После этого Йо встал с футона и пошёл принимать утренний душ.
Как только дверь закрылась, Рен повернул голову влево и снова посмотрел на две коробочки, борясь со своими сомнениями: а хочет ли он знать, что там?
Любопытство ещё никого не оставляло равнодушным, поэтому, откинув одеяло, Тао сел на край футона и взял сначала синюю коробочку, на которой было написано: «От Сели».
Открыв её, молодой шаман сначала не сразу врубился, что там написано, но спустя несколько секунд усмехнулся, заново перечитав надпись: «Не сдавайся! Я верю в тебя!».
Попробовав, Рен почувствовал тонкий и очень нежный вкус молочного шоколада, который очень быстро таял во рту.
Но вот теперь предстояло самое страшное. Красная коробочка, которая была от Юи, внушала ужас уже своим цветом. Цвет крови? Почему-то Тао даже в расчёт не брал то, что это может быть цвет страсти.
На счёт три, Тао всё же открыл коробочку и застыл в шоке, смотря на всего лишь два написанных глазурью слова.
– А тебе что написали? – подскакивая к каждому из парней, которые сейчас собрались около подъезда на улице, спрашивал Трей, узнавая о том, что написала его жена на шоколаде другим.
– Успокойся, – заверил друга Йо. – Ничего сверхинтимного она не писала, обычные слова благодарности.
– Да, и Юи писала практически то же самое, – сказал Умемия. – Лишь Лайсергу перепала фраза: «Самому классному парню».
Дител скромно и сдержано улыбнулся, вспомнив то, что он увидел в своей коробочке с шоколадом, которую подарила ему Юи, после чего посмотрел на Тао, но тот стоял с каким-то задумчивым и до боли спокойным лицом, словно его не волновали эти слова.
Лайсерг прищурил глаза, так как ему показалось это очень подозрительным, но как бы он ни щурился, понять, что именно было написано у Рена, он не смог.
Открылась входная дверь и с порожек в приподнятом настроении сбежали девчонки.
– Доброе утро всем! – провозгласила Юи.
– И с праздником, ещё раз! – сказала Юсуи, целую в щёчку мужа.
– Спасибо, девочки, – мило улыбнувшись, сказал Лайсерг. – Нам всем было очень приятно и очень вкусно.
– Правда? – засияла глазами Юи. – Ну, а ты? – спросила Вэй, сменив восторг на пассив, когда обратилась к Рену.
– А что я? – сдвинув в усмешке брови, спросил Рен.
– Ты пробовал шоколад? – скрестила руки на груди Юи.
– Я что, похож на больного или выжившего из ума? – усмехнулся Рен.
Вэй раздражённо сузила глаза, так как знала, что именно так это и будет, после чего буркнула:
– Дурак, – и пошла вперёд, а вслед ей послышался елейный и благодарный голос Тао.
– Но любимый же, – это были те два заветных слова, осчастливившие Рена, который, конечно же, не признается в этом. Но в словосочетании: «Любимому дураку», изменяя всем правилам языка, главным словом все же является «любимому».
Услышав это, Юи на несколько секунд затормозила, стала красная, как рак, после чего опять стартанула, бубня себе под нос клятвы, что никогда больше не будет ничего ему дарить.
====== 36. День Святого Валентина с кровью из носа и телефоном в заднице. ======
– Какой кошмар, – закатив глаза, сказал Рен, когда вся компания шла по улицам деревни Добби, направляясь в кафе на завтрак. – Помимо того, что вчера кафе оформили в эту розовую бурду, так ещё и вся деревня на ушах стоит из-за этого праздника.
Под словом «бурда» глава семьи Тао понимал розовые, красные и белые искусственные цветочки, бумажные сердечки, шарики и вообще всю атмосферу Дня Святого Валентина, в которую было преображено кафе, а также улицы деревни.
Ароматы этого романтичного праздника витали в воздухе, заставляя всех чувствовать прилив сил, счастья и радости. Со всех сторон слышались поздравления молодых девушек, которые, краснея до ушей, дарили шоколадки своим возлюбленным.
– Не только кафе, – сказал Трей. – Я слышал, что на главном стадионе и вообще в окрестностях деревни тоже будет что-то проводиться посвященное дню всех влюблённых, поэтому сегодня боёв никаких не будет. Так сказать в честь праздника.
– А я вчера от Силвы узнала, что вечером будет организована праздничная вечеринка, будут танцы и всё такое. Может, сходим? – прильнула к своему мужу Сели.
