— А я Заславская Анджела Васильевна. Заслуженный врач, психиатр.

— Лучший психиатр, — веско добавила бабушка.

— Брось, Ань, это было десять лет назад. Теперь каждый второй у нас «лучший», — поморщилась гостья.

— Ааа, так это Вы написали бы справку бабушке, что она псих, если бы она пальнула в меня из сайги тогда, еще год назад? — догадался Лео, припомнив все обстоятельства их с Ашхен первой встречи.

— Ну, если отбросить детали, то да, — засмеялась Заславская и продолжила, уже обращаясь к подруге: — А он и вправду твой внук, как я погляжу.

И положила ногу на ногу. Была она в узкой юбке по колено, а плотные колготки обтягивали ее неожиданно стройные и подтянутые голени. На столе рядом с пепельницей красовались полупустые кофейные чашечки, а также и злополучные коробки с препаратом, они занимали почетное место в центре.

— А в-третьих, — продолжил Лео, присаживаясь за кухонный стол и допив остатки сливок прямо из сливочника, чем вызвал недовольное цоканье Ашхен. — А в-третьих, мой парень не алкоголик и не наркоман, — ну, тут он, разумеется, немного приукрасил, в той части, что касалась алкоголя, но это уже были мелочи. — У него просто сложный период, и он принимает антидепрессанты. Что в этом «такого», я не понимаю. В Америке их даже домашним питомцам прописывают, а уж домохозяйки-то их вообще вместо яичницы на завтрак едят.

Это, конечно, были слова Алана, но наверное, тот знал, что говорил, так что Лео их с легким сердцем процитировал.

— И кто же их ему назначил? — спокойно полюбопытствовала Заславская. Она продолжала с интересом изучать лицо Лео.

— Психиатр. — сказал тот уверенно. И добавил, правда уже не так бодро: — Лучший…

Потом, уже совсем прижухнув, растерянно закончил: — Что-то не так?

Анджела помолчала чуток, покрутила в руках коробочку с таблетками и наконец соизволила ответить:

— Да всё так, Лень. За исключением одного момента.

— Какого? — насторожился Лео. Направление, которое принимала беседа, ему вовсе не нравилось. — Какого момента?

— В большинстве стран этот препарат запрещен, от него давно отказались.

— А почему? — холодок, который зародился между лопаток, постепенно распространился на всю спину, и он невольно поежился.

— Ну во-первых, побочных действий много.

— Какие? Какие такие побочные?

— Вспышки агрессии, нарушения сна, в редких случаях галлюцинации. Резкие, просто резчайшие перепады настроения, подозрительность. Иногда провалы в памяти. Ну, я надеюсь, у твоего друга всего этого нет?

«Не надейся…»

— Нет, — уверенно замотал головой Лео. Соврал. Да теперь-то какая разница, если сегодня Алан видит эту отраву последний раз в жизни? Лео об этом позаботится, мать вашу! Все колеса сегодня познакомятся с Фаянсовым другом, и чем быстрее это произойдет, тем лучше!

Он мгновенно вскочил и бросился в комнату, сгребать в кучу ту гору мелочей, которая до сих пор красовалась на столе, сгребать их без разбору в сумку, потом натянуть джемпер, потом… чуть не врезаться в монументальную фигуру, возникшую в дверях.

— Куда несешься? — подняла брови Анджела. — Соврал?

Да уж, в проницательности ей не откажешь. Да и вообще-то тут не надо быть Шерлоком, чтобы догадаться, что соврал.

— Не вздумай все в унитаз спустить, — этими словами она буквально пригвоздила к полу растерявшегося Лео. Да мысли она читает, что ли?

— Почему?

— Синдром отмены, — пожала плечами Заславская, — накроет так, что мама не горюй. Точнее, наоборот. Горюй.

— Постепенно отменять?

— Постепенно, — кивнула она головой. — Да не брыкайся ты так, не нервничай, ничего ж еще не произошло! У него же не было травм головы? Эпизодов клинической смерти?

Лео снова рванулся к двери.

— Были, стало быть, — заметно помрачнела женщина.

— Офигеть, Леня, я тебе запрещаю дружить с этим мальчиком! — предприняла попытку потерять лицо Ашхен. Она тоже маячила за спиной подруги и имела довольно бледный и растерянный вид, совсем для себя не обычный.

