Итогом таких вещей становится ситуация, при которой автору не хочется писать, а читателям комментировать, что, как думаю, не порадует ни меня, ни вас.
По поводу удаления своих отзывов самими комментаторами, хочу озвучить свою позицию. Я против удаления, хотя на сайте и предоставлена такая возможность. По моему глубокому убеждению, это расхолаживает. У кошки девять жизней, не так ли? Не так. Давайте будем более взвешенными и корректными с первого раза. Конечно, это не прямой запрет, есть и особые случаи. (Автор и сам не без греха, и за всё время на ФБ, с 2013 года, удалил аж 2 или даже целых 3 отзыва. )))
И, безусловно, каждый из нас имеет на это право, однако считаю нужным озвучить свою позицию по этому вопросу.
В заключении буду краток. (с)
Несмотря на всё вышесказанное, я всех люблю и ни на кого не обижаюсь и не злюсь. Так что – продолжаем разговор.)
Она, оказывается, сама была за рулем, и рулила достаточно лихо, так что, когда Лео как-то раз фантазировал, что бабушка позовёт подруг, в тот вечер, когда он ночевал у Свиридова после памятного ледяного купания, и эти подруги слетятся, словно ведьмы на вальпургиеву ночь, оседлав мётлы, он был не так уж далек от истины.
— Ну и где объект? — вместо приветствия бросила Анджела, скидывая высокие зимние кроссовки и стаскивая по очереди с каждого пальца тугие кожаные перчатки. Свою тойоту она довольно аккуратно припарковала впритык к джипу Алана.
— Он, по ходу, думает, что вы – моя бабушка, — на всякий случай предупредил Лео, вешая её куртку.
— Мм, ну, так даже и лучше, не будем его пока разубеждать.
На этот раз она была не в юбке, а в джинсах и свободном джемпере, и со спины её вполне можно было принять за девушку. Лео ответил ей вполголоса, проводя по коридору.
— Он у себя в комнате, лежит уже три дня, не встает.
— Спит? Ест? — деловито и отрывисто интересовалась Анджела.
— Не ест. А спит только если с ним ложишься, но и тогда максимум десять-пятнадцать минут. — также коротко отвечал Лео.
— Давай-ка сделаем вот что.
Они уже к этому времени прошли в комнату Лео и сидели рядышком на диване, и, если честно, Лео начал дергаться, будто от удара током, как только подумал, что Ал сейчас один наедине со своими дурными мыслями. Ему не терпелось вернуться в спальню.
— Ты меня отведи к нему, познакомь нас. Без конкретики. Просто представь по имени-отчеству. Он думает, что мы родственники, верно? Вот и пусть думает.
— А как… — попробовал было возразить Лео. Ему было немного не по себе от того, что придется говорить неправду.
— Никак. Узнай он, что я психиатр, закроется и не пойдет на контакт. Ну, а когда мы с ним поговорим, я смогу его убедить, поверь. Потом будет легче. Сначала личностный контакт, а уж потом профессиональный.
Убедительный и очень уверенный голос подействовал на Лео словно гипноз.
— А о чем Вы хотите поговорить? То есть… я хочу сказать, он ведь сейчас такой, ну, заторможенный, с ним не получится толком.
— Для начала хочу его убедить выспаться. Я взяла с собой снотворное, и он должен его принять.
— Он не станет.
— Дак и я не буду с порога ему в рот запихивать! Лёнь, с любым человеком можно найти общий язык! Пойми, депривация сна — это разновидность пытки, так людей пытали и во времена инквизиции, и в сталинских застенках! Мальчик и сам намучился от бессонницы, ему только толчок нужен. Поговорим, в интернете с ним инструкцию по препарату почитаем, примет, не беспокойся. Поверь, я умею располагать к себе.
Это Лео видел и так. В отличие от суровой ироничной подруги, Анджела была очень уютной и какой-то домашней, с ней хотелось разговаривать, возможно из-за того, что её интерес был не напускным, профессиональным, а вполне искренним и человеческим. Все в ней внушало доверие — и внимательный взгляд спокойных карих глаз, и мягкая улыбка, не постоянно приклеенная на губы, как у депутата на встрече с избирателями, или продавца, а такая, иногда словно освещающая лицо изнутри. Даже свитер с высоким горлом, явно связанный руками, теплый и пушистый, был в тему.