– Ну… э… Сели, понимаешь… – замялся Юсуи, не имея ни малейшего желания идти на танцы. – Я просто…
– Всё с тобой ясно! – оттолкнула мужа златовласка. – Это ещё один показатель того, как ты меня любишь. Ну, ничего, мне всё равно надо будет встретиться с Нобу насчёт группы, – стартанув вперёд, сказала Сели.
– Воу-воу-воу, – схватив уходящую жену за запястье, остановил её северянин, засмеявшись, чтобы превратить всё в шутку. – Конечно же, мы сходим.
Сели развернулась и уставилась на своего любимого мужчину недоумённым взглядом, совершенно не понимая, почему он поменял решение. В его взгляде играли насмешливые и задорные огоньки, но такие наигранные, что златовласка быстро поняла что к чему.
– Тц… Трей, я встречусь с Нобу независимо от того, пойдёшь ты на вечер или нет. Я же тебе говорила, что мне надо помочь ему с группой. Но я рада, что ты решил пойти.
В этот момент Юсуи почувствовал себя самым настоящим бараном, который из-за своей ревности попался на такой, пусть и незапланированный, но трюк. Позади него слышались сдержанные смешки парней, которые всеми силами пытались не засмеяться, что очень раздражало северянина и вдвойне усугубляло ситуацию.
– Чего ржёте, идиоты? Вы тоже пойдёте, – буркнул через плечо Юсуи. И, знаете, после этого смех резко прекратился, вот что называется: «Свалил с больной головы на здоровую».
Дойдя до кафе, Юи быстро подбежала к Рену и начала что-то восторженно и быстро тараторить ему на ухо, да так, что парень весь сжурился и задёргался от щекотки, которая была вызвана горячим дыханием Вэй. Со стороны это выглядело очень, повторяю, очень мило, и они оба походили на влюблённую парочку.
– Понял, да? – спросила Вэй, отстранившись от своего друга. – Я постараюсь побыстрее, дождись меня.
– А почему я не могу пойти с тобой? – с ноткой обиды, спросил Тао.
– Потому что ты начнёшь, как всегда, выпендриваться и отвлекать меня, а мне нужна ясность ума для осуществления своей мечты.
– О, как завернула, – с сарказмом усмехнулся Тао.
– Ладно, я пошла, – махнула на него рукой шатенка и развернулась, чтобы побежать дальше по дороге, но её остановил голос златовласки.
– Ты куда?
– Я потом расскажу, у меня есть одно дело, – крикнула через плечо Вэй, убегая по дороге на север и оставив всех, кроме Тао, в негодовании.
Посмотрев на Рена, чтобы хоть он рассказал и объяснил ситуацию, которая была полна тайн, тёмноволосый шаман лишь пожал плечами и отмахнулся на мотив: «Лучше не спрашивайте», после чего поднялся по трём небольшим ступенькам кафе и зашёл внутрь.
Как только Тао оказался по ту сторону заведения, то его просто волной снесли радостные крики поклонниц, которые окружили его со всех сторон, пытаясь отщипнуть от него себе на память хоть маленький кусочек.
И что, вы думаете, сделали ребята? Вот именно. Ничего. Поржали и прошли дальше, оставив главу семьи Тао на растерзание бешеным девушкам.
Помимо бедного Рена, которого разбирали на сувениры, сразу же по прибытии в столовую от парней депортировалась последняя девушка, она же Сели Юсуи, по направлению к Нобу и его группе, которые только её и ждали.
Зоркий глаз северянина ни на секунду не терял бдительности, наблюдая за своей женой, которая хохотала со своим бывшим парнем и его друзьями во время обсуждения и общения. Всё же у Юсуи любовь превыше желудка, который был ужасно голоден, но ради жены, на которую так плотоядно смотрели парни, он готов был подождать.
– Ну спасибо, друзья, – сев за стол и разминная шею, сказал Рен, выделив слово «друзья» в интонационные кавычки.
– А что это мы такие серьёзные? – с издёвкой спросил Йо. – Сам развёл фанаток, теперь пожинай плоды.
– Я никогда не сомневался в твоей поддержке, дружище, – ядовито улыбнулся Рен, а после этих слов почувствовал, как у него в кармане завибрировал телефон. Молясь, чтобы это была не Джун, шаман вытащил мобильный и, взглянув коротко на дисплей, ответил. – Тао, – дальше воцарилось молчание, и парни могли лишь слышать ответы, и, судя по деловому тону, который очень неожиданно появился в голосе Рена, звонил кто-то очень важный. – Да, да. … После обеда. … Да, просто пусть они будут на связи. … С ней всё в порядке? … Хорошо, следите, чтобы и дальше так было. … Я сам позвоню.