— Ба! — Лео притянул ее к себе и обнял, поглаживая по плечу и слегка баюкая. Неожиданное проявление слабости обычно такой «железобетонной» стервы-бабушки его поразило и растрогало одновременно. Она вдруг показалась ему беззащитной и маленькой, напуганной и обеспокоенной. Маленькая девочка шестидесяти с лишним лет…

— Ба, ну я, как ты мне и говорила тогда, помнишь? Плохо подумал, послушал тебя, и теперь ничуть об этом не жалею. Не волнуйся, все будет хорошо!

Ашхен молчала, припоминая тот разговор и, видимо, проклиная про себя свой язык.

— Короче, хватит, — прервала всю милоту Анджела. — Тошно смотреть на то, как вы оба тут тонете в зефирном болоте.

— Молча завидуй, — буркнула Аш, пряча лицо на груди у Лео.

Подруга возмущенно фыркнула и удалилась.

Через минуту возникла вновь, Ашхен к тому времени успокоилась и пришла в себя, приняв прежний вид царствующей особы, с совершенно сухими глазами и безупречной осанкой.

— Иди, Лень, езжай к своему мальчику, — скомандовала Заславская, протягивая картонный квадратик. — Тут мои координаты, приведешь парня ко мне на осмотр и консультацию. Уговорить сможешь?

— Попробую.

— Попробуй, — величественный жест-кивок. — препарат ему однозначно менять, да и с этого слезть будет непросто, придется обратное титрование, с постепенным уменьшением дозы…

Черт! Лео уже буквально танцевал, ему не терпелось сорваться с места, чтобы удостовериться, что с Альбертом все в порядке. Черт, и не позвонить же! Как можно быть таким долбоебом, чтобы не записать телефон на бумаге? Или не запомнить? Он полностью оделся, распрямился, зашнуровав кроссовки, и почти уже был готов выскочить за порог, однако одна мысль не давала ему покоя.

— Я не пойму, а почему у нас-то его продают? И назначают? Если он такое говно? Это же все специалисты, наверное, знают, кто с психами работает?

— Ну, не драматизируй, Лень. Антидепрессивное действие препарата неплохое, да и побочные действия не у каждого пациента развиваются. Просто на западе подход к этому вопросу намного строже, а у нас с этим делом сам знаешь как. Фармфирма, как только запрет пошел, подхватилась и давай рекламировать препарат в странах второго и третьего мира. У нас, то есть. Бонусы для врачей, и все остальное… Так-то он работает, да и испытание он клинические прошел, все как полагается. Его запретили-то в большинстве стран уже позже, после года работы с ним, когда значительно возросло количество суицидальных попыток…

— Блядь!

Это не Лео сказал. Это Ашхен сказала. Вырвалось.

А Лео уже громыхал по лестнице вниз, с риском свернуть себе шею, даже не подумав про лифт. И слышал краем сознания, уже добежав до нижних этажей, как орет на подругу Ашхен.

— Дура, я же просила не говорить! Как он сейчас поедет?

Следом за этим, перегнувшись через перила, она еще громче заорала в провал лестницы:

— Леня, только не гони, слышишь? И доедешь — сразу позвони! На городской!

— Анастасия Федоровна, кончайте балаган! — завыл невидимый сосед, знакомый Лео по цирку с Кириллом и стадом котов. — Я полицию вызову!

Котячий хор ответствовал ему по полной программе уже из-за другой закрытой двери.

— Пошел в жопу, мудак! — рявкнула на склочника Ашхен и захлопнула свою дверь.

Лео уже этого всего не слышал. Он завел мотор, и даже толком его не прогрев, сорвался с места.

Полчаса езды до поселка растянулись на полжизни. Полсмерти…

Он с трудом сдерживался, чтобы не утопить педаль в пол, но пару раз тачку так заносило на поворотах, что сердце проваливалось в живот и колотилось там надсадно, до боли. Лео сто раз вспомнил Кира, который целенаправленно гонял его прошлой зимой по обледеневшей пустой трассе, заставляя раз за разом входить в занос. Пригодилось…

К счастью, до особняка он добрался целым и невредимым.

Только бы…

Дрожащими руками достал брелок из кармана.

Только бы…

Нажал на кнопку. Ворота остались на месте. Что??? Что за черт? Примерзли?