Пауза, возникшая после последних слов гостьи, в течение которой Лео пытался продумать детали предстоящего знакомства, была нарушена неожиданным явлением. Дверь из коридора отворилась и на пороге возник хозяин дома, полностью одетый, то есть в джинсах и приличной майке, одной из тех, которые они покупали вместе несколько дней назад. Умничка Алан. Конечно же воспитание, которое не вытравишь ничем, не позволило ему оставить гостью без внимания. Несмотря на апатию и жуткую, давящую депрессию, он нашел в себе силы подняться и переодеться. И представиться по всей форме.
Лео было вдвойне приятно от мысли, что Свиридов, скорее всего полагал, что перед ним родственница его квартиранта, и постарался выглядеть прилично ещё и по этой причине. Он молчал, решив предоставить ситуации развиваться постепенно и естественно, то есть, не встревать лишний раз, если его не попросят. Пусть инициативу берет на себя профессионал. Ему, конечно, было чуть-чуть не по себе из-за этой безобидной уловки, но ведь он же просто молчит, верно? А то, что Ал немного заблуждается, так в конечном счете это поможет ему найти выход из этого тупика, так что тут можно и слегка слукавить.
— Здравствуйте. Я Альберт. — тем временем проговорил хозяин. — Добро пожаловать в наш дом.
— Здравствуй, Альберт, — улыбнулась женщина. — А я Анджела Васильевна. Лёнечка про тебя рассказывал, он волнуется из-за того, что ты немного приболел. У тебя красивый дом, мне понравился, и окна меня поразили. Они такие большие, я всю жизнь мечтала о панорамных окнах, к сожалению, в моей квартире это невозможно. Лёнь, поставишь чайник, хорошо? («И подольше не возвращайся», — ясно прочитал Лео в спокойных глазах). А мы пока тут поболтаем.
Её голос журчал словно лесной ручеек, умиротворяюще и ровно, и Лео, послушно направившись на кухню, успел заметить, как Алан заходит в комнату и присаживается на диван рядом с Анджелой.
На кухне он и не подумал ставить чайник. Не для того же его сюда послали, верно? Он присел на стул, когда понял, что подслушать ничего не удастся. Тогда лучше не портить себе нервы и чуток отдохнуть. А вот стул и стол конечно, самое неудобное, что можно придумать для отдыха. Но если толком не спал почти три дня, то какая разни…
…он очнулся в той же позе, в которой его вырубило в доли секунды, стоило только присесть за стол и положить тяжёлую голову на руки. Анджела Васильевна сидела напротив него и, как ни в чем не бывало, короткими глоточками отпивала свежезавареный чай из яркой сине-белой кружки.
— А? Вот чёрт! Сколько времени я тут?
— Около полутора часов. — женщина снова пригубила горячий напиток. — Ты уж извини, я здесь похозяйничала немного.
— А где? — он вскинулся, похожий на встрёпанного воробья, уже готовый вскочить на ноги.
— Сиди спокойно, Лёнь, все под контролем. Чаю налить?
Он кивнул.
— А где Ал?
— Спит твой Ал. И еще проспит часов семь-восемь.
— Получилось?
— Конечно. Всё, как я тебе и говорила. Только знаешь что?
— Что? — настороженно.
Длинный вздох в ответ.
— Видишь ли, я боюсь, что случай тут не совсем простой. Я поработаю с ним, как он проснётся, и постараюсь его убедить принимать другой препарат, тоже антидепрессант, но из другой группы, и с последующей постепенной отменой, в течение пары месяцев. Да, да, тут быстро не получится, не смотри так. Конечно, придется сказать ему, что я доктор, тут уже без вариантов, ну, я думаю, что это он воспримет нормально. Но самое-то неприятное, Лёнь, что, как я поняла из короткого общения, его состояние имеет в своей основе очень сложную психотравму, тут не только потеря брата, здесь много пока не совсем понятных мне вещей. И если обычную депрессию ещё можно как-то скорректировать препаратами, то в данном случае при отмене лекарств причина не уйдёт, и он будет снова возвращаться в болезнь.
— Что, это навсегда? То есть, на всю жизнь?
