голову и сдвинув брови на переносице, ничего не понимающий взгляд метался по просторам близлежащей пустоты, после чего малахитовый принц задумчиво произнёс:

– Но это же сегодня.

====== 39. Милая и пушистая, а внутри бетон. ======

Ну что ж, весёлая вечеринка на всё том же главном стадионе – прекрасное завершение такого прекрасного праздника, как День Святого Валентина.

Завершение?

Да, этот праздник подходит к концу, но вот другой буквально дышит ему в спину, подгоняя его прочь.

Сцена, где недавно был разыгран спектакль по пьесе Шекспира «Ромео и Джульетта», теперь стала местом «обитания» музыкантов, которые играли на своих музыкальных инструментах.

Свет и музыка, заполнявшие стадион были великолепны, зажигая и подстёгивая к веселью и отрыву всю молодежь.

Всю? Нет, не всю. Один молодой юноша, который удостоился от своей жены прозвища Хорыч-Старпёрыч из-за постоянного нытья и жалоб, сейчас сидел на одной самой низкой ступеньке зрительской трибуны, подперев голову рукой и смотря на то, как его любимая жёнушка вовсю веселится с его другом Рио.

Его одиночество скрашивал, а точнее мелькал на заднем фоне, Асакура, который тоже без особой радости сидел один в ожидании чуда, а точнее трёх чуд.

Отсутствие именно Лайсерга, Юи и Рена вызывало у Йо тревогу – если бы ещё был другой состав пропавших, он бы и глазом не повёл, но тут был повод для беспокойства.

– Так, и кто у нас умер? – раздался голос радостной до безумия девушки, которая липла к плечу своего друга, сделавшего её такой счастливой.

Увидев Вэй и Тао, душа Асакуры спокойно выдохнула, видя, что парень вернулся без побоев, а, наоборот, в ласках.

– Вас нет, вот нам и скучно, – лукаво улыбнувшись, окинув взглядом то, как Юи ни на шаг не отходит от Рена, сказал Йо.

– Ну, вот мы и пришли, поэтому, – с задором в глазах сказала Юи, ухватив Трея за руку. – Идём веселиться, – после этого под возмущения и отказы Юсуи, Юи затерялась в толпе танцующих вместе с северянином.

– Не знаю, что ты сделал, но с тобой она просто светится от счастья, – подметил Асакура, всё так же лукаво одаривая друга улыбкой.

– Это ненадолго, – невесело усмехнулся Рен. – Скоро она придёт в себя и будет бегать по стадиону, крича: «Где моя заноза?!».

Хоть это была и горькая правда, но Йо и Рена эта прогнозирующая ситуация украдкой посмешила и заставила улыбнуться.

– Кстати говоря, а где эта заноза в заднице? – спросил Тао, оглядывая стадион.

– Ты про Лайсерга?

– Нет, про Санта Клауса, – похвастался Тао своим искромётным юмором, смешанным с сарказмом, удивляясь тупости своего друга. – Конечно, про Дитела.

– Без понятия, он ушёл сразу после вашего ухода и до сих пор не появлялся.

– Зачем вспомнил? – обвиняя себя в собственной глупости, качая головой и уставившись куда-то вперёд пристальным взглядом вольного ястреба, обречённо произнёс Рен.

Йо сначала не понял к чему он это, но когда обратил свой взор туда же, куда уставился Тао, он понял, что сработала поговорка: «Вспомнишь… км… Лайсерга, вот и Лайсерг».

Молодой малахитовый шаман, пробирался через толпу, высматривая своих друзей. На нём была белая рубашка, которая так сексуально была расстегнута на первые пуговички, и такого же цвета брюки материи джинса, плотно прилегающие со всех сторон.

Асакура поднял руку вверх, помахав для привлечения внимания, и это ему удалось, так как Дител улыбнулся и направился прямо к ним.

– Йо, ты дебил. Зачем ты его сюда позвал? – прикрыв ладонью глаза, устало сказал Рен.

– Ну, во-первых, я не вставал ни на твою, ни на его сторону. Вы для меня равны, – сказал Йо. – А, во-вторых, ты же не хочешь, чтобы он с этим букетом нашёл Юи без твоего ведома, – добавил Асакура, сдвинув брови на переносице.

Резко посмотрев на подходящего к ним Лайсерга, Тао убедился в правдивости слов своего друга и увидел в руках у Дитела красивый букет цветов, состоящий из белых роз и украшенных ярко-синими бусами и такой же упаковочной бумагой.